Улей 2: Нерест (ЛП) - Каррэн Тим

- Дэнни... давай.

Шин повернул голову на несколько дюймов резким движением. Рот был сжат в тугую серую линию. Струйка слюны свисала с губ.

Существо задрожало, поднимая две ноги с пола, как паук-волк, готовящийся к удару.

Койл не сводил глаз со зверя. - Дэнни, на счет три я хочу, чтобы ты отполз к нам как можно быстрее. Ты сможешь это сделать?

Шин кивнул, но его так сильно трясло, что было трудно сказать.

Койл открыл рот, чтобы считать... затем он почувствовал, как что-то словно расширяется в затылке, черный вихрь шепчущих голосов, который заглушил все остальное и заставил его почувствовать головокружение.

(приди ко мне)

(коснись меня)

(утони во мне)

Он посмотрел на существо...

Посмотрел и увидел огромный горб, вздувающийся, как поднимающееся тесто для хлеба, там, где был рот. С студенистым звуком и извержением прозрачной жидкости горб лопнул, и оттуда вылезли две крошечные человеческие руки, затем три, четыре и пять, дюжина, может быть, две дюжины, они были влажными, розовыми, как жевательная резинка, тянулись к нему, становясь все ближе и ближе, пока он не почувствовал тошнотворный жар, когда их пальцы замахали ему в лицо...

- Никки! – закричал Фрай.

Он моргнул, и все исчезло... это было просто снова паучье существо, со всеми лицами.

Он вдохнул и выдохнул. - Один... два... три...

Шин посмотрел на зверя, а затем на Койла и прыгнул, бросив топор и фактически проделав, может быть, три фута, прежде чем произошло самое ужасное. Зверь издал булькающий звук, и что-то похожее на студенистое, гладкое щупальце выскользнуло из его тела с поразительной скоростью. Кончик щупальца был зазубренный, как дротик. Когда Шин нырнул, этот зазубренный кончик пронзил его прямо между лопаток. Около четырех дюймов щупальца скользнули вместе с ним, издав звук, похожий на то, как язык скользит в особенно сочный персик.

Койл что-то закричал, но это было все.

Шин прожил достаточно долго, чтобы издать хрюкающий, удивленный звук и пискливый девичий крик, и это было все. Затем его тело взорвалось, как перекачанный воздушный шар, как будто его только что наполнили гелием. Он расширился за долю секунды с растягивающимся, упругим звуком. Его штаны разорвались, как и его флисовая рубашка, пуговицы которой отлетели, как пули.

Это произошло так быстро.

Он прожил около двух секунд, как разбухшее, катящееся надутое животное, которое вот-вот лопнет, кожа натянулась и стала ярко-фиолетовой из-за взорвавшихся кровеносных сосудов. Затем он умер, и щупальце втянулось с шипящим звуком, похожим на выходящий газ.

Койл всадил в тварь три пули и даже не осознал, что сделал это. Звук взрывов в отсеке вывел его из шокового состояния. Пули прошли прямо сквозь существо, из выходных отверстий брызнули сгустки ткани и розовая жидкость. Тварь взревела и закружилась в безумном полукруге, идеальный фонтан зеленой водянистой крови вырвался из одного из пулевых отверстий, ударил в стену и запарил.

Он мог бы их достать.

Прямо сейчас и прямо там зверь мог бы их достать. Он был всего в десяти футах. Но он не напал. Он завыл почти женским криком и отвернулся от них. Дверной проем, ведущий в задние жилые помещения, был открыт, но, опять, зверь не стал возиться с дверями. Он крутился по кругу, вращаясь как волчок, разбрызгивая во все стороны ткань и зеленую кровь. Ударился о стену и прошел прямо через нее, как циркулярная пила, оставив несколько извивающихся нитей в созданном разрыве. Они услышали, как в другой комнате что-то рушится и падает.

Койл вошел туда, и, похоже, у твари началась истерика. Это было уже не паукообразное существо, а пульсирующий черный кокон, все еще вращающийся, с десятками извивающихся синих щупалец, скручивающихся и переплетающихся, как гнездящиеся змеи. Они были пять и шесть футов в длину, хлеставшие все в поле видимости.

Широкоэкранный телевизор лежал разбитый на полу.

Стол, полный журналов и пустых пивных банок, был перевернут.

Стойка с DVD-дисками зашвырнута через всю комнату.

А затем он просто опустился среди обломков, выглядя так, будто сдавался, превращаясь в черную жирную каплю и издавая странный мяукающий звук.

Но он не сдавался... он менялся, двигался, перестраивал себя.

Он раздулся в огромную сущность, нечто с двумя цилиндрическими головами и тремя ртами, пятью или шестью сверкающими красными глазами, если не больше. Он был синим и резиновым, и щупальца были снабжены дюжиной хлещущих мускулистых жил с крючками, похожими на когти кошки.

Койл выстрелил.

Он разрядил 9-мм в существо, и оно подпрыгнуло и отступило, ударилось о стену, спустилось вниз, воя, как дюжина волков, а затем замяукало, как сиамская кошка. Щупальца хлестали и хватались, когтистые ноги царапали пол. Затем оно остановилось, колеблясь. Брызгая зеленой кровью из полудюжины ран, череп головы справа был обнажен, оно дрожало от абсолютной ярости, просто тряслось и содрогалось, уставившись на людей в комнате этими красными, овальными инопланетными глазами.

Оно ненавидело.

В этом не было никаких сомнений. Оно ненавидело абсолютной первородной злобой, которая даже отдаленно не была земной, а была чем-то, рожденным в черных космических безднах. Люди не могли ненавидеть так, как зверь ненавидел с полным отвращением. Это было за пределами простого эмоционального состояния, но почти биологическое в своих ужасных ритмах.

Оно смотрело на них, злобно и бурлило. Это было не что-то, притворяющееся человеком.

Это было чудовище.

Животное, созданное с почти сверхъестественной выживаемостью, жизненной силой, которая была немыслима. Прямо сейчас оно, казалось, взвешивало свои варианты. Они загнали его, и оно это знало. Оно сидело там, когтистое и дрожащее, щупальца скользили, глаза ненавидели и рты были открыты. Койл ни на мгновение не поверил, что оно сдалось. Он не мог представить, чтобы такая штука сдалась и признала поражение без своих пастей, красных от человеческой крови, без того, чтобы не перегрызть человеческие кости и не выдернуть дымящиеся внутренности из разрубленных животов.

- Сожги этого ублюдка, - сказал Фрай, просто устав от всего этого.

Когда Хорн нажал на курок своего огнемета, зверь зашипел ртами, и лес когтистых щупалец поднялся в оборонительной стойке.

Он превратился в гигантский черный капюшон, похожий на масляное пятно.

Затем в него ударил поток пламени, отбросив его назад и перевернув. Он снова поднялся и был залит горящей жидкостью. Он подпрыгнул, покатился и завизжал, и Хорн окатил его еще раз. К тому времени весь дальний конец комнаты был охвачен пламенем. Мужчины отступили в радиорубку, пока зверь боролся с горящим желеобразным бензином, от него валил дым, горящая вонь была просто тошнотворной. Его последним актом было создание из себя огромного пылающего шара с десятками извивающихся веревок... затем он треснул, и черная маслянистая оболочка, в которую он себя заключил, опала, разбившись об пол, как леденцовое стекло.

Из этой черной капсулы вырвалось ярко-красное желе, превратившись в башню из жижи, которая цеплялась за потолок усиками, скользя и перетекая, его ярко-красная блестящая масса ходила волнами.

Оно издало совершенно человеческий крик, который звучал так, как будто с женщины сдирают кожу... затем рухнуло в пламя, тая и умирая.

Мужчины просто стояли там, позволяя ему гореть.

Фрай со звоном бросил свой ледоруб на пол, и все подпрыгнули. Засовывая сигарету в рот дрожащими пальцами, он спросил: - Что, блять, это было?

Но никто даже не попытался предположить.

5

ПЕЩЕРА ИМПЕРАТОР

КОГДА ОНИ СПУСТИЛИСЬ В пещеру, первое что заметил Уоррен, было, что палатка рухнула. Желтая палатка, в которой Драйден размораживал свое существо. Он подошел к ней, Биггс и Биман следовали за ним.

- Оно исчезло, - сказал он. - Эта штука исчезла.