Обитель зла: После рассвета (СИ) - "Sarma"

— Обнадёживать не стану. В среднем процедуры, о которых говорил агент Дженсон, занимают от восьми до двенадцати часов.

— Да Вы издеваетесь… — сокрушённо выдохнул Викерс. — Мы уже сутки на ногах!

Редфилд обернулся в его сторону. Брэд выглядел раздраженным и потерянным. С самого начала было ясно — ему всё это не нужно. Тут из-за стены послышался звук ручной пилы. Похоже, кабинет Вескера подвергся архитектурной доработке.

— Мне очень жаль, но с этой частью придется смириться, — громко сказал Адам, недовольно повернувшись на шум. — Однако после досмотра у вас будет время на бытовые потребности: душ, туалет. Ну и, конечно, вас обеспечат едой и напитками.

— Ого, какой сервис, — не сдержался Барри.

Лицо Адама тронула естественная улыбка:

— Хорошо, что Вы сохраняете бодрое расположение духа.

Бёртон с горечью усмехнулся. Он бы назвал это по-другому… но не стал.

Хейз больше походил на добродушного кондитера, бесплатно раздающего сахарную вату, чем на юриста. «Как он вообще может отстаивать чьи-то права?» — задумалась Джилл.

Адам ударил ладонями по коленям.

— Если вопросов больше нет… — протянул он, окинув взглядом офицеров.

Никто не отреагировал.

— Узнаю, как обстоят дела с лабораторией, — закончил Хейз, вставая.

Адвокат вышел из кабинета под треск ломающегося дерева. Крис прислонился к спинке и на секунду прикрыл веки. Голова раскалывалась.

— Что нас ждёт на досмотре? — раздался голос Чемберс.

Редфилд открыл глаза и посмотрел на неё: Ребекка выглядела какой-то напряжённой после разговора с ФБР.

— Будет мало приятного, — вздохнув, отозвалась Джилл. — Визуальный осмотр на предмет увечий, фотофиксация, забор биоматериала — мазки со слизистой, кровь из пальца, возможно, из вены. Через что-то подобное проходят жертвы насилия.

— Ну… — протянул Барри, закинув руки за голову, — можно сказать — Вескер нас всех отымел.

Криминалистам отдали фотолабораторию на первом этаже западного крыла. Это было удачное решение: от офиса S.T.A.R.S. её отделял лишь коридор и лестничный пролёт, а прямо над ней располагалась душевая. Первыми досмотр прошли Ребекка и Джилл. Для Валентайн это был не первый опыт: по долгу службы она уже принимала участие в судмедэкспертизах. Разве что не столь глобальных.

Эти мероприятия всегда оставляли противный осадок. Люди в одноразовых масках и перчатках изучали твоё полуобнажённое тело, резкими движениями заставляя принимать определенные позы. А ты дрожал от холода и испытывал необъяснимый стыд. Глаза слепило от вспышки — криминалисты с ледяным расчётом фотографировали твои травмы, комментируя под запись каждый нюанс. Как сейчас.

— Множественные гематомы на кистях, предплечьях, плечах — предположительно от захвата пальцами, — звучал безразличный женский голос.

«Живые мертвецы», — добавляла про себя Джилл. Она с содроганием вспоминала, как они тянули свои холодные цепкие руки, чтобы разорвать на куски.

— Рядом с ключицей неоднородный кровоподтек, вероятно, от давления зубов какого-то животного.

«Заражённые доберманы Спенсера». Собака сомкнула челюсть у основания её шеи. Спас бронежилет.

— Обширная гематома на левом бедре, след от трения или скольжения.

«Одна из ловушек Тревора». Барри вытянул её из-под падающего потолка.

— Гематома с повреждением кожного покрова в области левой половины рта от удара тупым предметом.

«Приклад „Клинка Самурая“». Прощальный «подарок» от Вескера — удар наотмашь.

По увечьям на её теле можно было писать эссе на тему «Как я провёл 24-е июля в Арклейских горах».

Ребекка дрожала, по очереди отрывая голые ступни от пола и наблюдая, как запечатывают сейф-пакет с жетоном Билли Коэна. Она переживала — причин для этого было достаточно. Её неопытность в делах подобного рода могла всё испортить: вдруг она скажет что-то не так или сделает не то… Но, стоя здесь и сотрясаясь, как лист на ветру, она впервые за последние несколько часов чувствовала уверенность. Окружённая пробирками, реагентами, медицинскими инструментами, Чемберс находилась в своей стихии. Её мозг пытливо изучал эту среду, отслеживал действия криминалистов, анализировал их выводы, будто опуская защитную стену между реальностью и травмирующими воспоминаниями.

По окончании визуального осмотра медик, фиксировавшая травмы Ребекки, шепнула ей через маску:

— Хоть бронежилет и остановил пулю, удар был мощный. Если в течение трёх дней боль не уйдет, сделай рентген. Ключица могла треснуть.

Чемберс кивнула, вдруг осознав, что всё это время была будто не в своём теле. Стресс полностью вытеснил физические ощущения, оставив лишь внешнюю оболочку.

Под «родительским» присмотром Барри один из специалистов ФБР вытряхивал содержимое тумбочки рядом с оружейной, той самой, в которой ранее похозяйничал Крис. Медленно описывая сиденьем кресла полукруг, Бёртон пытался вспомнить, что вообще в ней хранилось. Вроде какой-то канцелярский хлам. За соседним столом сидел Редфилд, подпирая лоб рукой. Опущенные пальцы скрывали часть лица, и было не понятно, он о чём-то думает, опять уставившись в одну точку, или спит. Барри надеялся на второй вариант, но реалистичнее был первый. Викерс в пустую расхаживал туда-сюда по кабинету, чем действовал на нервы не только Бёртону, но и федералам.

Вскоре вернулся Хейз.

— Думаю, досмотр прекрасной половины займет минут сорок, — сообщил он, снова садясь напротив Криса и закидывая ногу на ногу.

— Почему мы все должны в этом участвовать? — огорошил Брэд. — Я, например, всё время был в вертолёте. Какие улики хотят найти на моей одежде?!

Его голос будто отключил «режим гибернации» у Криса, тот поднял голову в лёгком недоумении. Барри едва сдержал нервный смешок. Хейз несколько раз непроизвольно моргнул и задумчиво провёл пальцами по губам.

— Именно для этого Вы и проходите досмотр, — наконец ответил он. — Его результаты подтвердят Ваши дальнейшие показания.

— А зачем их подтверждать?! — не унимался Викерс. — Нас же ни в чём не обвиняют, Вы сами сказали. Это же мы заявили о преступлении. Разве агенты ФБР не должны просто зафиксировать нашу версию событий?!

Веки Адама снова бесконтрольно сжались. «Похоже, у него блефароспазм», — мелькнуло в голове Барри.

— В целом, — адвокат снова выдержал паузу, — Вы правы, Брэд. Но… В таких делах всегда есть «но». Вы подали заявление на инспекцию. Обвиняемых пока нет. Есть подозреваемые. Но никто не гарантирует, что подозревать не начнут вас.

Здесь Хейз окинул взглядом всю троицу:

— Когда сотрудники полиции запрашивают проверку своего руководства — это всегда палка о двух концах. Если заявление отклонят, вам придётся ответить за необоснованные обвинения. И здесь вариаций тьма: от выговора с занесением в личное дело до пожизненного отстранения от службы или тюремного заключения. А в вашем случае, где речь идёт не о взятке в тысячу долларов, а о крышевании биотерроризма, извинениями будет не отделаться.

Викерс выпучил глаза на адвоката.

— Это что получается… Мы жертвы, и нас же судят? — только и смог вымолвить он.

В этот раз никто не думал упрекать Брэда в инфантильности. Помрачнел даже Барри. «Не много ли я на себя взял?» — не первый раз мелькнуло в голове Криса. Не случись той перепалки — Викерс бы ушёл в тень. А так, загнанный ситуацией, с вечным желанием выслужиться, он не смог не пойти за группой. А Ребекка? Только что со школьной скамьи… Могла ли она сказать «нет», когда решалась судьба подразделения? А Барри и Джилл? Это действительно был их выбор или они просто не хотели оставлять его одного?

— Я настоятельно рекомендую вам пройти все процедуры, заявленные агентом Дженсоном, — подытожил Хейз. — И, конечно, внимательно подбирать слова на допросе. Но, по закону, вы всегда можете отказаться от предложенных действий. Решать вам.

Вода колючими струями сбегала по телу. Несколько минут Джилл просто стояла, подняв лицо к душевой розетке и обхватив ладонями шею. Несколько минут тишины… Как только она выйдет отсюда, всё закрутится с новой силой. А после, оставшись наедине с собой, она наконец встретится с демонами, запертыми в подсознании на засов. Боль, злость, отчаяние — всё вернётся на свои места. Но сейчас Валентайн испытывала невероятное облегчение, смывая следы чужой смерти со своей кожи.