Сергей Головачёв - Приди и узри
— Эльфам незачем биться с вами врукопашную, — объяснил ему Айнон. — Мы — бойцы невидимого фронта. Наш девиз: одна стрела — один дохлый орк.
— Ой, я не могу, — обхохатывался шутник-орк, — невидимого фронта… Разок вас дубиной огреть — сразу станете видимыми.
Заслышав шум, к ним из пятой потерны вышел главный организатор праздника Бельтайн мастер Арвин.
— Эй, толки, хватит ссориться! Чего вы снова тут не поделили? Начало боёвки между вами я пока ещё не объявлял.
— Он не отдаёт нам наши стрелы! — пожаловалась Таури.
— Отдай ей стрелы! — приказал Барлогу мастер Арвин.
— А чего они в нас стреляют? — заступился за товарища поэт-орк Пётр.
— А не надо про нас стишки гнусные рассказывать, — объяснила Таури.
— Всё, прекратили! — махнул рукой Арвин. — Не хватало, чтобы вы ещё тут поубивали друг друга до начала боёвки. Кому тогда вечером выбирать Майскую королеву, которая выберет нам Майского короля? Тем более, что до меня дошли слухи, что язычники и чистильщики хотят выдворить нас отсюда. Оркам и эльфам лучше помириться на время и объединиться против них, чем мочить друг друга.
К дивным напевам флейты, доносившимся с противоположной стороны поляны, где семь эльфиек в длинных платьях водили хоровод вокруг Майского столба, неожиданно добавилась волынка.
Встав напротив флейтиста, рослый, рыжий парень в килте держал под мышкой чёрный бурдюк с пятью трубками, который придавливал левым локтем. В одну из трубок он вдувал воздух, на другой играл, как на свирели, а три прочие непрерывно гудели сами.
Вначале её долгий, протяжный звук, исторгнутый из мехов, был похож на громкий рёв вола, но затем волынщик подстроился под флейтиста, и старинная кельтская мелодия обрела новое, гармоничное и полифоническое звучание. Девушки тотчас задвигались живее, словно подстёгнутые трубным ором.
Тем большим диссонансом прозвучал на этом фоне чей-то надрывный тревожный зов.
— Зо-я! — безутешно звала где-то мать своего ребёнка. — Зо-я!
Вскоре из-за недр пятой потерны вышла женщина в красном сарафане. Заметив танцующих эльфиек, она направилась к ним.
— Извините, вы тут девочку не видели? — обратилась она к одной их них.
Та отрицательно покачала головой, не останавливаясь и двигаясь дальше по кругу.
— В белом платье, — уточнила Навка, обратившись к другой.
— Нет, у нас тут все только в пастельных тонах или в зелёном, — ответила ей другая эльфийка, шедшая следом, и кивнула на двух маленьких зелёных человечков — мальчика и девочку, одетых в зелёные костюмчики.
— Спросите у орков, — посоветовала ей третья эльфийка, шедшая следом, — может, они знают.
— А где они? — спросила Навка.
— Вон там, — кивком головы показала третья эльфийка.
Женщина в красном сарафане направилась к другой компании, разлёгшейся на траве неподалёку от потерны № 5. Шесть парней и одна девушка также были одеты в исторические, явно сшитые на заказ, костюмы. В руках они держали пластиковые мечи, фанерные щиты и деревянные алебарды.
— Орки, вы тут девочку в белом платье не видели?
— Нет, — небрежно ответил один из них.
— С косой, — добавила Навка.
— С такой? — пошутил другой орк, показывая рукой на свою секиру, чем-то похожую на традиционную косу.
Навка покачала головой.
— Нет, не видели! — ответил поэт-орк.
— Дочка у меня пропала, — вздохнула Навка.
— Какая дочка? — криво усмехнулся третий орк с бубном и с головой козла, насаженной на палку, — которая пропала здесь пять лет назад?
— Вы что-то путаете, ребята. Моя дочка только что пропала. Она пропала всего час назад. Вы что-то путаете.
— Идите, идите, мамаша, — посоветовал ей четвёртый, самый брутальный орк. — Не видели мы вашу дочку.
— Эх, ребята, — вздохнула она, — не в те игры вы играете и не тем богам поклоняетесь.
Покинув злобных орков, Навка направилась к пятой потерне. Как только она исчезла в её тёмном провале, на поляну въехал милицейский джип. Проехав мимо танцующих вокруг столба эльфиек, он вернулся к памятному камню с намалёванной стрелкой, чётко указывающей, где находятся сатанисты, и уверено последовал в указанном направлении к левой опушке, на которой прилегла компания орков.
Те почему-то сразу же бросились бежать в разные стороны. Но из полуоткрытого окна раздался предупреждающий выстрел в воздух, и из салона выскочили двое «беркутов» в камуфляже.
— На место! Лежать! Вы щас у нас тут все ляжете! — пригрозил им пистолетом один из них.
Трём оркам и Гудрун удалось скрыться, забежав в потерну. Эльфийки вместе с флейтистом и двумя маленькими зелёными человечками испуганно бросились врассыпную к валу и, поднявшись наверх, скатились вниз по эскарпу в ров. Эльфы с луками, оценив ситуацию, также присоединились к ним. На валу, спрятавшись за кустом, осталась лишь Таури.
Трое орков понуро вернулись на место.
— Лечь всем на землю! — приказал им первый «беркут.
Поэт-орк Пётр и шаман Морий с бубном и с головой козла на палке подчинились приказу. Самый брутальный орк Барлог остался стоять.
— Лежать — была команда! — ударил его второй «беркут» рукой в бок, — и не дергаться! Отвечайте, кто такие?
Брутальный орк, получив по почкам, повалился на землю и захрипел:
— Орки.
— Кто? — не понял «беркут».
Барлог мгновенно сообразил, что «беркут» вряд ли слышал когда-нибудь это слово, и тут же поправился:
— Студенты мы!
— Какие ещё на… студенты? — возмутился второй «беркут». — Сатанисты грёбаные! А ну признавайтесь, где девушка? Что вы с ней сделали?
— Какая девушка?
— В белом платье и с косой.
Приподняв голову, поэт-орк кивнул на лежащую рядом с ним секиру.
— С такой?
Первый «беркут» со всей силы схватил его за длинные волосы.
— С такой!
— Мы тут вообще такой не видели, — приподнял голову шаман Морий. — Это женщина та в красном сарафане всё выдумала.
— Женщина выдумала, а вы, значит, правду говорите? — недоверчиво спросил первый «беркут» и с размаху пнул его по заднице. — А если по почкам?
— Мы, правда, студенты! — взмолился шаман.
— А документы есть?
— Нет.
— Ну, тогда не факт, что это правда, — сказал первый «беркут», помахивая пистолетом перед его зелёным лицом. — А вот то, что вы все в таких странных нарядах, да ещё с черепом козла, явно доказывает вашу принадлежность к секте.
— Какой ещё секте? — злобно брутальный орк, и тут же вновь получил по почкам.
— Сатанистской, твою мать! Руки всем за спину.
