Крис Грин - Восход ночи
На заключительном этапе каждый Избранный шел «под нож», как называл это доктор. Успех процедуры обеспечивали его сверхъестественные способности, помноженные на те навыки, которым полвека назад обучил его Слуга — пластический хирург. Доктор Вечность подарит Тэмсин новое лицо и новое имя. Работать придется быстро, чтобы опередить процесс заживления. После операции кожа стянется над имплантатами на скулах и подбородке, и останется поразительное сходство, но не больше. Простые косметические изменения, не требующие хирургического вмешательства, завершат ее новый облик.
Но главной переменой будет Обаяние, сияющее в ее глазах: любой, кто в них заглянет, убедится, что в ней есть то нечто, которым обладала легендарная — так рано ушедшая из жизни! — звезда. И прежде чем публика заметит ее вечную юность, Тэмсин вернется в Подземелье, и все повторится снова.
Лучше, чем ботокс, да и эффект долговечнее.
Покровительство доктора было лучшей протекцией в Голливуде.
Тэмсин и ее отражение не могли налюбоваться друг на друга.
— Легенда. Как Джим Моррисон!
Наитие, соединяющее Мастера и Сорина, заколыхалось. Смертные назвали бы это смехом.
— Твоя новая семья ждет тебя, — напомнил ей Сорин.
Мастер опустил ладонь на голову Тэмсин, и ее тело приняло квазичеловеческий облик, который отныне станет оболочкой для ее Обаяния. Он заглянул в ее разноцветные глаза.
— Тайна, любовь моя, — произнес он. — Для всех, кроме тебя и твоих братьев и сестер, меня не существует. Помни об этом.
Она кивнула. Цена болтливости была хорошо известна: изгнание. Снова страх смерти, снова постепенное дряхление — и смерть. К тому же Тэмсин была профессионалом, привыкшим подписывать договоры о неразглашении.
— Да, Мастер, — прошептала она, целуя его руку с горячей благодарностью.
Сорин помог Тэмсин подняться с кровати и повел ее по туннелям. В Эмпорий.
Как только дверь открылась, их окутала гаремная роскошь. Хрусталь, бархат, парча. Головокружительные запахи благовоний и нагие тела.
Перед ней предстали ее собратья — те из них, кто ожидали заключительной стадии. Рядом с ними стояли Обожатели, а немного в стороне — горстка Слуг.
Она пораженно разглядывала окружающих: герой боевиков, заводной рэппер, непонятый музыкальный гений, потрясающе красивый комик с грустными глазами — ожившие мертвецы.
Знакомые лица, собравшиеся приветствовать свою сестру. Не постаревшие ни на йоту в ожидании того дня, когда они примут новый облик.
Джесси Шейн, чья «гибель» была спланирована в расчете на бесконечные домыслы — как и сегодняшняя «смерть» — поднял бокал теплой крови.
— Да здравствует Тэмсин Грин!
Веселый хор собравшихся повторил его слова.
— Да здравствует Тэмсин Грин!
Спустя годы, когда дива вернется в Верхний мир и начнет свою карьеру заново, критики напишут те же слова: «Да здравствует новая Тэмсин Грин!»
Не подозревая о том, что новая Тэмсин Грин — не кто иная как та, прежняя…
Глава 28 Возвращение к жизни
Полдень застал их в больнице. Заскочив к себе и кое-как отмывшись от крови под душем, девушки поспешили занять пост у кровати больного. Поспать им так и не удалось, и теперь усталость навалилась тяжким грузом.
«В конце концов всегда можно вздремнуть прямо здесь, в палате», — утешала себя Доун, с усилием разлепляя чугунные веки и фокусируя взгляд на экране телевизора. Одной рукой она сжимала пальцы Кико, в другой держала стаканчик с кофе. По ту сторону больничной койки Брейзи упорно пыталась оживить молчавшие приемные устройства локаторов.
Коллеги решили, что останутся с Кико, пока держатся на ногах. На следующий день они займутся поисками Фрэнка и таинственного Подземелья, а Кико уже будет на операционном столе.
Врачи объяснили, что в результате травмы первый крестцовый позвонок сместился, повредив позвоночный канал, но, к счастью, разрыва спинного мозга не произошло. Спину зафиксируют с помощью винтов и пластин, и, хотя полного восстановления придется ждать целый год, Кико встанет на ноги. Пусть в корсете, пусть под наблюдением врачей, но он сможет ходить.
Несмотря на это, Кико заявил, что бросать работу он не намерен. «С головой у меня все в порядке и без всяких там операций», — пробормотал он в один из тех кратких периодов, когда к нему возвращалось сознание. А пока, накачанный болеутоляющими, он лежал в отключке, опутанный с ног до головы проводами и трубками.
По телевизору должны были транслировать бейсбольный матч, и Брейзи, ярая фанатка «Доджерсов», изнывала от нетерпения: вещание то и дело прерывалось для экстренных сообщений о самоубийстве Тэмсин Грин. Новости сыпались со всех сторон — журналисты упивались выпавшей на их долю сенсацией. Казалось, никто из них даже не вспоминал о предсмертном заявлении погибшей, — ее рвали на части еще более рьяно, чем при жизни.
На экране репортер интервьюировал одну потрясенную известием знаменитость за другой. Вот как раз сейчас Брэдли Мисл — многообещающий музыкант, черпавший вдохновение в попсе пятидесятых, — протирал затуманенные эмоциями профессорские очки.
Зазвонил телефон. Брейзи возмущенно фыркнула и вырубила звук телевизора.
— Ну и цирк, — пробормотала расстроенная любительница бейсбола, глядя на высветившийся на дисплее номер. — Хоть бы мертвых оставили в покое.
«После вчерашней истории такая перспектива им вряд ли светит», — хмыкнула про себя Доун.
Брейзи ткнула в какую-то кнопку, и в микрофоне послышался голос босса.
— Надеюсь, вы хоть немного поспали, — сказал он.
— Да-да, — как на духу заверили обе.
Брейзи заговорщически подмигнула. В ответ Доун вздернула бровь. Они на самом деле — случайно — вырубились на пару минут.
— Кстати, как поживают ваши друзья? — поинтересовалась Брейзи.
— Так же, как и вы. Восстанавливают силы.
После всего, что ей довелось пережить минувшей ночью, Доун и думать забыла о приятелях Ионы. А ведь, как объяснил Лимпет, офисным привидениям пришлось туго. Неравная схватка с Робби отняла у них все силы, и босс приказал им вернуться в офис — чем и объяснялось их поспешное бегство.
Утреннее совещание принесло Доун немало открытий. Например, она поняла, почему после появления Натана Иона ни разу не вмешался в ход событий. С невиданной откровенностью босс объяснил ей: тот факт, что Натан привел с собой Стражей, мог означать только одно — он тесно связан с Подземельем. Допустить, чтобы хозяева Стражей узнали о его существовании, Иона не мог, и ему не оставалось ничего другого, как молчать, пожертвовав при этом возможностью загипнотизировать Робби и Натана.
