Антон Ледовских - Город живых
Нетвердой шатающейся походкой вслед за своей армией я вошел в ворота покоренного форта.
Религия смерти
Они сидели, оцепенев от страха. Пятнадцать моих сверстников, собранных рыцарями в обеденном зале форта. За спинами их стояла охрана из числа оставшихся после штурма паладинов. За прошедшую ночь и утро я потерял почти три четверти пехоты и половину рыцарей своего воинства. Правда, сей прискорбный факт совершенно не вызывал в мой душе печали или разочарования. В каком-то смысле я, конечно, берег и, может, даже любил своих подданных, но их количество было столь велико, что меня бы не опечалил и факт гибели миллиона существ.
Усевшись во главе стола, я пристально оглядел моих будущих апостолов. Они не могли даже предположить, какую роль я уготовил для них в своем новом мире.
Осмотревшись, я заметил несколько знакомых лиц. Ближе всех сидящих за столом оказался мой старинный недруг Васька Соленый. Старые обиды ясно сохранялись в памяти, однако теперь они совершенно не вызывали каких-либо эмоций. Ополоумевший от ужаса, он с вытаращенными глазами безмолвно смотрел на меня.
Рядом с Васькой сидела его сестра Варвара. Девочка беззвучно плакала, утирая слезы пухлой рукой. Она была единственной из всех присутствующих, кого мне было действительно жаль. Я хорошо помнил ее доброту ко мне. Тем не менее делать ради нее исключение я не собирался. Возможно, своим поступком я даже сделаю ее счастливее, по крайней мере Варваре не придется бродить по тайге в полном одиночестве, дожидаясь, пока волки или случайно забредшие существа не растерзают ее.
Остальные вообще не вызывали во мне никаких эмоций. Пара дружков Васьки, ничем не выделявшихся на его фоне, трое девчонок из старшего класса и еще восемь незнакомых мне лиц выжидающе и с какой-то робкой надеждой взирали на меня.
Я поднял правую руку вверх и щелкнул пальцами. Сделал я это скорее чтобы произвести эффект, нежели по необходимости. Для управления существами, как вы знаете, мне не требовалось ни жестов, ни слов. В комнату вошли пятнадцать рыцарей, каждый из которых нес на тарелке порцию дымящегося мяса. Как вы уже, наверное, догадались, я сам приготовил им ассорти из плоти моих подданных. Не скрою, ради этого блюда легли под нож и несколько паладинов. Но цель, как говорится, оправдывает средства.
Мой мозг, вернее сказать, его логическая часть, пока я был занят уничтожением деревни, беспрестанно работал над проблемой расширения пространства моего влияния. Были рассмотрены сотни теорий и вариантов, проведен анализ миллиона вариантов комбинаций ДНК и перелопачено еще куча другой информации из области химии, физики и электроники. В итоге я пришел к выводу, что зона моего влияния на существ, как это было ни прискорбно, все-таки является величиной конечной. И пусть путем различных комбинаций и тщательного подбора ДНК я смогу в теории увеличить ее примерно до тысячи километров, большего мне добиться не суждено. И дело тут не во мне.
Мои подданные имели лишь самый зачаточный, или вернее, остаточный, уровень разума. И те телепатические команды, которые я посылал, просто затухали в их головах, не успев заставить их выполнять необходимые мне действия. Совершенно по-другому обстояли дела с разумными существами. Я пришел к выводу, что могу управлять и передавать мысли другим разумным существам, внеся лишь малейшие изменения в структуру ДНК, на расстояния, стоящие на порядок выше, чем те, на которых я мог оперировать существами.
Решение проблемы напрашивалось само собой. Мне были нужны ретрансляторы. Хотя это название мне не сильно нравилось. Я предпочитал называть носителей своей воли апостолами или аватарами. Так мне кажется правильней.
В блюдах с мясом содержались те самые необходимые компоненты, которые должны были сделать обычных людей теми самыми аватарами. Кроме того, я добавил еще несколько ингредиентов для повышения их выносливости и физических возможностей. Поскольку большим обилием живого материала я не располагал, то к будущим носителям моей воли я относился с бо́льшим трепетом и бережливостью, чем к обычным существам.
Тарелки опустились на стол одновременно, издав синхронный стук. Кое-кто из сидящих за столом вздрогнул.
– Давайте не будем разводить долгие разговоры, – начал я свою импровизированную речь. – Как только вы съедите то, что стоит перед вами на столе, я с удовольствием расскажу о том, какая яркая и необыкновенная жизнь предстоит вам в будущем.
За столом никто не шелохнулся. Я не удивился и не огорчился этому факту. Новоприобретенные знания психологии подсказывали мне, что необходим какой-либо толчок или иной стимул, чтобы растормозить поврежденную страхом и другими душевными травмами психику. Кроме того, еще играл свою роль и юношеский абсолютизм и его свойство противопоставления молодой личности окружающему миру.
Не желая растягивать внутреннюю борьбу сидящих за столом подростков, я решил дать им этот стимул.
– Кто не справится с закуской в течение десяти минут, станет пищей для мертвецов. – Я жестом обвел рукой окружающее пространство.
Неслышная команда, и, делая смысл моих слов доходчивей, рыцари все как один оскалили пасти и зарычали.
Напрасно я боялся, что встречу сопротивление в виде коллективного неповиновения со стороны моих «гостей». Подавленные и лишенные воли видами зверств, учиненных моими войсками, подростки налетели на мясо, словно им пришлось голодать как минимум неделю. За пару минут содержимое тарелок улетучилось. Я продолжал сидеть, наблюдая за последствиями моего эксперимента.
Время перевалило за полдень. Один за другим подростки, сидящие за столом, начинали проваливаться в транс. Все они переживали ощущения, схожие с теми, что накрыли меня в занесенной снегом лесной избушке. Волны информации впитывались в их мозг, неся с собой знания и новые возможности. Один за другим в моей голове стали разгораться огоньки, символизирующие их сознание. Они были намного ярче мертвенных отблесков существ. Я был доволен. Задуманное мною удалось в полной мере. Легонько касаясь их разумов, я быстро пробежался по мыслям моих новоявленных апостолов. В основном в них были страх и покорность, только в одном случая я смог различить яркую вспышку ненависти.
Естественно, этим человеком оказался Васька Соленый. Несмотря на горизонты, открывшиеся перед ним, он оставался все тем же босяком-хулиганом. И мысль, что вчерашний задохлик и излюбленная жертва пытается командовать им, была для него невыносимой.
За мгновение до случившегося я понял, что сейчас последует атака. Васька вскочил из-за стола, опрокинув при этом стул, и бросился в мою сторону. Все же он был непроходимо туп. На его месте я бы воспользовался одним из рыцарей, или, на худой конец, попытался нанести ментальный удар. Он же, как всегда, почему-то понадеялся на свои кулаки.
