Улей 2: Нерест (ЛП) - Каррэн Тим
- Дэнни... давай.
Шин повернул голову на несколько дюймов резким движением. Рот был сжат в тугую серую линию. Струйка слюны свисала с губ.
Существо задрожало, поднимая две ноги с пола, как паук-волк, готовящийся к удару.
Койл не сводил глаз со зверя. - Дэнни, на счет три я хочу, чтобы ты отполз к нам как можно быстрее. Ты сможешь это сделать?
Шин кивнул, но его так сильно трясло, что было трудно сказать.
Койл открыл рот, чтобы считать... затем он почувствовал, как что-то словно расширяется в затылке, черный вихрь шепчущих голосов, который заглушил все остальное и заставил его почувствовать головокружение.
(приди ко мне)
(коснись меня)
(утони во мне)
Он посмотрел на существо...
Посмотрел и увидел огромный горб, вздувающийся, как поднимающееся тесто для хлеба, там, где был рот. С студенистым звуком и извержением прозрачной жидкости горб лопнул, и оттуда вылезли две крошечные человеческие руки, затем три, четыре и пять, дюжина, может быть, две дюжины, они были влажными, розовыми, как жевательная резинка, тянулись к нему, становясь все ближе и ближе, пока он не почувствовал тошнотворный жар, когда их пальцы замахали ему в лицо...
- Никки! – закричал Фрай.
Он моргнул, и все исчезло... это было просто снова паучье существо, со всеми лицами.
Он вдохнул и выдохнул. - Один... два... три...
Шин посмотрел на зверя, а затем на Койла и прыгнул, бросив топор и фактически проделав, может быть, три фута, прежде чем произошло самое ужасное. Зверь издал булькающий звук, и что-то похожее на студенистое, гладкое щупальце выскользнуло из его тела с поразительной скоростью. Кончик щупальца был зазубренный, как дротик. Когда Шин нырнул, этот зазубренный кончик пронзил его прямо между лопаток. Около четырех дюймов щупальца скользнули вместе с ним, издав звук, похожий на то, как язык скользит в особенно сочный персик.
Койл что-то закричал, но это было все.
Шин прожил достаточно долго, чтобы издать хрюкающий, удивленный звук и пискливый девичий крик, и это было все. Затем его тело взорвалось, как перекачанный воздушный шар, как будто его только что наполнили гелием. Он расширился за долю секунды с растягивающимся, упругим звуком. Его штаны разорвались, как и его флисовая рубашка, пуговицы которой отлетели, как пули.
Это произошло так быстро.
Он прожил около двух секунд, как разбухшее, катящееся надутое животное, которое вот-вот лопнет, кожа натянулась и стала ярко-фиолетовой из-за взорвавшихся кровеносных сосудов. Затем он умер, и щупальце втянулось с шипящим звуком, похожим на выходящий газ.
Койл всадил в тварь три пули и даже не осознал, что сделал это. Звук взрывов в отсеке вывел его из шокового состояния. Пули прошли прямо сквозь существо, из выходных отверстий брызнули сгустки ткани и розовая жидкость. Тварь взревела и закружилась в безумном полукруге, идеальный фонтан зеленой водянистой крови вырвался из одного из пулевых отверстий, ударил в стену и запарил.
Он мог бы их достать.
Прямо сейчас и прямо там зверь мог бы их достать. Он был всего в десяти футах. Но он не напал. Он завыл почти женским криком и отвернулся от них. Дверной проем, ведущий в задние жилые помещения, был открыт, но, опять, зверь не стал возиться с дверями. Он крутился по кругу, вращаясь как волчок, разбрызгивая во все стороны ткань и зеленую кровь. Ударился о стену и прошел прямо через нее, как циркулярная пила, оставив несколько извивающихся нитей в созданном разрыве. Они услышали, как в другой комнате что-то рушится и падает.
Койл вошел туда, и, похоже, у твари началась истерика. Это было уже не паукообразное существо, а пульсирующий черный кокон, все еще вращающийся, с десятками извивающихся синих щупалец, скручивающихся и переплетающихся, как гнездящиеся змеи. Они были пять и шесть футов в длину, хлеставшие все в поле видимости.
Широкоэкранный телевизор лежал разбитый на полу.
Стол, полный журналов и пустых пивных банок, был перевернут.
Стойка с DVD-дисками зашвырнута через всю комнату.
А затем он просто опустился среди обломков, выглядя так, будто сдавался, превращаясь в черную жирную каплю и издавая странный мяукающий звук.
Но он не сдавался... он менялся, двигался, перестраивал себя.
Он раздулся в огромную сущность, нечто с двумя цилиндрическими головами и тремя ртами, пятью или шестью сверкающими красными глазами, если не больше. Он был синим и резиновым, и щупальца были снабжены дюжиной хлещущих мускулистых жил с крючками, похожими на когти кошки.
Койл выстрелил.
Он разрядил 9-мм в существо, и оно подпрыгнуло и отступило, ударилось о стену, спустилось вниз, воя, как дюжина волков, а затем замяукало, как сиамская кошка. Щупальца хлестали и хватались, когтистые ноги царапали пол. Затем оно остановилось, колеблясь. Брызгая зеленой кровью из полудюжины ран, череп головы справа был обнажен, оно дрожало от абсолютной ярости, просто тряслось и содрогалось, уставившись на людей в комнате этими красными, овальными инопланетными глазами.
Оно ненавидело.
В этом не было никаких сомнений. Оно ненавидело абсолютной первородной злобой, которая даже отдаленно не была земной, а была чем-то, рожденным в черных космических безднах. Люди не могли ненавидеть так, как зверь ненавидел с полным отвращением. Это было за пределами простого эмоционального состояния, но почти биологическое в своих ужасных ритмах.
Оно смотрело на них, злобно и бурлило. Это было не что-то, притворяющееся человеком.
Это было чудовище.
Животное, созданное с почти сверхъестественной выживаемостью, жизненной силой, которая была немыслима. Прямо сейчас оно, казалось, взвешивало свои варианты. Они загнали его, и оно это знало. Оно сидело там, когтистое и дрожащее, щупальца скользили, глаза ненавидели и рты были открыты. Койл ни на мгновение не поверил, что оно сдалось. Он не мог представить, чтобы такая штука сдалась и признала поражение без своих пастей, красных от человеческой крови, без того, чтобы не перегрызть человеческие кости и не выдернуть дымящиеся внутренности из разрубленных животов.
- Сожги этого ублюдка, - сказал Фрай, просто устав от всего этого.
Когда Хорн нажал на курок своего огнемета, зверь зашипел ртами, и лес когтистых щупалец поднялся в оборонительной стойке.
Он превратился в гигантский черный капюшон, похожий на масляное пятно.
Затем в него ударил поток пламени, отбросив его назад и перевернув. Он снова поднялся и был залит горящей жидкостью. Он подпрыгнул, покатился и завизжал, и Хорн окатил его еще раз. К тому времени весь дальний конец комнаты был охвачен пламенем. Мужчины отступили в радиорубку, пока зверь боролся с горящим желеобразным бензином, от него валил дым, горящая вонь была просто тошнотворной. Его последним актом было создание из себя огромного пылающего шара с десятками извивающихся веревок... затем он треснул, и черная маслянистая оболочка, в которую он себя заключил, опала, разбившись об пол, как леденцовое стекло.
Из этой черной капсулы вырвалось ярко-красное желе, превратившись в башню из жижи, которая цеплялась за потолок усиками, скользя и перетекая, его ярко-красная блестящая масса ходила волнами.
Оно издало совершенно человеческий крик, который звучал так, как будто с женщины сдирают кожу... затем рухнуло в пламя, тая и умирая.
Мужчины просто стояли там, позволяя ему гореть.
Фрай со звоном бросил свой ледоруб на пол, и все подпрыгнули. Засовывая сигарету в рот дрожащими пальцами, он спросил: - Что, блять, это было?
Но никто даже не попытался предположить.
5
ПЕЩЕРА ИМПЕРАТОР
КОГДА ОНИ СПУСТИЛИСЬ В пещеру, первое что заметил Уоррен, было, что палатка рухнула. Желтая палатка, в которой Драйден размораживал свое существо. Он подошел к ней, Биггс и Биман следовали за ним.
- Оно исчезло, - сказал он. - Эта штука исчезла.