Артур Дойл - Маракотова бездна. Страна туманов (сборник)
– С ней все в порядке, Сайлес. Я боялась, что ты убьешь ее.
– Именно этого она и хотела, чертова сука. Мало того, что я встречаю ее каждый день во дворе? Так у нее хватило наглости ворваться к нам в дом! Я спущу с Вилли шкуру. Он во всем виноват. Куда он подевался?
– Дети убежали к себе в комнату. Я слышала, как они заперли двери на замок.
– Это им не поможет.
– Я больше и пальцем их не трону, Сайлес. Под окнами собрались соседи. Я не хочу неприятностей.
– Ты права, – прорычал Сайлес. – Порка подождет до моего возвращения.
– Куда ты собрался?
– Прогуляюсь до «Адмирала Вернона». Возможно, удастся подработать спарринг-партнером{129} у Лонга Дэвиса. В понедельник он начинает тренироваться, и ему понадобится партнер моего веса.
– Надеюсь, что ты говоришь правду. Мне уже надоело слышать об этом пабе. Я прекрасно знаю, чем заканчиваются твои походы в «Адмирал Вернон».
– Паб – единственное место, где я чувствую себя спокойно, – ответил Сайлес.
– Ты зачастил туда в последнее время.
– Не ворчи, – сказал Сайлес. – Если бы ворчание делало мужчину счастливее, я стал бы самым счастливым на земле.
Сайлес натянул на голову шляпу и вышел на улицу. Он тяжело ступал по деревянным доскам, которыми были вымощены подвалы пивоварни.
Вверху, на грязной веранде на набитом соломой потрепанном матраце сидели, прижавшись друг к другу, две маленькие фигурки. Их руки переплелись, по щекам струились горячие слезы. Перепуганные брат и сестра боялись кричать, чтобы звуками не привлекать внимания жестоких взрослых. Когда кто-то из детей начинал громко всхлипывать, другой изо всех сил старался его успокоить:
– Тихо, тихо, не кричи!
Вдруг дети услышали, как хлопнула входная дверь и раздались тяжелые шаги по деревянным доскам. Мальчик и девочка радостно сжали друг друга в объятиях. Возможно, когда отец вернется, он убьет их, но теперь хотя бы несколько часов они будут находиться в безопасности. Что касается мачехи, то несмотря на то, что она была злобной и мстительной, дети боялись ее меньше, чем отца. Они знали, что отец свел в могилу их мать, и опасались, что последуют за ней.
В комнате царил полумрак. Тусклый свет едва проникал сквозь грязное окно и отражался от пола. На стенах шевелились черные тени. Неожиданно мальчик напрягся, крепче обхватил сестру и уставился в темный угол.
– Она идет, – прошептал он. – Она идет.
Маленькая Марджери прижалась к брату.
– О Вилли, это мама?
– Она излучает свет, прекрасный золотой свет. Разве ты не видишь ее, Марджери?
Но девочка, как и большинство людей на планете, была лишена способности видеть духов. Ей все казалось темным.
– Скажи мне, Вилли, – прошептала она грустно.
Девочка не казалась испуганной. Ее мертвая мама уже неоднократно являлась в ночи, чтобы успокоить убитых горем деток.
– Да, да, она идет. О мама, мама!
– Что она говорит, Вилли?
– Она прекрасна. Мама не плачет. Она улыбается. Сейчас она похожа на ангела, которого мы видели на картинке. Она выглядит такой счастливой! Милая, милая мамочка. Она заговорила. «Все кончено», – сказала она. – «Все кончено», – повторила она еще раз. А теперь она манит меня пальцем. Мы должны следовать за ней. Мама подошла к двери.
– О Вилли, я боюсь…
– Не бойся, мама кивнула. Она говорит, что нам не следует ничего бояться. Пойдем, Марджери, пойдем скорей, иначе мы потеряем ее.
Дети на цыпочках подошли к двери и отодвинули засов. Мама стояла на лестнице и махала им рукой. Шаг за шагом они направились в пустую кухню. Похоже, мачеха куда-то ушла. Призрак матери звал детей за собой.
– Мы должны выйти из дому.
– О Вилли, но у нас нет шляп.
– Мы должны идти, Мардж. Мама улыбается и зовет за собой.
– Отец убьет нас.
– Она покачала головой и сказала, что не следует ничего бояться.
Дети рывком распахнули входную дверь и очутились на улице. Они пересекли пустынный двор и последовали за скользящим над землей призраком сквозь лабиринт маленьких узких улочек к шумной Тотнэм-Корт-роуд. Погруженные в каждодневные заботы люди ничего не видели, ничего не замечали. Лишь однажды случайный прохожий окинул детей понимающим взглядом, словно разглядел ангела, который указывал им путь. Мальчик не сводил с призрака глаз, к его плечу прижималась маленькая, дрожащая от волнения девочка. Они шли вдоль улицы между скромными строениями и наконец очутились возле тихого дома из коричневого кирпича. Дух поднялся на крыльцо и остановился.
– Мы должны постучать в дверь, – сказал Вилли.
– Но, Вилли, что мы скажем? Мы ведь не знаем, кто здесь живет.
– Мы должны постучать, – упрямо повторил мальчик. – Не волнуйся, Мардж, мама хлопает в ладоши и улыбается.
Миссис Линден одиноко сидела в комнате и с грустью думала о своем заточенном в тюрьму муже. Неожиданный стук в дверь прервал ее печальные размышления. На пороге стояли две крохотные испуганные фигурки. Не говоря ни слова, повинуясь лишь женскому инстинкту, миссис Линден заключила детей в объятия. Два маленьких существа, жизнь которых протекала так бурно, наконец-то нашли тихую гавань.
Этим же вечером во дворе Болтон-Корта произошли не менее загадочные события. Многие утверждают, что не видят между ними связи. Некоторые говорят, что связь есть. Британский закон хранит молчание по этому поводу.
В квартире, которая находилась рядом с жилищем Линденов, долго горел свет. Суровое лицо с крючковатым носом не отрываясь смотрело из окна на темнеющую улицу. Свеча на подоконнике освещала жестокие, как смерть, черты. За спиной Ребекки Леви стоял молодой человек. Внешность выдавала в нем представителя той же древней восточной национальности, к которой принадлежала и Ребекка. Время шло час за часом, но женщина безмолвно сидела и смотрела в окно. Качающаяся на одиноком фонаре лампа в безлюдном дворе отбрасывала на землю круг желтого неясного света. Грустные глаза женщины смотрели именно на это светящееся пятно.
Кажется, Ребекка наконец увидела то, чего так долго ждала. Она обернулась и прошептала что-то молодому человеку. Юноша выскочил на улицу и через боковую дверь забежал в пивоваренный завод.
Сайлес Линден был пьян. Он находился в самом дурном настроении, которое только можно представить. Обида жгла душу отставного боксера. Ему не удалось достичь того, чего он так хотел, искалеченная рука очередной раз подвела его. Сайлес некоторое время слонялся по пабу в надежде получить дармовую выпивку. Ему удалось выклянчить пару пинт, но этого явно было недостаточно.
Сейчас Сайлес был по-настоящему опасен. Горе мужчине, женщине или ребенку, который попался бы ему на пути. Сайлес с яростью вспоминал о еврейке, которая осмелилась поучать его. Он с ненавистью думал о соседях, которые посмели стать между ним и его детьми. Он им еще покажет! Сайлес решил, что завтра рано утром вытащит ребятишек на улицу и отлупит ремнем у всех на виду до потери сознания. Пусть соседи поймут, что ему наплевать на их мнение. А почему бы не отлупить малышей прямо сейчас? Если крики детей разбудят соседей, они немедленно поймут, что не смогут больше безнаказанно лезть не в свое дело. Сайлес прибавил шаг. Мысль о грандиозном скандале придала ему бодрости. Боксер находился уже в двух шагах от дверей, как вдруг…
