Ли Майерс - BRONZA
В ванной, кроме них, никого не было, но Марк зачем-то воровато оглянулся по сторонам, прежде чем заглянуть себе в штаны. «Да-а… какой-то я весь маленький…» – огорчился он. Прислушался, Ивама что-то напевал в душе. «Я шут, я паяц, так что же! Пусть меня так зовут вельможи…» У него был красивого тембра тенор, отличный слух, и он не фальшивил.
«Пижон…» – фыркнул Марк, приступая к чистке зубов.
– Прими душ. От тебя воняет.
Оуэн уже стоял рядом, смотрел на него через зеркало, пятерней зачесывая назад влажные волосы. На бедрах полотенце.
«Черт! Я и не заметил, как он подкрался…» – Марк замер с зубной щеткой во рту.
– Что уставился? Нравлюсь?
Предлагая брату еще раз полюбоваться собой, Оуэн развел руки в стороны, поддразнивая, с хитренькой усмешкой потянулся к полотенцу. Стремительно бросившись в душ, Марк резко задернул за собой штору. Прямо в пижаме встал под шипящие струи воды. Охнул. Сильный напор горячей воды ошеломил его. Свирепо она забарабанила маленькими кулачками по его телу.
– Не стой столбом! Мойся! Я голоден! – услышал он голос Оуэна сквозь шум воды. Потом его смех.
– Ивама! Урод!
Сбросив мокрую пижаму, Марк торопливо схватился за мочалку.– Есть буду сам! – категорично заявил он, когда дворецкий поставил на стол фарфоровую супницу.
– Ешь, – разрешил Оуэн, пожимая плечами.
Оливер незаметно вздохнул. Он вовсе не горел желанием кормить с ложки маленьких грубиянов.
После обеда, устроившись в овальной гостиной, они провели остаток этого короткого дня вместе. Оуэн ни на шаг не отпускал его от себя, но навязчивым не был. Они даже беседовали, а Марк не помнил, чтобы когда-нибудь о чем-нибудь разговаривал с ним. Они всегда спорили, ссорились и ненавидели друг друга. А потом убивали…
Добрый же Ивама, заботливый и внимательный Ивама казался ему чем-то нереальным. Слегка нервничая из-за этого, он ершился больше обычного. Но давший себе слово стать самым лучшим братом на свете, Оуэн терпеливо сносил все его колкости. К концу вечера события прошлой ночи почти стерлись из памяти Марка. Остался легкий осадок не слишком удачной шутки. Но тело помнило. Чувствуя себя немного разбитым, он рано запросился спать. Оуэн вызвался проводить его. На середине лестницы Марк споткнулся и чуть не полетел вниз. Мгновенно среагировав, тот успел схватить его за шиворот и без лишних слов, подхватив на руки, понес в спальню. Тишину тут же огласили громкие, сердитые вопли Марка «поставить его обратно».
Дворецкий, со знанием дела поворачивающий ключ в механизме часов, покачал головой. «Не посоветовать ли господину добавить к веревкам еще и кляп…» – подумал он совершенно серьезно.Оуэн уронил брата на кровать.
– Ты мог упасть и покалечиться, – сказал он еще с улыбкой, но уже нахмурив брови. – Я всего лишь избавил себя от твоих криков – от боли!
Оказалось, что терпение его небезгранично. Почувствовав, что в комнате как-то резко похолодало, Марк быстро забрался под одеяло, свернувшись клубком, проворчал себе под нос:
– Персеваль, тоже мне, выискался… Хе-е… На руках носи принцессу свою… белобрысую…
Его глаза слипались. Услышав звук захлопнувшейся двери, удивился сонно:
– Привязывать не будешь?
– Зачем? Мы спим вместе, – Оуэн присел на кровать.
– А-а, понятно, – скривился Марк, – веревками будешь ты сам…
Оуэн легонько щелкнул его по носу.
– Да не собираюсь я приставать к тебе. Я же пообещал!
Растянувшись на кровати, потянул одеяло на себя и заявил с глубокой проникновенностью:
– Я подожду, пока ты сам этого захочешь…
Лжец, он не собирался ждать так долго. У него уже был «блицкриг» по укрощению строптивого – приучить Марка к своему телу, а потом соблазнить глупого мышонка.
«Хе-е… сначала у тебя выпадут все зубы, ты состаришься и умрешь…» – позлорадствовал про себя Марк.
Оуэн прижал его к себе, не забыв про поцелуй на ночь, пожелал тепло:
– Спи. Сладких снов.
В этот вечер свет в доме погас рано.Новый год они встречали в Овальной гостиной. Придавая комнате таинственное очарование, повсюду горели свечи. В камине весело потрескивал огонь. У окна, издавая запах смолы и свежей хвои, стояла украшенная с большим вкусом лесная красавица. Марк не стал спрашивать, где Оуэн взял елку. Может, и вовсе наколдовал. Фокусник!
Вся мебель в комнате была передвинута, чтобы освободить место для обеденного стола, персон так на восемь. «Кого, интересно, пригласил в гости этот злыдень?» – напомнил себе Марк, кто тут рядом с ним. Такой весь элегантно-холеный, в светлом костюме. Ни черной формы, ни барского халата. Тонким намеком на непринужденность общения на шее вместо галстука шелковый платок. И вообще. Этим вечером Ивама выглядел по-домашнему уютным и уж больно мирным. Злыдень, одним словом!
Он тоже хотел встречать праздник в костюме. Но в ответ на свою просьбу услышал, что спящей красавице, полдня валяющейся в постели, пижамный наряд пойдет к лицу как нельзя кстати!
Марк досадливо нахмурился.
– А трусы какие-нибудь в этом доме водятся? Могу я надеть хотя бы трусы и майку? – вспылил он.
Лицо Оуэна сделалось подозрительно задумчивым.
– Мои тебе будут велики… – загнул он палец. – У Оли… полагаю, спрашивать не стоит, – загнул второй палец, – а Ши… даже не знаю, носят ли мальчики нижнее белье.
Глянув на свою пижаму (будь на ней полосы, сошла бы за тюремную робу), Марк со злостью одернул серый шелк.
– Что, пижама моя не нравится? – тут же вкрадчиво поинтересовался Оуэн и добавил с коварством: – Могу и снять!
«Так, понятно… Пошли отсюда!» Понимая уже, что напрасно затеял весь этот разговор, Марк запахнул халат, быстро завязал пояс и бодро зашагал вон из комнаты по коридору, на лестницу. Раздавшийся вслед заразительный смех лишь подстегнул, заставив ускорить шаг. Вот, и кто Ивама после этого? Конечно, злыдень! В квадрате!Дворецкий, сегодня чопорней обычного, вышагивая аистом, с важным видом заканчивал сервировку стола. На две персоны. Не думая, что ставит этим Оливера в неловкое положение, Марк напористо усадил старика за стол и предложил встречать Новый год вместе с ними. Глянул на Оуэна с вызовом.
– Вдвоем ведь скучно, правда?
Оуэн отреагировал на выходку брата и отнекивания слуги довольно спокойно.
– Отлично! В таком случае, сегодня у нас будет а-ля фуршет! – заметил он и попросил растерявшего часть своей чопорности дворецкого поставить на стол еще пять приборов.
«Пять?!» – удивился Марк, а стоило бы догадаться. К бою часов и «стрельбе» шампанским подоспели Шибан. Но даже присутствие за праздничным столом этих вездесущих «шмыг-шмыгов» не испортило ему настроения. Он просто забыл закрыть рот, когда в гостиную на сервировочном столике торжественно вплыл огромный торт-мороженое.
