Сергей Дубянский - Госпожа Клио. Восход
– Выбрала?.. Для чего? Что у нас общего?
– Как что? Неужто ты не видишь, как мы становимся ближе?
– Да? – Женя удивился, – я даже ничего о тебе не знаю.
– А что б ты хотел знать? Как меня зовут? Где я живу? Кем работаю, и есть ли у меня муж? – она весело рассмеялась, – такая информация только убивает отношения, если, конечно, ты не ищешь женщину, которая будет стирать носки и готовить обеды.
В Женином сознании стремительным потоком, сметая выстроенные логикой преграды, пронеслись все прошлые отношения, включая последние, с «безумно желанной» Дашей. …Неужели эта рыжая стерва опять права? А похоже… Но почему тогда весь мир живет по другим законам?..
– Вот, видишь, молчишь, – «рыжая» кивнула, соглашаясь с собой, – потому я и выбрала тебя – ты не похож на остальных; ты способен что-то понять. Выйди в город, а к вечеру твоя голова освежится, и уверяю тебя, появятся новые мысли.
– Хорошо, только мне надо хотя бы побриться.
– Конечно. Я ж не говорю, что ты куда-то опаздываешь. Не торопись, – она загадочно улыбнулась, – только не вздумай работать – я чувствую, сейчас у тебя ничего не получится. До свидания, – «рыжая» игриво помахала рукой.
Женя не посмел возражать, потому что в голове действительно царил полный вакуум. Он вернулся домой и открыв дверь, буквально увидел, как из квартиры выкатился смрадный ком. …Как я находился тут трое суток?!.. Не раздеваясь, он прошел в комнату и распахнул окно; высунулся наружу, словно проверяя, не слишком ли отравил атмосферу города; опустил взгляд – «Опеля» под окнами уже не было.
…А зачем копаться в нюансах? Она помогает мне, и ладно; а мотивы… Что мне до ее мотивов?.. Побрился он быстро, потому что теперь из зеркала на него смотрело то, «уличное» лицо, и хотелось поскорее от него избавиться. …Точно! Надо идти гулять! Может, хоть мороз вернет коже естественный цвет, уберет с глаз пелену, разгонит кровь…
Усевшись в маршрутку, Женя с удивлением обнаружил, насколько приятно слышать человеческие голоса, хотя разговоры и выглядели ужасно глупыми – о Новом годе и праздничном меню; о сессии, к которой должны еще допустить; о муже-алкаше, пропившем всю получку; о завтрашнем хоккейном матче… сколько всякой ерунды он впитал за двадцать минут! Раньше она раздражала – наверное, раньше он ждал от людей подтверждения собственной значимости, а они говорили черти о чем; теперь же он уверовал в нее и без их помощи (даже «рыжая» сегодня похвалила его!..), так чего возмущаться по пустякам?
Вышел Женя в центре и увидел, что за прошедшие дни Дед Мороз, готовясь к решающему сражению, когда «бойцы» сойдутся за праздничным столом, все интенсивнее обрабатывал и без того падкие на всякие праздники, умы народа. Практически на каждом углу появились елки, украшенные огромными надувными «неликвидами» игрушечных магазинов; из витрин исчезла реклама, уступив место блестящей вате, разноцветным гирляндам и «наилучшим пожеланиям», написанным на больших красивых плакатах, а все девушки, независимо от желания, почему-то стали походить на Снегурочек.
…Здесь, оказывается, уже праздник, – подумал Женя, – а у меня Синатхор бредет через пустыню от хеттского царя, и никто, кроме меня, даже не догадывается, как тяжело дается ему каждый шаг… При этом в Жениных мыслях не было, ни ревности, ни зависти к беспечным согражданам, ведь если соединить два основополагающих понятия «каждому – свое» и «нельзя объять необъятное», то, оказывается, можно примирить все существующее в мире.
На наскоро сколоченной эстраде уже шли детские конкурсы, и родители с умилением взирали на своих закутанных в шубки «гениальных» чад, читающих стишки тонкими голосками и неуклюже отплясывающих на скользких досках. Укрывшись за деревом, ребята постарше спорили над распределением подарков, копаясь в пестрых пакетах…
Женя шел дальше и все ему нравилось – даже старушка, несшая в руке убогую сосновую веточку, тоже являлась неотъемлемой частью всеобщего праздника жизни. Женя чувствовал, как расправляются плечи, как пропадает одышка курильщика, и походка становится пружинистой. А как славно чувствовала себя голова! Никаких «обручей» или метущихся, растерянных мыслей – наоборот, они упорно пытались вернуться к пресловутому перстню, но Женя пресекал все попытки, наслаждаясь заслуженной свободой.
Обойдя квартал, он оказался перед центральным рынком с его хаотичной, гудящей толпой. Слева виднелась верхушка главной городской елки, слышался звон бубенцов троек, о которых говорила «рыжая»; решив направиться туда, Женя не спеша перешел улицу. Люди, имевшие конкретные цели, без труда обгоняли его, поэтому перед глазами постоянно менялись спины, сумки, шапки, создавая иллюзию обтекающего потока. Высокая стройная девушка, аж согнулась под весом пакета, хотя, по виду, он не казался таким уж огромным. …Бедняжка… – Женя почему-то обратил внимание именно на нее, и чем дольше смотрел, тем более знакомой казалась ее куртка, походка, локон, выбивающийся из-под шапочки. Обогнав девушку, он бессовестно заглянул в лицо.
– Кристина?.. Привет!
Девушка остановилась, переложив пакет в другую руку. Скорее всего, она тоже узнала «писателя», но, то ли забыла имя, то ли прикидывала, стоит ли с ним общаться.
– Я – Женя, помните? Я еще книжку вам подарил!.. Давайте, помогу, – он протянул руку.
– Ой, что вы?.. – тем не менее, она сделала движение вперед, и взяв пакет, Женя решил, что для нее он, и правда, тяжеловат, – спасибо, – Кристина сжала и разжала онемевшие пальцы, – мне только до остановки, если вы не спешите.
– Не спешу. Трое суток писал и решил, вот, пройтись. Я ж работаю над новым романом, – произнес Женя с гордостью.
– И о чем роман? – Кристина сочла нужным поддержать беседу, хотя искреннего интереса в ее голосе не чувствовалось.
– Не поверите – о Древнем Египте. Ну, конечно не только – там и наше время завязано…
Кристина остановилась так неожиданно, что в нее врезалась стайка девчонок.
– Почему, именно, о Египте?..
– А там встречаются очень занятные факты, не освещенные официальной историей. Например, царица Анхесенамон…
– Подождите, – зажмурившись, Кристина мотнула головой; потом, открыв глаза, уставилась каким-то стеклянным взглядом.
– Что с вами? – испугался Женя.
– Вы пишите о Анхесенамон?..
– Ну да, и о ней тоже. Нет, вообще-то, там повествование идет параллельно с современностью… – Женя осекся, решив, что дальше рассказывать не стоит, потому что господин Виталий выглядел слишком узнаваемым, да и его секретарша тоже.
– А как?.. – Кристина настолько растерялась, что не могла сформулировать вопрос, – а что?.. – она пыталась объясниться жестами, но это получалось совсем смешно.
