Сергей Дубянский - Живущие в нас (сборник)
– Ты чего? – ворвался в сознание голос Володи, и Катя открыла глаза, – чего орешь? – муж ласково погладил ее по щеке.
– Ой, Вовка!.. – Катя прижалась к нему, – такой кошмар приснился – огромный черный бык несся на меня…
– Дурочка, – муж засмеялся, – какой бык? Макеевых, если только?.. Но он не такой уж огромный, и не черный.
– Я не знаю. Но я убила его!
– Ну и молодец, – Володя посмотрел на часы, – четверть седьмого, а в семь надо быть у тещи.
– Да?.. – Катя зевнула. Конечно, можно было б поваляться еще полчасика, но она боялась закрыть глаза, чтоб снова не оказаться по колено в крови, – пойду, помою посуду, а то если после картошки мамка в гости нагрянет, опять бухтеть будет, типа, я хреновая хозяйка, – она встала, легко увернувшись от Володиных рук.
– Главное, чтоб дождя не было! – крикнул тот вслед, – а то по радио передавали – в городе будет сильный!..
– До нас, небось, не дойдет, – ответила из кухни Катя, подумав: …А там и в дождь классно… Глядя на закопченный бок чайника, в котором грелась вода, она представила, как сидит у чистого окна и смотрит на капли, бьющиеся в стекло, сбивающие с тополей желтые листья…
* * *Проснулся Андрей, когда дождь закончился, оставив вместо себя тусклое серое утро; еще остался ветер, морщивший лужи, и промозглый совсем осенний холод. Ботинки стояли на месте, и Андрей брезгливо сунул ноги в их влажное нутро. Встал, натянув высохшую ветровку; выпив в буфете бурды, с чего-то именуемой «кофе», он подумал, что самое страшное позади, ведь за день можно, если повезет, даже запустить машину.
…Эх, сюда бы не этого «сменщика конверторов», а кого-нибудь из наших!.. Но это было несбыточное желание и, добравшись до завода, он, естественно, увидел лишь дон Кихота, с видом хозяина, прогуливавшегося по участку.
– Доброе утро, – проявляя неожиданное рвение, слесарь тут же приступил к делу, – я, вот, думаю, цилиндрики те уже можно ставить, чи нет?
– Доброе утро, Вообще-то, это уравновешиватели.
– Да мне все равно, как их звать, – слесарь махнул рукой, – так что, ставим? Лестницу я принес.
– Ставь. Болты взять не забудь, – Андрей уселся на перевернутый ящик и закурил, внимательно наблюдая, как слесарь балансирует на верхней ступеньке, пытаясь направить шток в нужное отверстие. …Не, была б гостиница, а так пусть сами работают; нашли, блин, мальчика – живешь на вокзале и еще показывай им представление под куполом цирка…
Наконец слесарь, тяжело сполз с лестницы и присел рядом.
– Аж в пот прошибло. Старый стал. Покурим маленько, – он вытащил из спецовки мятую пачку «Примы», – а у меня дочь в политехническом институте учится. Думаю, пока закончит, все наладится; вернется она и сюда придет работать.
– Хрен что в этой стране наладится! – Андрей смачно плюнул.
– Зря вы, – слесарь бросил сигарету, дотлевшую до самых пальцев, – дальше что будем делать?
– Дальше? – Андрей встал, – будем воздухопровод собирать.
– Что-то уже есть хочется, – слесарь посмотрел на часы, – может, перекусим? Столовой пока нет, так это… чем бог послал, – он вытер руки, и превратив ящик в стол, любовно накрыл его газетой, – старуха моя заботится.
Из шуршащего пакета поднимался завораживающий запах домашних котлет. Андрей сглотнул слюну, и инстинкт заставил его, будто невзначай, заглянуть в пакет.
…Всего-то три!.. И как мы их поделим?.. Отвернулся подчеркнуто равнодушно, но, похоже, слесарь и так ничего б не заметил, потому что принялся методично жевать, громко чавкая и облизывая языком в хлебных крошках, желтые гнилые зубы.
– Вы ешьте, не стесняйтесь, – напомнил он, – старуха моя умеет готовить. А какой у нее борщ! Вечером придешь, так тарелку навалит!.. – слесарь мечтательно вздохнул, принимаясь за вторую котлету. Андрей понял, что любые проблемы, которые мы воображаем, всегда разрешаются сами собой, и положил оставшуюся котлету на толстый кусок хлеба.
– Поганая у вас жизнь, – продолжал слесарь, – столовка, да гостиница… вот, жена, к примеру, у вас есть?
– Только жены мне не хватало. Что, баб вокруг мало? – Андрей криво усмехнулся.
– Компот хотите? – слесарь достал из пакета литровую банку, – хороший, из сухофруктов, – и пока Андрей пил, решил продолжить дискуссию, – и в чем же смысл такой жизни?
Андрей даже поперхнулся. Вытер подбородок, по которому побежала тонкая струйка, и возвращая банку, покачал головой.
– Ну, ты спросил! А в чем, вообще, смысл жизни?
– Это не я, это дочь спрашивала, – сделав глоток, слесарь аккуратно закрыл банку; потом опустил голову, углубившись в воспоминания, – говорит как-то – для чего, пап, мы живем?.. И что я ей отвечу?.. Ну, сказал, что я живу, чтоб, значит, тебя вырастить. Она тут же – а я для чего? Чтоб вырастить своих детей? А они?.. Подумал я, и действительно, какой-то бесконечный бег по кругу получается…
– Никогда не предполагал, что сменщики конверторов задумываются о смысле жизни, – жестоко заметил Андрей. Не любил он подобных разговоров, потому что сам не знал ответа, ведь те же деньги – это не вечно. А, вот, что потом?..
– Так лично меня он и не интересует, – слесарь как ни в чем ни бывало, повернулся к собеседнику, – я жизнь прожил и ничего не изменишь, даже если узнаешь о ней что-то новое, – хлопнув по коленям, он поднялся, – те трубы осталось поставить и все?
– Вообще-то, я планировал запустить его сегодня.
– Запустить?!.. – слесарь расхохотался, – да тут электричества еще нет!
– Как?.. А вон же рубильник.
– А до рубильника напругу кто-нибудь дотянул? – увидев растерянное лицо наладчика, слесарь перестал смеяться и поспешил утешить, – нет, на неделе сделают, но уж никак не сегодня и не завтра. Так что не спеши, еще поживешь у нас.
Андрей представил жесткий вокзальный диван и сотни людей, толкущихся в его гигантской «спальне».
– Тогда мне надо гостиницу найти, – сказал он.
– А сегодня вы где ночевали?
– Нигде! На вокзале!..
Слесарь заворожено моргнул, а его голова склонилась на бок, изучая непонятное человекообразное существо, стоявшее перед ним в воинственной позе.
– На вокзале?.. – попытавшись выстроить цепочку, не вписывающуюся ни в какую схему, он сам привел ее к логическому концу, – ехали б тогда домой. Дался вам тот пресс?..
– Дался!
– Хозяин, небось, хорошо башляет?.. – догадался слесарь, – хотя не мое это дело. А с гостиницами у нас, правда, туго… – он на секунду замолчал, – если на то пошло, можете у меня пожить. А что – дочь уехала, так что комната свободная.
– Могу, – это, действительно, был самый простой вариант. Андрею уже приходилось ночевать, и у главных механиков, и у начальников цехов. Все они, в конечном итоге, ничем не отличались от соседей по номеру – с ними бывало даже проще, потому что разговоры, как правило, крутились вокруг производства, не затрагивая ничего личного. …Теперь поживу у слесаря, – подумал он, – мельчаю, блин…
