Гапарон Гарсаров - Ламбрант-Некромант
Ламбрант спрыгнул на землю и нажал на деревянный рычаг в каменной стене. Мокрая плита из порога мигом поднялась. Следом Павлов растолкал остатки покойников, схватил плиту, придавившую его питомца, и пристроил её к отверстию лаза. Весила она достаточно, чтобы Доминам Комеденти не смогла сама вытолкать эту конструкцию изнутри. Проход в соседний склеп достаточно было просто закрыть решётками, чтобы любой, кто попытается выбраться оттуда, не смог сдвинуть ржавые створки.
Теперь дело оставалось за малым — собрать кости от четверых прислужников художницы и закопать их в любой детской могиле. Однако как только люциферит разогнулся, на аллее возникла худосощная фигура Жени. Капюшон её намокшей хламиды был порван, а у рта она уже держала флейту. Видимо, девушка успела очнуться и выбраться из кенотафа ещё до того, как Ламбрант проделал всю эту ненужную работу. Он не успел даже возмутиться, как звуковая волна накрыла его с копыт до рогов. С Павлова слетела одежда и кожа, а адамова голова рассыпалась, словно песчаный кулич. Лишь чёрный скелет остался стоять перед склепами, словно демонический памятник.
— Вот сволочь, — проскрежетал он и рухнул.
Дольсон опустила флейту и самодовольно посмотрела на своё достижение. Однако следом автоматная очередь сбила её с ног. Двое ангрилотов продолжали палить, пока девушка не слегла на аллею без движений.
— Николс, это люциферит? — спросил один у другого.
— Кажись, да, — отозвался второй.
— Тогда не будем медлить…
Они схватили расстрелянную Женю и поволокли в пространство перед кенотафами. У хозяйки мощей Святого Реазарха не было даже капли крови. Поэтому ангрилоты не сомневались, что она — порождение Дьявола.
— Вон этот склеп, давай их сюда. — Николс указал на погребальную постройку, перед которой валялся чёрный скелет люциферита.
— Что ты предлагаешь? — уточнил его напарник. — Запереть их там двоих?
— Конечно! Вон какой-то саркофаг там, давай положим их друг на друга…
Ангрилот достал мобильник и принялся кому-то названить. А Николс осмотрел изрешечённую спину Доминам Комеденти, перевёл взгляд на обглоданного Нетленкина и мёртвого люпастора. На всякий случай перезарядил автомат и расстрелял Рыкова серебряными пулями. Затем поднял очки своего шлема и огляделся получше. Кажется, никаких шевелений поблизости пока не было. Но едва опустив специальные линзы обратно на глаза, он обнаружил, что перед кенотафом поднимается окровавленный скелет. Пришлось и его расстрелять так, что кости вновь рассыпались по земле.
— Спроси, что делать с этими невидимками! — крикнул Николс напарнику, который тихо беседовал по телефону. — Времени мало, они сейчас все опять поднимутся!..
— Ну на хрен, Охтин ещё едет, — не выдержал ангрилот, выключив сотовый. — Ладно, будь по-твоему!
Створки на единственном доступном склепе скрипнули, и солдаты затащили скелет Ламбранта внутрь. В каменном полу темнело углубление с пылью и жухлой листвой. Поверх неё положили чёрные останки и вернулись за телом Жени. Она уже начинала шевелиться, когда ангрилоты вновь расстреляли её порцией серебряных пуль.
— Вот этих давай тоже, — решил Николс, ткнув пальцем в сторону Рыкова и Нетленкина. — Чутьё подсказывает, они тоже не из простых.
— Да куда уже, не поместятся ведь все! — возмутился его напарник.
— Все влезут, им комфорт ни к чему.
Гаврилу, на котором не осталось ни единого живого места, сгрузили сбоку. Сверху художницы положили бездыханного Андрея, но он сполз направо. Дело оставалось за малым — найти плиту потяжелее. Как раз к этому моменту подбежал третий ангрилот, пристрелив по пути несколько оживших покойников.
— Звони всем, пусть бегут сюда! — приказал Николс, пытаясь сдвинуть с места широкие кирпичи, сложенные друг на друга в углу. — И Охтину скажи, чтобы стройматериалы обеспечил, заделаем этих выродков по полной…
Дольсон снова стала приходить в себя, чувствуя, в какой неудобной позе находится. Но едва она заметила под собой чёрный рогатый скелет, как сверху её придавило что-то тяжёлое. Она закричала, однако пыль вынудила закашлять. Флейта выпала из прижатой руки, и почему-то ни один из преданных скелетов не поторопился помочь своей хозяйке. Всё вокруг было тёмным, и даже звуки казались приглушённым. Женя попробовала шевельнуться, то острые кости снизу ещё сильнее впились в неё, словно иглы. А над ней продолжалась работа. Ангрилоты складывали все тяжёлые предметы, какие успели найти в округе, на лежащих в яме нехристей. Сначала массивные кирпичи, потом балки, доски, притащили ещё плиту из соседнего кенотафа. На всякий случай, пока не подвезли более мощные материалы, все трое солдат сами взобрались на образовавшуюся кучу строительного мусора и стояли так, покуда не подоспеет подмога. Периодически пространство перед склепом сотрясала автоматная очередь. Оживающие окровавленные скелеты пробовали подняться, но их кости в очередной раз разбрасывало по земле.
Женя плакала. Слёзы капали на страшный череп люциферита и затекали в пустые глазницы. Неужели так она проведёт остаток своей жизни? Но за что? Истерика обуяла девушку, и она вновь и вновь пыталась призвать своих мертвецов. Вот только пригубить флейту было уже невозможно. В какой-то момент посреди темноты вспыхнула искорка, и Дольсон замерла. Вдруг яма, в которой она лежала вперемешку с трупами недавних друзей и врагов, растворилась, и Женя очнулась в совсем другом месте. Вокруг горели красные свечи. Над ней темнел сводчатый потолок, на котором что-то было нарисовано. Слева возник Гена Силантьев со зловредной улыбкой и поправил на её руке цепь.
— Здесь всё из дерева, — ядовито радостным голоском сообщил он, показывая на пространство перед собой. — Так что можешь звать свою многоручку, сколько влезет.
— Да, сучка, тебе никто не поможет! — возникла перед ней какая-то девица, скрытая в светлом остроконечном куколе. — Попалась как лисица в капкан!
— Зоя, давай без аллегорий, — ухмыльнулся Силантьев и проверил правую руку Жени, которая тоже оказалась зажата цепью.
— Генка, давай уж тогда и без имён! — парировала Зоя и обернулась на вошедших в зал людей в чёрных рясах.
Их было семеро и все с открытыми лицами. Двое уже совсем взрослые мужики с проседью, а остальные — сопливая бледная молодёжь. Дольсон испытывала к ним лютую ненависть, пытаясь высвободить руки. Но шевельнуться у неё не получалось примерно так же, как пару минут назад в яме со скелетом люциферита и телами Рыкова и Нетленкина по бокам.
— Артур, готовь жертвенный нож, — сказал суровый бас пожилого мужчины с бородкой, на груди которого поблескивала металлическая пентаграмма.
