Александр Варго - Дикий пляж
Дэн взялся помогать Климу разделывать мясо, я занялся приготовлением мидий. Когда все было готово, мы разместились в беседке у домика Клима, которую он сам и срубил. Мидии получились замечательные, даже Клим, всегда сдержанный, уплетал за обе щеки.
– А как ты держишь связь с берегом? – поинтересовался у него Вит, разливая по металлическим стаканчикам водку.
– Раз в неделю сюда приезжает Константин, он привозит продукты, газеты. Иногда я сам выезжаю в город, чтобы купить патроны. Кроме того, зимой я живу в Соловках.
– А вдруг катер не приедет за нами? – спросила Диана. Она сидела, придирчиво разглядывая свои ногти. Я обратил внимание, что к мидиям она даже не притронулась. – У вас есть своя лодка?
– Да, конечно, но сейчас она находится в Соловках, нужен ремонт двигателя. Катер еще хороший, но ухода за собой требует. Константин обещал к концу недели все сделать.
– У вас так красиво, – мечтательно произнесла Ольга, накладывая себе еще мидий. – Только… неужели вам не скучно здесь одному?
– Во-первых, я просил вас называть меня на «ты», а во-вторых, у меня есть Ральф.
Ральф, услышав свое имя, резко поднял голову и выжидательно посмотрел на хозяина.
– Поверь, красавица, здесь намного лучше жить, чем в больших душных городах, где зачастую критерием оценки твоей личности являются не внутренние качества, а материальные блага, – добавил Клим.
– Я бы поспорил на эту тему. Судить таким образом обо всех людях, живущих в городах, мягко говоря, некорректно, – встрял в разговор Игорь. Он так и не нашел насекомое, заползшее ему в ухо, и время от времени тер его, отчего оно стало похоже на вареник, только красного цвета.
– Спорить с тобой я не буду. Давайте лучше взглянем, готово ли мясо.
Ольга вскочила:
– Давайте я вам помогу.
Через несколько минут на столе дымилась большая деревянная миска, больше смахивающая на добротный тазик, с аппетитно пахнущими крупно нарезанными ломтями мяса, покрытыми нежной хрустящей корочкой. Я сглотнул слюну.
– Так, господа, попрошу приготовить бокалы! – Дэн принялся разливать оставшуюся в бутылке водку и достал следующую.
– Денис, может, на сегодня хватит? – недовольно спросила Ира.
– Нет, не хватит. Хватит, не хватит – какая разница, лишь бы ты хорошо училась. – С этими словами он отрезал кусочек мяса и протянул его Зине, восседавшей на его плече. Та немедленно схватила его своими цепкими лапками и, обвив вокруг себя хвостик, начала есть.
Ира вздохнула. Мне стало жаль ее. Интересно, на сколько ее хватит терпеть этот идиотизм? В один прекрасный день она уйдет, а Денис останется один на один со своей крысой и бутылками.
Климентий достал свой нож и стал резать мясо. Из разломов потянулись пахучие струйки горячего пара, от которых рот тут же наполнился вязкой слюной. Мясо было просто великолепным, ничего подобного в своей жизни я не пробовал – оно таяло во рту. Ральф пристроился у ног хозяина, положив голову на лапы и сонно вглядываясь в лесную чащу.
– Клим, а можно задать тебе нескромный вопрос? – Диана кокетливым жестом поправила волосы.
– Находясь в обществе такой шикарной женщины, я готов ответить на любые вопросы! – широко улыбнулся Клим.
– Сколько тебе лет? – Ди томно улыбнулась.
– А на сколько я выгляжу?
– Я бы сказала, что тебе не больше сорока лет.
– Значит, жизнь на природе пошла мне на пользу. Мне пятьдесят один год.
У всех сидящих за столом округлились глаза, а Гуфи даже снял очки, будто без них он мог точнее определить возраст Климентия.
– Да, годы обошлись с вами благосклонно, – протянул он.
Начало смеркаться.
Внезапно протяжный вой, леденящий кровь, пронзил тишину, ему вторил другой, более высокий. Ральф моментально вскинул голову, и верхняя губа задралась, обнажив влажные клыки, изо рта вырвалось глухое ворчание. Диана вздрогнула, непроизвольно придвинувшись к Виту, Ольга испуганно спросила:
– Кто это, Клим? Волки?
– Не бойтесь, это шакалы. Вас они не тронут. – Климентий с невозмутимым видом разгрызал кость.
Ольга поежилась, мельком взглянув на меня.
Застрекотали сверчки, в темноте замелькали крошечные фосфоресцирующие огоньки. Это проснулись светлячки. Таинственно переливаясь мягким зеленоватым светом, они были похожи на далекие звезды.
– Ничего себе местечко, – боязливо передернула плечами Диана.
– Молодежь, чтобы у ваших детей были хорошие родители! – С этими словами Клим опрокинул в себя стопку водки.
Обжигаясь горячим соком, струившимся из-под румяной корочки, мы с Дэном жадно глотали мясо, выбирая куски покрупней. Я поймал на себе скептический взгляд Ди и с набитым ртом улыбнулся ей в ответ.
– Клим, скажи, а есть какие-либо легенды, связанные с этим местом? Здесь так все необычно, что какая-нибудь история точно должна быть. – Вит подцепил вилкой кусок мяса и стал усердно его жевать.
– Да, в свое время рассказывали одну байку. Так, однажды один юноша и красивая девушка взобрались на вершину во-он той горы. – Клим протянул в ее направлении нож. Наступила пауза.
– И что же было дальше? – нетерпеливо спросила Ди. Она соизволила взять себе немного мяса и теперь, аккуратно держа его большим и указательным пальцем, осторожно откусывала по маленькому кусочку.
– Дальше? – Клим хитро улыбнулся. – А дальше ничего. Очевидно, они спустились с другой стороны горы…
Дэн засмеялся, но, поперхнувшись, зашелся кашлем.
– Но шутки шутками, а вот находки здесь и впрямь интересные. Подождите.
Клим поднялся из-за стола и направился в дом. Вит стал разливать водку.
– Я пропущу, – сказал я.
– Вот и чудненько, нам больше достанется. Как говорится, in vinо veritas,[3] правда, Гуфи? – Дэн поднял рюмку. Язык его стал уже заплетаться, лицо раскраснелось.
– Точно. – Игорь, казалось, не обратил внимания, что его назвали «Гуфи», и тоже поднял рюмку. Все удивленно смотрели на него – никто не ожидал, что он будет пить в таком количестве.
Вернулся Клим, неся что-то. Сгрудившись над ним, мы увидели в его руках четыре маленьких камешка, тускло поблескивающих в сгущающихся сумерках: три размером с виноградину, и один – с грецкий орех.
– Золото! – восхищенно выдохнул Гуфи.
– Что, правда? – Ди недоверчиво смотрела на невзрачные с виду камешки.
– Нет, это козий помет, – съязвил Дэн, однако лицо его выражало крайнее изумление.
– Эти слитки я нашел в ручье, откуда вы берете воду, выше, в горах.
– Провокационный металл, и совсем не благородный, – небрежно бросил Вит, словно он находил золотые слитки каждый божий день, – все войны и проблемы человечества из-за него.
Дэн насмешливо посмотрел на него.
– Ты затрагиваешь очень глобальную тему, Вит. Может, не будем дискутировать в такой очаровательный вечер?
Вит промолчал.
Когда Клим отнес камни в дом и вернулся, я окликнул его:
– Разреши взглянуть на твой нож.
– Интересуешься?
– Немного.
Клим неторопливо расстегнул ножны из толстой дубленой кожи и протянул мне нож. Я успел заметить промелькнувшее у него в глазах снисходительное выражение.
Я сразу ощутил его приятную тяжесть. Нож был небольшой, очень удобный – отполированная от долгого употребления рукоять сама легла в ладонь, – лезвие широкое, два кровостока, ребро жесткости, все как положено. Я слегка повертел его между пальцами. Клим, который до этого не спеша набивал табаком трубку, с одобрением посмотрел на меня.
– Метать умеешь?
– Попробовать можно.
Клим встал из-за стола:
– Пошли.
Метать ножи меня научил друг отца дядя Гоша еще пять лет назад, и без лишней скромности скажу, что кое-чего в этой области я достиг.
В то время мы были в Кемеровской области у родственников отца, и я сильно страдал от безделья, поскольку моих сверстников в той глухой местности не было, а слушать по сто раз пересказанные пьяные истории про убитых на охоте оленей и лосей надоело до смерти. Облазив все окрестности, я слонялся в одиночестве по поселку. Тогда-то Георгий и обратил на меня внимание и, показав мне свой нож, предложил обучить кое-каким фокусам, в том числе метать ножи. И хотя прошло много времени, но я как сейчас помню этот нож – восьмисантиметровое хромированное (в него можно было смотреться как в зеркало) узкое лезвие с хищно скошенным на конце острием, три глубоких кровостока, пила у основания. Нож был острее скальпеля, но больше всего мне нравилась рукоятка – высушенное и обработанное козье копыто, а выше белоснежная шерсть. Меня всегда тянуло потрогать густой мех рукоятки, не говоря уже о том, чтобы рискнуть его бросить в дерево. Однако в качестве тренировочного ножа Георгий дал мне другой нож – попроще и не такой изящный, но зато тяжелый и острый. И хотя дядя Гоша редко бывал трезвым, рука его всегда была твердой, и он никогда не промахивался. От нечего делать я решил попробовать, затем втянулся и на протяжении полутора месяцев только и занимался тем, что швырял ножи в различные мишени. Вечерами рука адски болела, плечо нестерпимо ныло, но я продолжал заниматься, делая по две тысячи бросков в день.
