Юн Линдквист - Звездочка
С этими словами он подал знак одному из друзей, и тот присел на корточки рядом с Терезой.
Он оказался так близко к ней, что Тереза ощущала его запах изо рта с примесью жидкости для полоскания. Парень поднял свои огромные ладони, продемонстрировав, каким оружием располагает. Интеллектом он явно не блистал и вообще слегка походил на умственно отсталого. Тереза не сомневалась: он сделает все, как ему прикажут. Краешком глаза она заметила, что вдалеке на дороге показались другие девочки.
— Ты хорошо поешь, — произнес нависающий над Терез парень. — И через пару недель будешь тут выступать, разве нет? — спросил он, указывая на Скансен. — Разве нет? — повторил он с ударением на каждом слове, потому что Терез молчала.
Еще когда парни окружили их, Тереза подумала о Максе Хансене, но отмела свою догадку, уж слишком жестко с его стороны. Значит, она все-таки права. Он нанял бандитов, чтобы добиться эффекта, какого не мог добиться своими угрозами.
Терез продолжала молчать, и тогда парень схватил ее под руки, поднял без всякого усилия и прижал к ограде. Ее лицо было на одном уровне с его лицом, а ноги болтались в воздухе сантиметрах в двадцати от земли. Тереза попыталась подняться, но охранявший ее горилла положил лапищи ей на плечи и прижал, пофыркивая, будто успокаивал лошадь. Девчонки, завидевшие их издали, перешли на бег, но им оставалось еще метров сто.
Парень тряхнул Терез, снова прижав ее к ограде так, что послышался металлический звон.
— Разве нет?
В ответ Терез обнажила десны.
— Рычи сколько угодно, — рассмеялся парень. — Ну что, сделаешь, как я скажу? Отвечай!
Он затряс Терез так, что ее голова ударялась о металлическую сетку. Слезы ярости навернулись Терезе на глаза. Она вцепилась в руки удерживающего ее парня, но ему хоть бы хны. Она готова была кричать, царапать, драться до последней капли крови, но ей даже не дают подняться на ноги. Невыносимо!
— Да! — закричала она. — Да, она придет! Отпусти ее!
— Мне нужно, чтоб ты сама это сказала, малютка, — произнес парень. — Ну что, сделаешь, как я тебя прошу? Вежливо прошу!
Тут к ним подбежали две Анны, Миранда, Сесилия и Ронья. Третий парень, до этого просто стоявший рядом, перегородил им путь со словами:
— Тише, тише. Стоим тут и спокойно ждем.
Ронья попыталась врезать ему по коленной чашечке, но промахнулась, и парень схватил ее и повалил на траву. Оставшиеся четыре девочки остановились в нерешительности, глядя на Терез, которая кивнула и проговорила:
— Да, я буду петь.
Через мгновение ее челюсть сомкнулась вокруг брови качка. Прорезавший воздух вопль заставил всех замереть. Друзья качка с открытым ртом уставились на происходящее у ограды. Парень завертелся, будто в танце, пытаясь оторвать девчонку от себя. Ему удалось это сделать лишь ценой кусочка своего тела.
Терез выплюнула что-то на землю, а парень продолжал держать ее на вытянутых руках, пока кровь заливала ему глаз.
Взвыв, словно раненое животное, качок со всей силы швырнул Терез об ограду. Она мягко ударилась об эластичную решетку и сползла вниз. Парень собрался пнуть ее в живот, но другой успел его остановить:
— Эй, нас просили поосторожней!
Сдержавшись, качок зажал ладонью разорванную бровь и довольствовался тем, что носком ботинка перевернул Терез на спину, после чего схватил ее одной рукой между ног и прошипел:
— Постерегись! Я еще, может быть, вернусь, чтобы основательно с тобой поразвлечься.
А потом они ушли. В спины им неслись проклятья и пустые угрозы, в основном со стороны Роньи и Терезы, но они спокойно ушли. Девочки сгрудились вокруг Терез, у которой треснула губа. Ее рот был полон слюны и крови, и она извивалась под этой массой рук, тянущихся к ней, чтобы погладить, вытереть, поддержать.
— Прекратите меня трогать, — закричала наконец она, закрыв ладонями лицо.
Только тогда все убрали руки и остались стоять рядом, не зная, чем помочь.
— Черт! Гребаные подонки! — негодовала Ронья. — Ведь нас было больше, чем их!
Оторвав одну из нижних веток дерева, она начала хлестать ею ствол, изрыгая ругательства и трясясь, будто в судорогах. Тереза решила, что сейчас все закончится форменной истерикой, но уже минуту спустя Ронья отбросила ветку в сторону, постучала по голове кулаками, опустила руки и с силой выдохнула. За это время успели подтянуться остальные девочки. Они наблюдали за этой вспышкой гнева, повесив голову. Кое-кто стоял, поглаживая кусочки волчьей шкуры, будто они утешали самих себя, просили прощения. Ронья, руки которой еще дрожали, наконец уселась на покрывала.
— Разве нет? — угрюмо сказала Тереза.
Они уже несколько раз обсуждали, что им нужно провести вместе целые выходные, и сейчас стало ясно: это совершенно необходимо. Они могут сколько угодно называть себя волчьей стаей, но, когда понадобилось выступить сплоченно, как настоящая стая, они все разделились, снова превратившись в маленьких испуганных девочек. Больше нельзя такого допустить.
У родителей Беаты была дача неподалеку от Окерсберги. Переселиться туда семья собиралась не раньше июля, поэтому сейчас дом пустовал, а Беата знала, где хранится ключ. Проблема лишь в том, что от ближайшей остановки автобуса до дачи не меньше пяти километров. Однако оказалось, что у Анны Л. и Роньи есть права, а у Анны — даже собственная машина.
Им не приходило в голову, что у кого-то из них могут оказаться права. Но теперь девочки явно оживились, почувствовав себя независимыми. Им есть куда поехать, и они придумали, как туда добраться. Когда они вместе, их возможности гораздо шире, чем у каждой по отдельности.
Тереза сидела рядом с Терез настолько близко, насколько могла, не задевая ее. А девочки тем временем начали планировать поездку: во сколько выехать, брать ли спальные мешки, какой купить еды и так далее. Казалось, Терез уже и забыла об инциденте с тремя парнями, и только ее разбитая губа напоминала о стычке. Она не вмешивалась в обсуждение, пока не зашла речь о еде. Услышав слова «макароны» и «молоко», Терез сказала:
— Я такое не ем.
Как обычно, стоило Терез открыть рот, все умолкли и обернулись к ней. На лице некоторых девочек читалось смущение, будто они стыдились, что на несколько минут забыли о ней.
— А что ты ешь? — спросила Сесилия.
— Еду в баночках. На них написано «Семпер» или «Нестле».
— Ты имеешь в виду детское питание? Но почему его?
— Я маленькая.
— Хорошо, мы все купим, — заверила подругу Тереза. — Это не проблема.
На какое-то мгновение девочки замолчали, переваривая новую информацию. Потом Линн подняла голову, осмотрелась и с необычной твердостью в голосе произнесла:
— Тогда мы все будем это есть.
Все с облегчением заулыбались — решение найдено. Теперь нужно было спланировать, сколько баночек купить, какой фирмы и кто сможет это сделать.
К концу встречи все было решено. Вечером в следующую пятницу они поедут на метро, затем на электричке, а потом на шестьсот двадцать первом автобусе до Окерсберги. Оттуда Анна по очереди перевезет их небольшими группами до домика на озере Трастшё. Они возьмут спальные мешки, будут два дня есть детское питание и станут настоящей стаей.
Девочки ушли, помахав на прощание, а Тереза с Терез остались сидеть на покрывалах. Тереза встала и, походив вокруг, нашла кусочек плоти, который Терез вырвала зубами из брови качка. Она втоптала его в землю, утрамбовав ботинком. Затем снова села рядом с подругой.
— Как думаешь, все пройдет хорошо на следующих выходных? — спросила она.
— Да, будет хорошо, — ответила Терез. — Они перестанут бояться. Как ты.
Терезе пришлось довольно долго ждать, прежде чем Терез повернулась и посмотрела внутрь загона. Воспользовавшись тем, что подруга не смотрит в ее сторону, Тереза быстро наклонилась к ней и поцеловала в щеку.
— Прости, — сказала она. — Спасибо.
4«Имена всех персонажей вымышлены».
Во вторник вечером накануне выпускного Тереза стояла в ванной перед зеркалом и пыталась найти себе второе имя. Она выросла Терезой, тысячи раз к ней обращались, называя этим именем, но действительно ли ее так зовут?
Ей и раньше приходили в голову подобные мысли, но сейчас они снова возникли после звонка Юханнеса. Он опять сказал, что она странно себя ведет, наверняка у нее не все в порядке, поэтому он хочет встретиться и поговорить. Раз за разом он повторял ее имя, пока Тереза не почувствовала, что он обращается к какому-то другому человеку. Она больше не Тереза. Но трубку она повесила с неприятным ощущением, что Юханнес прав. Она действительно запуталась, потерялась. Точнее, это произошло с той Терезой, с которой пытался поговорить Юханнес. А она теперь другая. Как ее теперь зовут?
Тереза вглядывалась в свое лицо, ища на нем подсказку. Ей показалось, что ее глаза в буквальном смысле отвердели. Будто стекловидное тело перестало быть гелеподобным, студнеобразным веществом, а превратилось в стеклянный шар, твердый и непроницаемый.
