Антон Ледовских - Город живых
Выйдя на балкон с резными перилами, который располагался на втором этаже, я стал наблюдать за творящимся в деревне. А там, скажу я вам, было на что посмотреть. Деревня пылала. Мои бесстрашные воины, поднятые из засады, громили деревню. Существа вламывались в один дом за другим и убивали всех, кто им попадался на пути. В разоренных домах они по моему приказу переворачивали печи и вытряхивали горящие угли на пол. Бревенчатые дома занимались жарким веселым пламенем, разгоняющим тьму и несущим очищение этой проклятой деревне. Слышались одиночные выстрелы. Жители пытались организовать оборону. Да только все это было бесполезно. Мертвецы сминали любой очаг сопротивления своим численным превосходством.
Пламя над деревней разгоралось все выше. И вот уже ночь почти превратилась в день. Я ожидал развязки. Во всей деревне не осталось ни одного целого дома, и вот в тот момент, когда мне уже казалось, что деревня уничтожена, с дальней ее оконечности послышался дружный залп. Звук его был столь громким, что даже перекрыл вой пламени. Я поморщился, наблюдая за адским вертепом, развернувшимся перед моими ногами, я совершенно упустил из виду жителей форта. В том, что это именно они сумели дать такой отпор моим войскам, я не сомневался. Я почувствовал, как огоньки, в виде которых в моем мозгу отображалось каждое из существ, начали стремительно гаснуть. Стрельба на другом конце деревни не прекращалась, к уханью выстрелов охотничьих ружей присоединились и стрекочущие трели автоматического оружия. Я переключил свое сознание на одного из воинов, атакующих форт. Его глазами я успел увидеть, что на стенах форта выстроился внушительный отряд дружинников Рябого, на снегу вокруг забора чернели тела моих воинов. Я успел еще повернуть голову и оценить количество нападавших, как кем-то пущенная меткая пуля пробила мне голову. Я вздрогнул и открыл глаза. Как и прежде, я сидел на балконе Митькиной усадьбы. Ощущение моей свершившейся смерти было так сильно, что я поначалу долго не мог прийти в себя. Наконец, как только очухался, я немедленно скомандовал отступление. Без паладинов и моего войска не было шансов победно завершить штурм форта. Мне требовалось некоторое время, чтобы обдумать новый план атаки, учитывая невозможность теперь рассчитывать на фактор внезапности. Встав с кресла, я вернулся в дом. Неожиданно я вспомнил об оставленной в одиночестве Светланке. От этой мысли я почувствовал тонкий укол совести. Пришлось отложить военные планы и спуститься в подвал.
Девчушка спала, укутавшись в пальтишко моей сестры. Я сглотнул комок, внезапно подкативший к горлу. Осторожно подняв невесомое тельце, я, тихо ступая, пошел наверх. Уложив девочку на чистую кровать в одной из не пострадавших во время погрома спален, я тихо закрыл за собой дверь.
Став в одночасье виновником гибели более чем сотни людей, я почему-то с трепетом относился к одной-единственной детской жизни.
Последний оплот
Оставшиеся несколько часов ночи, как ни трудно в это поверить, я посвятил готовке. Дело это для меня было неновым; оставаясь с Дашенькой, пока мама уходила на работу, я часто готовил еду для всей семьи. Теперь же я решил позаботиться о Светлане. Первым делом я выкинул на кухне все мясные продукты. Рисковать, что мне попадется что-нибудь из каннибальского рациона Митяя, мне не хотелось. При том, что я сам уже не раз вкушал плоть мертвых, для Светланки я подобной участи не хотел.
Покончив с готовкой, я подозвал к себе четверых рыцарей. Покопавшись в одной из кладовок, я нашел целый ящик старых карнавальных масок. Память о тех веселых временах, когда Митяй еще не связался со своей столичной бестией. Напялив на рыцарей нелепые резиновые маски, я тщательно проинструктировал их по поводу того, как они должны вести себя с девочкой. Процесс инструктажа сильно напоминал программирование, знание о котором я почерпнул из памяти одного из существ. За окном начало постепенно сереть. Рассвет окрасил мрачную картину пепелища в зловещий багряный цвет.
Я понял – пора. Бросив клич рыцарям, я вышел на улицу. На другом конце деревни, поднимаясь из сугробов, стали выстраиваться остатки моей пехоты. Три группы сконцентрировались в проходах между домами, в недосягаемости от выстрелов защитников форта. Рыцари же, разделившись на два отряда, рассредоточились по флангам.
Не скрываясь, я вышел прямо напротив ворот цитадели. Сняв с головы шапку, чтобы защитники смогли рассмотреть мое лицо, я неспешно шел вперед. Видимо, люди не покидали стен всю ночь, опасаясь повторного штурма. Слева от ворот я заметил фигуру Сереги Рябого. Я приветливо помахал ему рукой. Недоумение на его лице тотчас сменилось гримасой ненависти. Несмотря на свой склочный характер и буйный нрав, Рябой соображал достаточно быстро, чтобы связать мое появление с ночной атакой. Не сомневаюсь, что он сразу же понял, что я и являюсь источником бед, свалившихся на деревню.
Я подошел к воротам на расстояние, не превышающее пять десятков метров. Был я при этом совершенно спокоен, несмотря на то, что количество ружейных стволов, направленных на меня, было бы очень трудно сосчитать, задайся я такой целью. Остановившись, я начал пристально вглядываться в лица защитников. Многих я знал. Многие знали меня. Но было полно и тех, кого я видел впервые. Объединяло все эти лица одно – чувство ненависти ко мне.
Первым нарушил затянувшуюся паузу атаман.
– Зачем ты к нам пришел, гаденыш? – Я с удовлетворением отметил в его голосе нотки страха.
– Я ищу свою сестру, Дашеньку. И намерен проверить, не прячете ли вы ее у себя. – Я говорил громко и уверенно. Звуки моего голоса раскатистым громом пронеслись над руинами разрушенной деревни, заставив защитников форта глубоко втягивать головы в плечи.
– Пшел вон отсюда, тварь! – Рябой бесновался от злости. В основном, как я понимаю, он злился на себя за то, что испугался какого-то мальчишку.
В следующую секунду он вскинул карабин и, не успев еще даже хорошо прицелиться, выстрелил. Пуля прошла навылет, пробив насквозь мое правое легкое. Я медленно осел на снег. Одновременно с моим падением начался штурм. Отвлекая на себя основное внимание, вперед на помощь мне рванулась пехота. Падая под ураганным огнем, она все же успела добраться до меня и прикрыть своими телами.
Рыцари уже были внутри форта. Передвигаясь с такой скоростью, что отдельные их движения были просто неразличимы человеческому глазу, они смели ряды защитников за считаные секунды. Пока я мучительно поднимался на ноги, поддерживаемый двумя пехотинцами, бой уже был практически закончен. Ворота распахнулись, открытые снаружи рыцарями, и оставшиеся невредимыми пехотинцы захлестнули волной внутреннее пространство форта. Победа была полной.
