Антон Ледовских - Город живых
– Скажи, а ты видела девочку, которая была в этом пальто? – почти шепотом спросил я у девочки.
– Да, она на улицу ушла с хозяином и бородатым дядькой.
В этот момент у меня в мозгу и родилась та самая навязчивая мысль, давшая лазейку безумию в моем мозгу. Наверное, такое происходит и у других людей, которые теряют связь с реальностью. Скажу вам честно, сходить с ума мне было очень страшно и больно. Пока две мои нормальные составляющие вцепились, фигурально выражаясь, друг другу в глотку, безумие медленно, как бы по-хозяйски подчиняло себе мой измученный мозг. Пока логика кричала, срывая голос в безмолвном крике, что моей Дашеньки уже нет на белом свете, чувства пытались доказать обратное. Потом они менялись ролями. Чувства стенали от боли утраты, а логика указывала на то, что я не видел тела Дашеньки и что увел ее из подвала не один мясник, а еще и сам Митька.
И пока длился этот бесконечный и бессмысленный спор, безумие, оскалившись в зловещей улыбке, отдало паладинам команду. Где-то наверху захлопали двери, затрещали ломаемые рамы, зазвенели осколки битого стекла. Начался штурм усадьбы. Точнее, бойня, штурмом творящееся наверху назвать можно было только с большой натяжкой.
Рыцари смерти прошлись по всей усадьбе кровавым вихрем. Не задерживаясь, чтобы утолять голод, паладины разрывали попадавшихся на их пути обитателей усадьбы и устремлялись дальше в поисках новых жертв. Усилием воли я заставил рыцарей искать Митьку и его проклятого повара. Эти мне были нужны живыми. Как только я послал мысленную команду, я понял, что немного опоздал по отношению к повару. Его тело уже было растерзано двумя паладинами буквально на куски. Оставив испуганную девочку внизу и пообещав вскоре за ней вернуться, я кинулся вверх, в жилые помещения. Там на третьем этаже усадьбы ни жив ни мертв, забившись в дальний угол своей роскошной спальни, сидел Митяй. Рядом с ним с совершенно безумными глазами сидела его жена. Вокруг них стояли четыре рыцаря смерти.
Шесть пролетов я проскочил в один мах. Ударив ногой дверь, ведущую в спальню, я снес ее с петель. Тяжелая дубовая дверь с грохотом упала внутрь спальни. Мое появление вызвало на лице Митяя целую бурю чувств. Сначала на его толстом щекастом лице, когда он узнал меня, наметилась улыбка облегчения. Но тут же погасла. Видимо, он догадывался, насколько я на него зол. Я поднял с пола перевернутое кресло и вальяжно устроился в нем. Внутри меня клокотала ненависть, но внешне я был совершенно спокоен.
Нагнувшись вперед, я пристально взглянул в глаза Митяю. И с удовольствием отметил, как человек вдвое тяжелее меня и превышающий меня ростом как минимум на две головы сжался под моим взглядом, словно нашкодивший котенок. Виолетта начала тихо подвывать. Бросив на нее мимолетный взгляд, я понял, что девушка уже успела перейти грань безумия. Тот шок, который Виолетта испытала при виде рыцарей смерти, был для ее разума фатальной нагрузкой.
Мой взгляд вернулся к лицу Митяя.
– Где моя сестра? – Голос мой прозвучал спокойно и вкрадчиво, но Митяя этот ласковый тон не обманул. Буржуй начал мелко подрагивать. Тем не менее он смог из себя выдавить фразу.
– Я не знаю, я ее погулять вывел. А она вдруг ни с того ни с сего за калитку выскочила и убежала.
Я был в растерянности. Не знаю почему, но я не смог определить, говорит ли Митька правду или лжет.
– А что ты с остальными детьми делал, тварь?
Тут уж Митька не выдержал. Рванувшись ко мне, он упал на колени и взмолился.
– Это она все, – причитал он, тыча толстым пальцем в Виолетту. – Это она, стерва, виновата, всю плешь мне проела. Говорит, мясца свежего хочу. А у меня всю живность мор выкосил. Эта сволочь меня со свету сживала своими требованиями. Я и согласился. Ребятишкам все равно не выжить было.
Он продолжал что-то лепетать, обвиняя свою обезумевшую жену и взывая к моему милосердию. Я его уже не слушал, приговор был вынесен в тот момент, когда Митяй признался в людоедстве. И пока он продолжал изливать на меня потоки жалобных стенаний, с первого этажа поднимался один из моих рыцарей, несущий в руках ящик со столярным инструментом. В принципе из всего этого меня интересовала только пила. Два других рыцаря внесли в широкие двери спальни большой обеденный стол. Повинуясь моему безмолвному приказу, паладины схватили Митьку и распяли его на столе. Буржуй взвыл. Я приблизился к столу вплотную и нагнулся к его лицу.
– В последний раз спрашиваю, облегчи душу. Скажи, где моя сестра?
Митяй отчаянно тряс головой. Сквозь стук его зубов я еле смог разобрать:
– Не знаю-ю… – Звук его голоса перешел в звериный вой.
Взяв в руки пилу, я принялся за работу. Даже обидно, что у Митяя такой хороший инструмент. Тупой ржавой пилой лишать Буржуя правой руки мне было бы намного приятней. Кровь, брызнувшая из открытой раны, забрызгала меня с ног до головы, но я продолжал пилить. Барабанные перепонки пульсировали, принося ощутимую боль от душераздирающих криков Митяя. Покончив со своей работой, я ткнул отрезанную конечность прямо в рожу Буржую.
– Если сожрешь, я тебя отпущу.
Митяй, с переполненными слезами глазами, схватил то, что было только что его рукой и жадно вцепился зубами в плоть. Я с некоторым удивлением взирал на его покладистость. Давясь и постоянно сопротивляясь рвотным позывам, Митяй ел свое же собственное мясо. Мне стало противно. Обойдя каннибала со спины, я достал из ящика с инструментом топорик и молниеносным движением ударил его в голову. Митяй умер мгновенно. Развернувшись, я покинул спальню, за моей спиной рыцари принялись за пиршество. Виолетта и Митяй были им отличной наградой за выполненную работу. Остальные паладины занимались тем же, поглощая тела жителей усадьбы. Я нашел ванную и, раздевшись догола, принялся смывать с себя кровь. Покончив с водными процедурами, я оделся в Митькином гардеробе. На удивление, я смог подобрать вещи по своему размеру. Новые красивые джинсы и модный свитер сидели как влитые. Довершил я свое облачение роскошным волчьим полушубком, полы которого доставали мне до колен. Митьке бы он наверняка был как раз, да только теперь ему уже ничего не было нужно.
Выйдя на балкон с резными перилами, который располагался на втором этаже, я стал наблюдать за творящимся в деревне. А там, скажу я вам, было на что посмотреть. Деревня пылала. Мои бесстрашные воины, поднятые из засады, громили деревню. Существа вламывались в один дом за другим и убивали всех, кто им попадался на пути. В разоренных домах они по моему приказу переворачивали печи и вытряхивали горящие угли на пол. Бревенчатые дома занимались жарким веселым пламенем, разгоняющим тьму и несущим очищение этой проклятой деревне. Слышались одиночные выстрелы. Жители пытались организовать оборону. Да только все это было бесполезно. Мертвецы сминали любой очаг сопротивления своим численным превосходством.
