Кристофер Мур - Грязная работа
— Сдается мне, это неплохая мысль, — ответил Чарли.
Две сточные гарпии медленно подбирались к нему — так неуклюже, будто их нервные системы коротило. Та, что была поближе, — его знакомая по переулку на Северном пляже — уже облизывалась. По сравнению с памятной ночью, когда она его соблазнила, сейчас гарпия выглядела потасканной. Чарли двинулся по улице прочь.
— Или ружье, чтобы не пришлось учиться стрелять. Я вам одолжить не могу, но…
— Инспектор, мне придется вам перезвонить.
— Я серьезно, Чарли, чем бы эти твари ни были, они охотятся за такими, как вы.
— Вы и понятия не имеете, инспектор, до чего мне это ясно.
— Это тот, который в меня стрелял? — осведомилась гарпия поближе.
— Передай, что я высосу его глазные яблоки из глазниц и сжую их прямо ему в ухо.
— Вы слышали, инспектор? — спросил Чарли.
— Она там?
— Они, — ответил Чарли.
— Сюда, Мясо, — сказала третья гарпия, вылезая из ливнестока чуть дальше по кварталу.
Она выпрямилась, расправила когти и метнула соплю яда на борт ближайшей машины. Краска зашипела и стекла с корпуса.
— Чарли, вы где? Где вы?
— Я в Миссии. Около Миссии.
Мелкие твари уже спускались с крыльца и шагали к тротуару.
— Смотри, — сказала гарпия.
— Он подарки нам принес.
— Чарли, где вы точно? — спрашивал в трубке Ривера.
— Мне пора, инспектор. — Чарли захлопнул телефон и кинул его в карман пиджака.
Затем вытащил из трости клинок и повернулся к гарпии из переулка.
— Это тебе, — сказал он, очертив шпагой в воздухе вензель.
— Как мило, — отозвалась она.
— Ты всегда обо мне заботишься.
Брогам «кадиллак-эльдорадо» 1957 года представлял собой идеальный пижонский образец машины смерти. Состоял он из трех тонн стали, отштампованных в зверя с массивной пастью и высокими хвостовыми плавниками, отделанных таким количеством хрома, что хватило бы Терминатору и еще осталось бы на запчасти, и хром этот в основном сосредоточен был в длинных острых полосах, что отскакивали при любом ударе и становились смертельными косами, которыми хорошо срезать с пешеходов мясо. Под четырьмя фарами автомобиль нес две хромовые пули на бампере, похожие на неразорвавшиеся торпеды или смертельные буфера Мадонны в бюзике «тройная пятерочка». В машине имелась жесткая рулевая колонка, на которую при всяком серьезном столкновении насаживался водитель, электрифицированные стеклоподъемники, которыми возможно обезглавить ребенка, не было привязных ремней, зато имелся восьмицилиндровый двигатель в 325 лошадей с настолько отвратительным топливным КПД, что слышно было, как он пытается на ходу высосать разжиженных динозавров из асфальта. Верхний предел скорости у нее был 110 миль в час, она располагав кашеобразной и баржеподобной подвеской, вообще не способной стабилизировать машину на такой скорости, и недоразвитыми тормозами с усилителем, которые не могли ее остановить. Плавники, торчавшие сзади, были так высоки и остры, что автомобиль был смертелен для прохожих даже на стоянке. Вся эта конструкция восседала на высоких белобоких покрышках, которые выглядели — и, по большей части, вели себя — как раздутые пончики в сахарной пудре. Детройт не сумел бы добиться более смертоносных результатов, даже если бы инкрустировал кита-убийцу стразами. Шедевр, а не машина.
И знать вам все это нужно потому, что вместе с потрепанными в боях Морриган и расфранченными химерами такой «эльдорадо» 57 года быстро приближался к Чарли.
Кроваво-красный лакированный «эльдо» свернул за угол, визжа покрышками, словно пылающими павлинами: колпаки разлетались к обочинам, двигатель ревел, изрыгая из задних шасси голубой дым, как дракон с метеоризмом. Первая Морриган обернулась как раз вовремя и получила бамперную пулю в бедро, после чего ее уволокло под днище машины и сложило, а затем черной кучей выплюнуло. Зажглись фары, и «кэдди» свернул к той Морриган, что подобралась ближе всех к Чарли.
Мелкое зверье разбежалось по тротуару, а Чарли запрыгнул на капот стоявшей рядом «хонды», и «эльдо» со всего маху двинул вторую гарпию. Та тряпичной куклой взметнулась над капотом, когда взвизгнули тормоза, и пролетела ярдов двадцать по улице. «Кэдди» поддал газу и ударил ее снова — теперь она с глухим стуком несколько раз перекатилась под колесами, оставляя клочья себя, и замерла на асфальте. «Кэдди» рванул к последней Морриган.
У той было несколько секунд форы, и она побежала по улице — силуэт ее менялся на бегу, руки превращались в крылья, тщились отрасти перья хвоста, — однако трансформацию для взлета она совершить не успела. «Эльдо» перепахал ее, затем дал по тормозам и попалил себе резину задним ходом у нее на спине.
Чарли взбежал на крышу «хонды», уже собираясь отпрыгнуть от проезжей части подальше, но «кэдди» остановился рядом, и зачерненное электрифицированное окно съехало вниз.
— Залезайте в машину, — сказал Мятник Свеж.
Разгоняясь по кварталу, Мятник Свеж снова проехал по последней Морриган, затем с визгом выписал два левых поворота, прижал машину к обочине, выскочил и обогнул ее спереди.
— Ох ты ж черт, — сказал он («черт» пришлось на сильную долю такта — с болью и подтяжкой звука).
— Черт, капоту и решетке абзац. Черт. Если силы тьмы восстанут и завладеют миром, я потерплю, но иметь мою тачку им не позволю.
Он снова запрыгнул в машину, включил передачу и с ревом свернул на следующем повороте.
— Куда вы?
— Проехаться по этим сукам еще разок. Я им не позволю иметь мою тачку.
— И что, вы думали, произойдет, когда вы по ним в первый раз проедете?
— Ну уж не это. Я раньше никого не сбивал. Не делайте такой вид, будто для вас это неожиданность.
Чарли оглядел сияющий салон, кроваво-красные кожаные сиденья, приборную доску, отделанную сучковатым орехом, и ручки с золотыми накладками.
— Отличная машина. Мой почтальон в нее бы влюбился.
— Ваш почтальон?
— Он собирает винтажное шмотье сутенеров.
— Что вы этим хотите сказать?
— Ничего.
Они уже выехали на Герреро-стрит, и Мятник вжал в пол педаль газа, когда они приблизились к искомому кварталу. Первая сбитая им Морриган только поднималась на колени, когда «кэдди» врезался в нее снова, закинул за две запаркованные машины и влепил в стену пустующего здания.
Вторая повернулась им навстречу и обнажила когти, прочертившие по капоту царапины, когда машина под барабанную дробь толчков закатила стервь под себя. Затем они проехали по ногам третьей гарпии, уже почти улизнувшей в ливнесток.
— Ух ты, — сказал Чарли, обернувшись и выглянув в заднее окно.
Теперь Мятник Свеж, казалось, полностью сосредоточился на безопасном вождении.
