Татьяна Михайлова - Особый отдел
– Почему? – Михаил Петрович выглядел очень удивленным, – этого человека охарактеризовали мне как крупнейшего специалиста в нужной нам области. Если он не сможет прочесть для нас эту книгу, то сомневаюсь, что мне удастся найти другого.
– Да вы разве не видели, что он мне диктует? Это же чушь полная, слова какие-то нечеловеческие, я таких никогда не слышал! Может, он просто их выдумывает? – поделился своими предположениями Денис, но Михаил Петрович с ним не согласился:
– Ты не прав. Тот язык, на котором написана книга, давно перестал существовать, вернее, он изменился до неузнаваемости. Неудивительно, что слова кажутся тебе незнакомыми. Надо подождать, пока Игорь Александрович не прочтет все, тогда уж и настанет время, так сказать, художественного перевода.
Денис пожал плечами, и тут, вспомнив про давно мучивший его, но так и не заданный вопрос, решился:
– Михаил Петрович, я все хотел спросить – может это как-то связано? Ну, то, что мы книгу эту нашли и начало катастрофы? Так все странно получилось… – Денис замолчал и тут же устыдился своей глупости.
– Нет, конечно, почему ты так решил? – Михаил Петрович с недоумением посмотрел на покрасневшего от стыда Дениса, – это просто совпадение, ужасное, трагическое совпадение и не более. Всего таинственных книг у Брюса было девять, и считается, что все они хранились именно в подземельях Сухаревой башни. Книги содержали заговоры, прорицания, приговоры и еще много чего о чародействе, знахарстве и ворожбе – в эти искусствах Брюсу не было равных. Да к тому же вы не единственные, кто пытался найти их, но об удачных попытках я не слышал. Вам очень и очень повезло – обнаружить то, что давно считалось легендой, сказкой… А что касается начала катастрофы, то она должна была произойти – рано или поздно. Помнишь ту карту и нанесенный на нее белый разлом? Так вот, обновлялась эта карта очень часто – ты просто не успел этого заметить. Каждый месяц в городе, причем в разных его районах, фиксировались подземные толчки. Это были локальные землетрясения, небольшой силы – в два или три, а несколько раз даже четыре балла. После каждого из них проверялись маячки, и карту приходилось переделывать – трещины расползались все дальше. В конце концов, тот купол, на котором стоит город, не выдержал и раскололся. Что было потом – ты знаешь лучше меня.
– Землетрясение? – не поверил Денис, – не может быть. Откуда? Здесь же нет гор!
– Верно, гор нет. И все же геологическая платформа, на которой располагается город, не столь неподвижна и устойчива, как казалось ранее. Вообще первое, официально зарегистрированное землетрясение произошло в 1472 году. Тогда даже разрушился один из соборов Кремля, едва не похоронив под собой одного из великих князей. Причем раскопки, проведенные на этом месте, показали, что толчок был мощным – почти шесть баллов. 1802 год, 1940, 1977 – это только самые сильные землетрясения, про мелкие я уж и не говорю. Их было множество, Денис, великое множество. Да еще добавь сюда медленное, но верное оседание земной поверхности – от 1 до 14 метров в год. «Семь холмов» – где они теперь? Я-то прекрасно помню, как выглядел город раньше, по крайне мере его центр. Это действительно были возвышенности, которые сегодня исчезли. Город стоит, словно в наполненной водой мелкой тарелке – сплошные подтопления и просадки грунта. И не забудь про строительство – деформация грунта земляными работами тоже сделала свое черное дело. Вот и получилось, что забитая где-нибудь на окраине города свая при постройке очередного торгового центра стала последней каплей.
Денис пораженно молчал. Надо же – причиной трагедии могла стать любая из перечисленных Михаилом Петровичем причин! А тот, принявшись по привычке шагать из угла в угол, продолжал свою гневную речь:
– Даже нет, скорее всего, что-то произошло в центре города. Именно там великое множество домов построено на карстовых пустотах. Может быть, что-то сносили, или, наоборот, возводили очередной офисный небоскреб. Знаешь, Денис, я даже не удивился, когда увидел ту единственную на сегодняшний день авиасъемку. Хорошо, что эту мою просьбу выполнили незамедлительно! Так вот, возможно ты не знаешь, но башен Сити больше не существует! Эти железобетонные монстры рухнули туда, куда и должны были провалиться – в преисподнюю. Ведь строили их на бывших каменоломнях – изрытых, словно червивый гриб ходами и дырами, толщах мягкого известняка! Не надо быть специалистом, чтобы предположить, что именно произойдет с небоскребами, построенными на пустотах, при сильном подземном толчке.
Дениса из всего сказанного Михаилом Петровичем больше всего поразили слова о произведенной по его просьбе авиасъемке. Денис попробовал представить себе как такое может быть, что в тот момент, когда главный город страны уходит под землю, гибнут тысячи людей, начинается паника, и в сам город попасть невозможно, кто-то незамедлительно выполняет просьбу одного пожилого человека. Здесь было что-то не так и, набравшись смелости, Денис выпалил одним духом:
– Михаил Петрович, кто выполняет ваши просьбы? Я же не слепой, я вижу, что происходит. Этот специалист по книгам – откуда он взялся? А пропуска? А телефон? А сводки каждый день? Моя справка, наконец!
Своими вопросами Денис будто прижал Михаила Петровича к стенке. Тот посмотрел на парня пристально и вдруг засмеялся:
– Ладно, ладно, ты прав. Но предупреждаю сразу – рассказ будет длинным. Ты, вроде, с собакой гулять собирался? Вот и пойдем вместе, а заодно и поговорим. Ты не против? Жду тебя внизу через десять минут.
Денис был только за. Быстро одевшись и взяв пса на поводок, он выбежал во двор. Погода к прогулкам не располагала – начавшийся мелкий противный дождик с порывистым ветром призывали остаться дома, но любопытство и желание узнать нечто интересное и таинственное взяло верх. Михаил Петрович вышел на крыльцо, раскрыл широкий клетчатый зонт и последовал за Денисом на улицу поселка. Они шли мимо больших двух и трехэтажных коттеджей с ухоженными цветниками и газонами. Многие дома были пусты – их окна закрывали тяжелые ставни, и весь вид участков говорил, что люди сейчас здесь не живут. Многие хозяева коттеджей после случившейся трагедии предпочли покинуть престижный некогда поселок, оказавшийся вдруг в прифронтовой полосе. Но некоторые дома оставались обитаемыми – оттуда слышались голоса людей, лай собак и ветер доносил запахи дыма. Так они прошли вдоль одной из улиц и оказались на берегу большого озера, с вытекавшей из него быстрой узкой речкой. Денис отстегнул карабин, и отпущенный на волю Хорт понесся к воде.
– Правильнее было бы назвать поселок Ключи или Родники или как-нибудь еще в этом роде, – заговорил Михаил Петрович, когда они уселись на широкую лавку и спрятались от порывов ветра за огромный зонт. – Озеро питается подземными родниками, бьющими со дна. Здесь раньше была деревня – вымирающий пригород мегаполиса, все жители или перебрались в город, или умерли. Дом, на месте которого построен сейчас коттедж, достался в наследство моей жене от ее деда, прожившего здесь всю жизнь. Да, моей жене, – заметив удивленный взгляд Дениса, повторил Михаил Петрович. – Я был женат, и лет мне было не намного больше, чем сейчас тебе. Ее звали Вера.