Артур Дойл - Маракотова бездна. Страна туманов (сборник)
Собравшиеся были едины во мнении: первые полчаса речь Челленджера являлась шедевром ораторского искусства и замечательным образцом убедительной аргументации. Глубокий голос профессора то взлетал, то стремительно падал вниз. Подобные звуки способен издавать лишь человек, объем грудной клетки которого составляет более пятидесяти дюймов. Речь Челленджера подчинялась точно выверенному ритму, который завораживал слушателей. Профессор был рожден для того, чтобы покорять аудиторию, вести людей за собой. Он был истинным лидером. Как всегда остроумный и убедительный, Челленджер остановился на зарождении анимизма у дикарей. Первобытные люди были открыты всем стихиям, неспособны объяснить, почему идет дождь или гремит гром, и видели доброе или дурное предзнаменование в природных явлениях, которые давно сумела описать и объяснить современная наука.
Следовательно, вера в существование духов или иных неведомых существ является атавизмом, который возрождается в наши дни и пользуется поддержкой среди наименее образованных слоев населения. Наука обязана противостоять подобным регрессивным тенденциям, и чувство долга заставило профессора покинуть тишь кабинета и выйти на сцену для участия в дискуссии. Затем Челленджер вкратце охарактеризовал спиритизм. При этом профессор не стеснялся в выражениях. Он нарисовал весьма неприглядную картину, в которой фигурировали постукивающие в темноте суставы, фосфоресцирующая краска, наскоро сшитые из холста привидения, отвратительные, грязные спекуляции над останками покойных мужей, безутешные слезы вдов. Люди, которые наживаются на чужом горе – настоящие гиены в человеческом обличье. Речь профессора сопровождалась восторженными возгласами рационалистов и ироническими насмешками спиритуалистов.
– Однако не следует подозревать в мошенничестве всех подряд. («Спасибо, профессор!» – громко выкрикнул кто-то из его оппонентов.) Тот, кто не мошенник, – попросту идиот. (Смех.) Ну разве будет преувеличением назвать идиотом человека, который с легкостью верит, что его покойная бабушка посылает известия с того света, постукивая по ножке обеденного стола? Даже дикари не опускались до столь примитивных предрассудков. Спиритуалисты отняли у смерти ее величие и своим грубым вторжением нарушили безмятежный покой склепа. Их действия, по меньшей мере, отвратительны.
Профессор сожалел, что вынужден прибегать к столь сильным выражениям, но настаивал на том, что лишь скальпель или прижигание могут остановить злокачественную опухоль. Человеку не следует строить догадки о том, что ждет его после смерти. В этом мире и так достаточно дел. Жизнь прекрасна, а человек, способный ценить жизненные радости и выполнять повседневные обязанности, не станет тратить драгоценное время на лженауку, в основе которой лежит неоднократно разоблаченный, но все равно привлекающий толпы полоумных фанатиков обман. Патологическая доверчивость и противоречащие здравому смыслу предрассудки делают некоторых простаков глухими к голосу разума.
Таковыми в общих чертах оказались положения речи, которой профессор открыл дискуссию. Материалисты разразились бурными аплодисментами, спиритуалисты выглядели подавленными и разбитыми. В эту минуту поднялся оратор спиритуалистов, ужасно бледный, но преисполненный решимости дать отпор.
В голосе Смита, да и во всем его облике, не было и намека на те качества, которые делали Челленджера столь привлекательным, но говорил Смит отчетливо и внятно. Его аргументы были подобраны со старательностью мастерового, который досконально изучил свой предмет. Поначалу оратор держался в высшей степени деликатно. Казалось даже, что он несколько робеет. Смит, безусловно, сознавал, насколько самонадеянно поступил, скрестив меч с прославленным человеком, перед которым искренне благоговел. И в то же время он полагал, что среди многочисленных достижений профессора Челленджера, достижений, заставивших весь мир говорить о нем, присутствует одно упущение, о котором следует упомянуть. Красноречие профессора привело Смита в восторг, но что касается содержащихся в речи постулатов, то при более тщательном изучении они удивляют, если не сказать больше: вызывают презрение. Совершенно очевидно, что, готовясь к дискуссии, профессор обложился всей антиспиритуалисткой литературой, какую только смог найти. Но данная литература представляет собой весьма ненадежный источник информации. Кроме того, профессор совершенно упустил из виду работы, основанные на экспериментах.
Бесконечные разговоры о щелканье суставами и прочих жульнических приемах более соответствуют невежеству викторианской эпохи. Что же касается общения мертвой бабушки с внуком посредством ножки стола, то оратор не верит в правдивость описания данного спиритического феномена. Подобные сравнения напоминают шутки о пляшущих лягушках, которые препятствовали признанию результатов ранних опытов Вольты{134}. Этот пример не делает чести профессору Челленджеру. Уважаемый оппонент наверняка знает о том, что нечистый на руку медиум является злейшим врагом спиритуализма, а его имя выставляют на всеобщее обозрение в специальных журналах. Как только становится известно о случае мошенничества, сами спиритуалисты сообщают об этом. Мы осуждаем гиен в человеческом обличье так же яростно, как и наши оппоненты. Ведь никому не приходит в голову обвинить банки в том, что фальшивомонетчики используют их в своих грязных целях. Более того, опускаться до такого уровня аргументации перед аудиторией означает терять время зря. Если бы профессор Челленджер подверг сомнению религиозную сторону спиритизма, одновременно признавая связанные со спиритизмом явления, спорить с ним было бы гораздо сложнее, но, отрицая решительно все, он поставил себя в безвыходное положение. Несомненно, профессор Челленджер знаком с последними работами известного физиолога профессора Рише. Рише проводил эксперименты более тридцати лет и убедительно доказал истинность феномена.
Вероятно, профессор Челленджер пожелает сообщить аудитории, какие именно опыты и личные наблюдения позволяют ему утверждать, что Рише, Ломброзо и Крукс – суеверные дикари. Должно быть, уважаемый оппонент самостоятельно проводил эксперименты, о которых ничего не известно миру? В таком случае стоит предъявить результаты общественности. Пока этого не произошло, заявления профессора Челленджера являются антинаучными. Недопустимо высмеивать людей, репутация которых в научной среде ничем не уступает репутации самого профессора. Кроме того, эти люди самостоятельно проводили опыты и доложили о результатах.
