Роберт Стайн - Школьный кошмар Арти Ховарда
Я подошел поближе и увидел, что мониторы показывали разные кабинеты. На каждом экране — свой класс.
В этой школе что, везде развешаны камеры? Зачем этому человеку следить за нами?
Мне хотелось задать мистеру Блистеру не менее дюжины вопросов, но выпалил я самое страшное, что пришло в голову.
— Я там что, труп видел? — спросил я.
Мужчина моргнул своими крохотными глазками и потер сразу несколько подбородков.
— Нет, не видел, — повторил мистер Блистер.
— Но мужчина лежал на спине и не двигался, — настаивал я. — Я видел его…
— Нет, не видел, — снова сказал мистер Блистер. — Как ты мог увидеть такое в обычной нормальной школе?
— Но…
— Такого просто не может быть, — отрезал он и с вызовом уставился на меня своими разноцветными глазами, словно предлагая поспорить с ним. — Ты наверняка видел кучу мусора.
— Простите, что? Кучу мусора?!
— Там очень пыльно, — пояснил мистер Блистер. — Герберт, уборщик, не приходит сюда мыть пол. Он отказывается работать в подвале.
— Почему? — спросил я.
— Он считает, что в подвале привидения, — ответил мистер Блистер и внезапно расхохотался. У него был странный смех. Больше похожий на бульканье.
— Какая книжка тебе нужна? — спросил он наконец.
— Учебник по биологии, — ответил я. — Для шестого класса, у мисс Макви. Мне нужно три или четыре книжки.
— Нет проблем, — пробормотал мистер Блистер.
Он открыл шкафчик под мониторами и что-то достал оттуда. Это была рулетка. Он сжал ее своей мясистой ручищей.
— Подойди ближе, Арти.
Я сделал шаг вперед, Блистер с трудом поднял себя с кресла, громко охнув. Его живот чуть не отскочил от пола, как надувной мяч. Блистер натянул на него свитер.
Он обернул рулетку вокруг моей талии, измеряя меня.
— Двадцать шесть.
Не успел я дернуться, как Блистер поднял рулетку и обернул ее вокруг моей головы. Щурясь, он прочитал цифры, затем нагнулся над столом и записал их.
— Постойте. Я что-то не понимаю, — начал я. — Что это выделаете?
— Для книжек надо тебя измерить, — сказал Блистер. Он обернул рулетку вокруг моей правой руки и записал результат.
— Зачем? — спросил я. — Что это вообще значит? Почему нужно меня измерить, если я просто хочу книжку?
— Школьное правило, — сказал Блистер и вздохнул. — Повернись.
— Но… но… — я запнулся, почувствовав, как Блистер прикладывает рулетку к моей спине.
— Сорок один, — пробормотал он.
— В моей прошлой школе нас не измеряли, — сказал я.
Блистер проворчал что-то в свои подбородки.
И тут я почувствовал резкую боль и громко вскрикнул:
— Эй! Что вы делаете?!
Блистер выдернул из моего затылка несколько волосинок. Кожа головы заныла.
Мужчина немного постоял на месте, держа двумя пальцами волосы, сорванные с моей головы. Затем он запихнул их в конверт и спрятал его в шкаф, где лежала рулетка.
— Зачем вы это сделали?! — возмущенно повторил я.
— Школьное правило, — ответил он. — Школьное правило.
12
Я был так счастлив выбраться из этого подземелья! Всю дорогу обратно в класс я промчался бегом, сжимая в руках четыре тяжелые книги.
Остаток утра я провел, думая о мистере Блистере и о том, что увидел в подвале. Все это было в высшей степени странным и пугающим — и вовсе не похожим на обычный школьный подвал.
Я изо всех сил старался слушать мисс Макви. Но перед глазами стоял огромный человек-шар и его мониторы. Я не мог отделаться от воспоминания, как он тщательно измерял меня и выдирал волосы из моей головы.
Зачем ему это могло понадобиться?!
Так или иначе, я был рад спокойно сидеть за партой и вдыхать легкий ветерок из окна. У меня больше не было проблем. До самого обеда.
Разумеется, в столовой я уронил поднос.
Кто-то же всегда роняет поднос, правда? Хотя бы для того, чтобы все остальные смеялись и бешено аплодировали.
А тут я, новенький, в первый день в новой школе. Конечно же это должно было случиться именно со мной.
Я нагрузил свой поднос доверху. Мне ужасно хотелось есть. Я взял большую тарелку спагетти, маленькую круглую пиццу, несколько длинных соленых палочек и какой-то пудинг на десерт.
А потом я развернулся, чтобы найти свободное место, — и тут же поскользнулся на чем-то мокром. Можете себе представить. Даже рассказывать не буду — уверен, все видели такое не раз.
Я споткнулся. Поднос взлетел и описал круг в воздухе. Еда, разумеется, вся опрокинулась.
Спагетти приземлились на пол с громким шмяком. Тарелка с пудингом разлетелась на осколки. Соленые палочки покатились во все стороны.
Все вокруг смеялись, хлопали и показывали на меня пальцами.
— Молодец, парень!
— Отличный бросок!
— Повтори на бис!
Еще один повод густо покраснеть.
«Ну, куда уж хуже?» — подумал я, разворачиваясь. И уперся взглядом прямо в Шелли.
Она не смеялась надо мной.
— Тебе помочь? — предложила она.
Мы одновременно наклонились, чтобы собрать с пола еду… и с силой стукнулись головами.
— Ай! — вскрикнула Шелли. Она попятилась, прижимая руку ко лбу.
Я в смятении тряхнул головой. «Не могу поверить, что я сделал это!»
Учительница, проходившая мимо, остановилась осмотреть Шелли.
— У тебя будет большая шишка, — сказала она. — Лучше приложи кусочек льда.
— Ничего страшного, — ответила Шелли. Она подняла на меня глаза: — Ты в порядке, Арти?
Я кивнул.
— Ты не сердишься на меня, потому что я новенький, да?
— Да, — сказала Шелли. Она показала мне, где взять новый поднос с едой, и предложила пообедать с ней вместе.
Я не мог поверить, что она так добра ко мне. Но не успел я дойти до очереди за едой, как наступил на горку спагетти, выпавшую из моей тарелки. Моя нога соскользнула — и я эффектно приземлился пятой точкой прямо в макароны.
Столовую наполнил дикий хохот всех присутствовавших.
— Давай еще раз!
— Супер!
— Этот парень просто находка!
Я почувствовал, как мое лицо стремительно заливается краской. Отряхнувшись от прилипших макаронин, я поплелся в конец очереди.
Через несколько минут я уселся напротив Шелли в самом центре столовой. Она улыбнулась мне, поднося ко рту ложку черничного йогурта.
Какие-то парни за нашими спинами устроили молочную драку. Они плескали друг другу в лицо молоко и швырялись картонными пакетиками.
На этот раз я выбрал сэндвич с арахисовым маслом. Так безопаснее.
— Ты только переехал сюда? — спросила Шелли.
Я кивнул, жуя бутерброд.
