Роман Дих - Песни с темной стороны
Она заслонила собой Витю, и так глянула на папашу, что у того и руки опустились. И сквозь зубы процедила:
— Вон, своего бей, понял? А мы для тебя никто.
И пока папочка ошалело выпускал воздух из ноздрей, они с братишкой успели одеться и обуться, и ринуться по лестнице вниз. Вслед им доносились вопли папиной жены, желающей дебилам и ублюдкам всяческих несчастий. Так что пока визиты к папочке отпадают, хотя она лично этим не особо и огорчилась, а страшащийся праведного отцовского гнева Витя и подавно.
А «шалава» Инна грустно улыбнулась, пока ноги несли её к супермаркету… Нет, не была она шалавой, хоть и девочкой тоже не была, невинность потеряла весной, с парнем своим, первым и единственным, Володькой, и было-то у них «это» всего несколько раз, первый раз ничего, кроме боли, она не испытала, и последующие разы не так уж развлекли её. А потом Володьку «приняли» менты со стаканом анаши, и поехал её первый мужчина в известные места. Инну тогда тоже вызывали, как свидетельницу. «Нет, ничего не знаю, ни разу не видела, что он употребляет наркотики» — заученно повторяла она и на следствии, и затем на суде. Володька, похудевший и осунувшийся, сидел на скамье подсудимых, в клетке, как зверёныш, только глаза сверкали. И свиданку после суда им не дали — «не положено». Инна никому не показывала своих слёз, везде: и во время следствия, и на суде, и после, появлялась с застывшим лицом, ничего не выражающим. Ревела только в одиночестве.
И вот с тех пор она полюбила эти вечерне-ночные походы по городу в одиночку, слушая музыку, презрительно размышляя об окружающем её мире и рискуя нарваться на неприятности. Именно из-за риска и полюбила. И всё сходило благополучно до сих пор, хоть и предложений сесть в машину было немало, но она гордо «посылала» любвеобильных сограждан; и спасаться бегством приходилось раза два от подвыпивших компаний. А мама считала, что дочка блудит невесть с кем, и Инна не разубеждала её сознательно: этот имидж шлюхи тоже был её протестом.
IIИнна миновала ошивающихся у дверей супермаркета тёмных личностей — алкоголика, сшибающего мелочь и двух ребят в кепках-«восьмиклинках», оба облапали юную красотку похотливыми взглядами. Один присвистнул, второй проурчал:
— Ништяк, я б на такой лошадке прокатился бы…
Инна на ходу кинула «гопнику»:
— На бабушке своей катайся, понял?
Парень замолчал обескураженно, его приятель захохотал.
Супермаркет встретил Инну ярким светом. Кондиционеры выдували из своих железных потрохов воздух, немногочисленные покупатели выстроились у касс, охранники негромко переговаривались, наблюдая в монитор за залом. Инна прошествовала к винно-водочному отделу, встала в хвост очереди. Прямо перед ней стояла парочка — полноватый мужчина в дорогом костюме и с ним женщина, лет под пятьдесят, вся в чёрном. На груди, на массивной золотой цепочке странный какой-то кулон: подкова, в ней голова лошади, какие-то символы…
Девушка вгляделась в невиданную побрякушку, и словно ощутила исходящую от кулона вибрацию, словно вихрь невидимой энергии оторвался от диковинной вещицы и проник в неё, в Инну, в самое нутро проник. И в ноздри ударил запах… Знакомый запах, когда она была в деревне, её этот запах конского пота, неоднократно слышанный, всегда раздражал. Инна, поглощённая новыми ощущениями, не обратила внимания, как мужчина и женщина переглянулись, и женщина печально произнесла:
— Она! — и на глазах выступили слёзы.
— Она, она! — мужчина радостно заулыбался.
— Эй, малолетка! — резкий окрик с той стороны прилавка. — Тебе, тебе говорю, черноволосая!
— Что? — Инна очнулась.
— Даром стоишь, «что»! — вертлявая продавщица пристально глядела. — До восемнадцати лет не отпускаем!
— Мне уже восемнадцать! — Инна уставилась на торгашку.
— Паспорт принесёшь, тогда и разговаривать будем. Вам чего? — это продавец обратилась к мужчине в костюме. Его спутница коснулась еле заметно руки Инны, прошептала:
— Подожди нас, сейчас всё купим, — и на глаза женщины вновь навернулись слёзы, и Инна ощутила новый импульс, исшедший… из кулона?
Она покорно отошла к выходу. Два недавних «гопника» смотрели на неё через дверное стекло. У Инны ёкнуло сердце. Тот, кому она резко ответила, видимо жаждал сатисфакции.
— Всё взяли! — жизнерадостно улыбнулся мужчина, направившийся со своей спутницей к выходу. Посмотрел на побледневшую Инну, затем через дверное стекло на улицу, где топтались «восьмиклиночные» оболтусы:
— Тебя ждут, что ли?
Инна кивнула.
— Не бойся, пошли! Довезём… куда надо, — мужчина вновь осклабился, и Инна обратила внимание, что зубы у него какие-то уж больно крупные, «лошадиные», как в народе говорят. И Инна покорно, словно во сне, двинула за своими новыми спутниками.
IIIНа улице мужчина лишь глянул на гопоту, и те попятились назад.
— Проблемы, ребятки?
— Да не, дядя, всё путём, — парни пытались сохранить хорошую мину при отступлении.
— Ну, тогда, племяннички, — мужчина неожиданно захохотал, смех его напоминал лошадиное ржание, — дуйте дальше.
Парни растворились в темноте.
В руках у Инны оказались вожделенные сигареты и коктейль, она ещё удивилась: «Откуда эти двое знают, что именно ей нужно?» И ещё подумала: «Надо им деньги отдать», и снова удивилась: «Отчего это ноги сами несут её за этой парой?…»
Миновав ряд машин на стоянке, троица остановилась у видавшего вида джипа. За рулём сидел худощавый парень с нагло выпирающими зубами. Мужчина распахнул заднюю дверь, первой влезла его спутница, затем, по мановению холёной руки, Инна. Сам мужчина уселся на переднее сиденье. В салоне сквозь запах дорогого автомобильного дезодоранта явственно проступал запах, слышанный Инной в магазине — запах конского пота. Она хлопнула крышкой банки с «Отвёрткой», отхлебнула немного — алкогольная хмарь с пузырьками газа шибанула в голову.
— Пить бы ей не надо… перед этим, — подала голос женщина, и вдруг негромко заплакала.
— Ладно, ладно, немного ей не повредит, — произнёс мужчина. Он повернулся на сидении и пристально уставился на Инну:
— Итак, девочка, ты избрана!
Глаза мужчины смотрели пристально… Глаза животного, Глаза… породистого жеребца? Инна выпустила из рук свою банку, та покатилась по полу салона машины, разливая содержимое.
— Куда избрана… Как? — изумление мешалось в девушке с ощущением наступления чего-то неотвратимого, нового и интересного, что в одночасье изменит её жизнь.
Случайно скосив глаза влево, Инна увидела, что загадочный кулон на груди женщины засиял сине-зелёным светом. Крупные капли слёз падали на него.
