Сергей Головачёв - Приди и узри
— А этот, ой, не могу, уо-хо-хо!
Малахитовый хамелеон, сидевший в усатом молодом человеке, в ответ высунул ему изумрудный язык, а оранжевая нежить, оседлавшая его подружку, тут же завиляла апельсиновым хвостом. Длинноволосый парень, в котором скалила зубы голубая тварь, гонялся внизу по поляне за визгливой девушкой, внутри которой сидела жёлтая гадина.
О'Димон вдруг резко оборвал свой смех и со всей серьёзностью заявил приятелю:
— Прикинь, а я думал, эти твари сидят только в нас!
То же самое в находившихся здесь людях видела и Навка. Выйдя на поляну, она от изумления даже покрутила головой: в каждом человеке сидел бес.
Неожиданно парни заметили стоявшего за кустом о. Егория.
— О, смотри, и поп сюда пожаловал! — радостно воскликнул О'Димон.
— Эй, батюшка, идите сюда! — позвали его Димон-А.
Но инквизитор отрицательно помотал им головой и поспешил вновь скрыться за кустами. Тем временем, Навка, переходя от одной компании к другой, обращалась ко всем с одним и тем же вопросом:
— Вы не видели здесь девочку в белом платье?
В последней компании один из заметно поддавших парней весело ответил ей:
— В белом платье не видели, а вот в красном сарафане сама к нам идёт. Садись к нам. Веселее будет.
Навка мотнула головой.
— У меня дочка пропала.
Второй парень разудало махнул ей рукой, как давней знакомой:
— Да ладно, успокойся ты, ничего с ней не случится. Посиди пять минут с нами.
Навка вновь помотала головой, давая понять, что ей совсем не до этого. Первый тем временем, плеснул ей водки в пластиковый стаканчик.
— На, выпей, — протянул он Навке стаканчик. — За то, чтобы она скорее нашлась.
— Я не пью.
Второй сделал изумлённые глаза:
— Как это не пьёшь?
Поднявшись, он выхватил у приятеля стаканчик и, пошатываясь, подошёл к Навке.
— Ты чё, больная?
— Нет, — ответила Навка. — Поздоровей тебя буду.
— Колян! Отстань от неё! — крикнули ему из компании.
Но Колян не отставал.
— Не пьют сейчас только больные или те, кто замышляет какую-то пакость. Уже проверено.
Навка отпрянула в сторону, заметив, что последние слова произнёс не он, а тёмная тварь, сидящая в нем, похожая на хамелеона, с острыми шипами на спине и с длинным полупрозрачным хвостом, завитым спиралью, с жуткой бугристой мордой и с не менее жуткими глазами, глядящими в разные стороны из-под заросших век и похожими на объектив камеры в мобильном телефоне.
Тёмная нежить открыла зубастую пасть и противным голосом добавила:
— Ты ж против нас ничего не замышляешь?
— Нет, — коротко ответила Навка.
— Ну, тогда не стесняйся, — ухмыльнулся Колян и настойчиво протянул ей стаканчик.
— Я вообще не пью, — твёрдо заявила ему Навка. — Никогда не пила и пить не собираюсь.
— Значит, не будешь? — оскорбился Колян в лучших чувствах.
— Нет.
— Ну, а я выпью, — обрадовалась тёмная нежить.
Колян послушно опрокинул в себя стаканчик, и Навка увидела, как нежить принялась жадно поглощать стекающую по пищеводу жидкость, при этом тело её по мере поступления горючего стало приобретать ярко-зелёную ядовитую окраску.
— Ну и тварь, — осуждающе произнесла Навка.
— Кто тварь? — не понял Колян. Но глаза его внезапно налились кровью.
— Та, что сидит внутри тебя.
— Ты это о ком? — возмутился он.
Навка наклонилась к Коляну и прошептала ему в ухо:
— Ты просто не видишь этого, а я вижу. В каждом человеке сидит бес.
— Что ещё за бес? — отстранился Колян.
— И в тебе он сидит тоже.
Обнаруженный бес тут же поджал хвост и поменял окраску с ядовито-зелёной на тёмно-красную, каким бывает вино, а затем и вовсе стал прозрачным, не понимая, что укрыться ему от взора Навки невозможно.
— Ты одержим им, — повысила голос Навка. — Эта тварь питается исключительно алкоголем. Потому она и подсадила тебя на водку, чтобы ты постоянно её употреблял. Это не ты пьёшь водку, а она!
Нежить аж подскочила на месте и тотчас побелела от злости:
— Что ты мелешь?
Не обращая на неё внимания, Навка продолжила:
— Бес использует твоё тело и тем самым губит тебя. Ты просто этого не видишь!
— Чёрта с два! — не сдержался Колян. — Пошла нафиг!
— Вот-вот! Пошла нафиг! — с довольным видом повторил пьяный бес.
— Я-то уйду, — обиделась Навка, — только знай, — обратилась она к Коляну, — тебе недолго осталось жить. Да и ты скоро помрёшь вместе с ним, — кивнула она на нежить.
— Ничего, — раскрыла пасть нежить и вновь вернула себе прежнюю, ядовито-зелёную окраску. — Как-нибудь переживу. Алкашей много. Тело для меня всегда найдётся.
Недовольно мотнув головой, Навка ушла с поляны, бубня себе под нос:
— Вот так всегда! К ним с добром, им хочешь помочь, а они тебя нафиг посылают.
Видение бесов в каждом человеке стало её раздражать. Она вынула из левого бокового кармашка сарафана терракотовый браслет, центральная кнопка которого до сих пор светилась алым цветом, и выключила её. Лучше бы она этого не делала.
17. Напиток богов
Из ворот секретного объекта с пятью радиовышками, сопровождаемый лаем сторожевых собак, вышел чёрный, как смоль, Дэн, одетый в белые джинсы марки Wrangler и в белую футболку, с вышитой золотом восходящей звездой и надписью крупными буквами RISING STAR.
Лысую голову его прикрывала белая кепка с прямым козырьком и с золотыми буквами ENKI, заключёнными в золотую рамку. В руках он держал пластиковый ящик для бутылок, накрытый белой тряпкой с голубой оборочкой.
У ворот его поджидал рыжебородый красавчик Михаил в чёрных джинсах с лейблом Levi’s, в чёрной кепке с логотипом OBEY, в чёрной тенниске с красным чёртом на груди и надписью IN DEVIL WE TRUST.
Дэн в своём необычном, сияющем крахмальной белизной прикиде, опустил бутылочный ящик на землю и тут же, сдёрнув с него тряпку, обнажил перед красавчиком двенадцать изумрудных горлышек и упаковку пластиковых стаканчиков сбоку. Тряпка оказалась фирменным фартуком, на котором золотыми буквами было вышито слово «AmbrosiA». Надев фартук, Дэн кивнул Михаилу на ящик с ярко-зелёными бутылками.
— Помоги.
— Сам неси, — отмахнулся Михаил.
— Я сам не донесу.
— А мне-то что. Я в этом… участвовать не собираюсь.
— Я тебя и не прошу участвовать. Просто помоги мне донести.
Херувим нехотя взялся за ящик с одной стороны, аспид — с другой, и они понесли залитую в изумрудные бутылки амброзию на ближайшую поляну, откуда доносились возбуждённые пьяные голоса.
