Стивен Кинг - Игра Джералда
Джесси смотрела на это как завороженная, и ужас, объявший ее сейчас, почти граничил с восторженной эйфорией. Похоже, рассудок все-таки сдался. Джесси чуть ли не физически ощущала, как он постепенно погружается в черноту безумия, но ничего не могла с этим поделать.
Нет, ты еще что-то можешь! Беги отсюда! Быстрее!
Это была Малыш, и орала она истошно… но она была далеко-далеко, потерялась в каком-то глубоком ущелье в сознании Джесси. Джесси уже начала понимать, что у нее в сознании было бессчетное множество таких вот ущелий и пропастей – темных пещер и извилистых каньонов, куда никогда не проникает свет солнца; мест, где затмение никогда не кончается. Это было интересно. Интересно узнать, что твой разум – это всего лишь громадное мрачное кладбище, возведенное над черным провалом, на дне которого ползают странные змееподобные твари. Интересно, воистину.
Снаружи снова завыла собака, и Джесси наконец обрела голос. Она тоже завыла, на пару с собакой. Это был страшный звук – звук, полный безумия. Наверное, именно так и должны кричать пациенты психиатрических клиник. И сейчас Джесси очень легко представляла себя вот такой вот пациенткой, запертой в дурдоме до конца жизни. Действительно – очень легко.
Джесси, не надо! Держись! Не сходи с ума! Беги! Скорее беги отсюда!
Ночной гость улыбался ей страшной улыбкой, обнажающей крупные острые зубы. Она снова увидела, как поблескивают золотые коронки у него на дальних зубах. Точно такие же, как у Джералда. Золотые коронки. У него во рту золотые коронки, а это значит…
Это значит, что он настоящий. Но мы это и так уже знаем, правильно? Сейчас тебе надо придумать, что делать дальше. Есть какие-то соображения, Джесси? Если есть, то давай воплощай их скорее, потому что времени у тебя нет.
Кошмарный гость сделал шаг вперед, по-прежнему держа перед собой раскрытую коробку. Он как будто ждал, что Джесси должна восхититься его «сокровищами». Она заметила ожерелье у него на шее – какое-то жуткое ожерелье. Густой неприятный запах стал еще сильнее. Как и предчувствие чего-то очень плохого. Когда незнакомец шагнул к ней, Джесси хотела отступить, но обнаружила, что не может сдвинуться с места. Ноги как будто приросли к полу.
Он хочет убить тебя, милочка, – сказала Рут, и Джесси поняла, что так оно и есть. – И ты ему это позволишь?! – Сейчас в голосе Рут не было ни сарказма, ни ярости. Одно любопытство. – После всего, что ты сделала, ты ничего не предпримешь, чтобы ему помешать?!
Снаружи выла собака. Бледная рука перебирала кости и драгоценности. Кости тихонько шуршали. Бриллианты и рубины тускло поблескивали в темноте.
Не сознавая, что она делает – и уж тем более не понимая зачем, – Джесси схватилась за кольца у себя на левой руке. На среднем пальце. Она вцепилась в них двумя пальцами правой – указательным и большим – и сжала что есть силы. Было больно, но теперь боль ощущалась как-то приглушенно. Свои обручальные кольца Джесси носила почти не снимая. В последний раз, когда нужно было их снять, ей пришлось намыливать палец. Но теперь они снялись на удивление легко.
Она протянула правую руку ночному гостю, который уже подошел совсем близко, почти к самой двери. Кольца лежали на окровавленной правой ладони, образуя мистическую восьмерку под импровизированной повязкой из женских прокладок. Незнакомец остановился. Жутковатая улыбка на его бесформенных пухлых губах дрогнула и превратилась в гримасу то ли ярости, то ли смущения – определить было трудно.
– Вот, – сдавленно прохрипела Джесси. – Вот, возьми. Возьми и отстань от меня.
И прежде чем он успел сдвинуться с места, она швырнула кольца ему в коробку, как однажды швыряла монетки в корзинку с табличкой «КИНЬТЕ ЛИШНЮЮ МЕЛОЧЬ, ЕСЛИ НЕ ЖАЛКО» у шлагбаума скоростного шоссе Нью-Хэмпшир. Теперь расстояние между ними составляло пять футов, если не меньше. Коробка была большой, так что кольца попали туда, куда нужно. Джесси явственно услышала, как оба ее кольца – обручальное и то, которое муж подарил ей на свадьбу, – глухо звякнули о сухие кости.
Незнакомец опять усмехнулся, обнажив острые зубы, и издал странный звук, похожий на мягкий шипящий присвист. Он сделал еще один шаг вперед, и вот тогда Джесси вышла из ступора – как будто нечто, застывшее в оцепенении в самых глубинах ее сознания, наконец пробудилось к действию.
– Нет! – закричала она, развернулась и бросилась по коридору к выходу. Снаружи выл ветер, задняя дверь билась о деревянный косяк, где-то хлопал незакрепленный ставень, в лесу выла собака, а ночной гость бежал за ней следом, да, он бежал за ней следом, она слышала, как он шипит… совсем-совсем рядом… в любой момент он может протянуть руку и схватить ее за плечо… эту узкую бледную руку, совсем не похожую на человеческую, длинную, словно щупальце какого-то фантастического чудовища… и эти белые полусгнившие пальцы лягут так близко от ее шеи…
И вот уже задняя дверь. И Джесси ее открывает, и выбегает на крыльцо, и запинается о свою же ногу, и падает, и уже в падении успевает напомнить себе, что надо бы развернуться, так чтобы упасть на левый бок. Она успевает и развернуться, но все равно приземляется очень больно. Так что из глаз сыплются искры. Она переворачивается на спину, и смотрит на дверь, и ждет, что сейчас из сумрака за второй дверью с натянутой сеткой возникнет узкое белое лицо космического ковбоя. Но он не показывается, и Джесси вдруг понимает, что его шипения тоже не слышно. Но это еще ничего не значит. Он может подкрасться в любой момент, вынырнуть из темноты, схватить ее и разорвать ей горло.
Джесси с трудом поднялась, сумела сделать еще один шаг, а потом ноги вдруг подогнулись – они, кстати, дрожали уже давно и от напряжения, и от потери крови – и она снова упала на доски рядом с большой проволочной корзиной, куда складировали мешки с мусором. Она застонала и взглянула на небо. Там на безумной скорости неслись облака, подсвеченные луной, на три четверти полной. По ее лицу текли тени, похожие на причудливые призрачные татуировки. Снова завыла собака – теперь значительно ближе, – и это придало Джесси тот стимул, которого ей не хватало. Она нашарила левой рукой ручку проволочного ящика и, держась за нее, поднялась на ноги. Она еще пару секунд постояла, не выпуская железную ручку: подождала, пока не пройдет головокружение. Потом медленно и осторожно направилась к «мерседесу», выставив перед собой уже обе руки, чтобы удерживать равновесие.
Оглянувшись через плечо, Джесси на миг замерла, удивившись тому, как жутко выглядит дом при лунном свете. Как человеческий череп! В точности как громадный череп! Дверь – это рот, окна – глазницы, тени деревьев – остатки волос…
