Олег Маркеев - Таро Люцифера
— Таро — это прямой способ сношения с Повелителем. Раскладывая карты, мы можем узнать его волю или обратиться с просьбой. Наш Повелитель никогда не отказывает своим детям. Он наделяет нас силой и знаниями, достаточными для победы. Но ни для кого Он не делает исключения. Каждый получает все, что ему нужно. Все мы, его дети, равны перед Его величием. И Ему все равно, кто победит. Это и делает нашу войну столь ожесточенной, а победу столь сладостной.
— Уточните, о каком Повелителе идет речь? Сейчас столько сект развелось, и у каждой свой Аум Сенрике.
Корсакову показалось, что сейчас взгляд Магистра наделает в нем дырок, как стилет.
— Повелитель один. И имя ему — Светоносный.
— Ага, Люцифер. Так я и думал!
— Да! — Пальцы Магистра стиснули амулет. — Тот самый ангел Света, что отказался поклонятся глиняному истукану, что слепил глумливый, завистливый и жестокий Бог. И Светоносный восстал. И была война на небесах. И воинство Света выиграло битву. Ангел зашвырнул Бога на задворки космоса, в холод и тьму. Где он и пребывает до сих пор. Копит злобу и готовит новую битву. А сотворенную им, ангелом Света, землю Светоносный укрыл своим плащом, чтобы не дать зловонным эманациям Бога сжечь этот рай. Только в раю уже поселился истукан и наплодил от ребра своего новый истуканов. Таких же завистливых, трусливых и мстительных, как Бог, которому они поклоняются. Они даже написали Книгу для таких же големов, в которой извратили и оболгали все. По их вере им и воздается! Ходячие трупы рабов с душонкой крыс, истуканы из могильной грязи, черви, наделенные разумом, жалкие слуги своего безумного Бога. Они питаются зловонными миазмами, что проникают сквозь плащ Люцифера, окутавший землю. И называют это Благодатью. Вот что такое человеки!
«О, как все запущенно! — с тоской подумал Корсаков. — Лучше бы уж бандиты. Вульгарны, но просты, как автомат Калашникова. А тут такой „кислотный“ букет, аж башню сносит напрочь».
— Но мы — дети Люцифера. И в нас нет ни капли гнилой крови големов. В наших жилах течет звездная кровь нашего Отца. Мы способны на подвиг и на творческий акт, мы бесстрашны и преисполнены гордости, мы знаем, что такое долг, и что такое честь. За свою свободу мы готовы вступить в бой хоть с самим Богом, и сражаться с яростью тех черных ангелов воинства Люцифера, что выиграли Изначальную Битву.
Магистр вдруг замолчал. Обессилено отвалился в кресле.
— Слушайте, Корсаков, — глухим, севшим голосом произнес Магистр. Пальцы его легли на футляр. — Девять кланов, девять Орденов сыновей Люцифера оспаривают право стать первым у трона нашего Повелителя. Эта наша война. Ничего общего с теми ристалищами на помойке, что устраивают големы, она не имеет.
И в нашей войне Таро — самое страшное оружие. С его помощью можно разгадать замысел противника, смешать его расклад, выхолостить силу, полученную от Повелителя. Тайна тайн — как правильно пользоваться Таро. Тот, кто обучен и допущен к владению этим искусством, называется Сдающим. Это редчайший дар — быть Сдающим.
Тем проклятым летом двенадцатого года прошлого века, когда воинство Ордена Восточного солнца пошло на нас войной, мы утратили Сдающего. И наша колода осталась за нерушимой печатью. Высшие Посвященные, которые оперируют на территории России, почти два века были лишены возможности что-либо изменить в предначертанном последним Сдающим. Хвала Светоносному, мы знали, что должно произойти, но были бессильны изменить. Запомните, требуются пролить реки крови, чтобы стереть предначертанное! И мы их проливали… Но безуспешно.
Все произошло так, как предсказал Сдающий. Он даже предвидел собственную смерть от камня. Ваш предок, лейб-гвардии гусар Корсаков, был тому свидетелем. И он же оказал неоценимую услугу Ордену. Только благодаря ему записи Сдающего попали к нам в руки. Услуга за услугу. Мы спасли кровь Корсаковых. Благодаря этому вы вообще появились на свет.
— Всегда считал, что благодаря маме с папой.
— Ваш папа, чтобы вы знали, происходит от внебрачного отпрыска, спрятавшего свой позор под сутаной, Алексея Белозерского. — Магистр вскинул ладонь, останавливая вопросы, готовые вырваться у Корсакова. — Клянусь Светоносным, это истинная правда.
Магистр погладил бледными пальцами футляр. Подцепил ногтем защелку. Но, словно передумав, убрал руку.
Острый палец ткнул в Корсакова.
— В записках Сдающего не нашлось упоминания о том, кто именно сломает печать. Получилось у вас. И вы вернули в мир девятую колоду Таро. Но спасенная кровь обернулась ядом!
Он уставился на Корсакова. Повисла тягостная пауза.
— Ну, наконец, кинули объяву. Как выражаются в узких кругах, немыслимо далеких от вас, уважаемый. — Корсаков решил наглеть до конца. Благо дело, до него оставалось чуть-чуть, если судить по багровым пятнам на щеках Магистра. — Соблаговолите уточнить, в чем конкретно моя вина.
Магистр откинул голову и разразился клокочущим смехом.
«Клетка рядом с Жуком и кол в задницу на веки вечные», — перевел на человеческий язык этот смех Корсаков.
Магистр оборвал смех. Резким движением сковырнул застежку с футляра, перевернул.
Ожидаемого шелеста сыплящихся карт не последовало. Футляр был пуст.
— Карты пропали, Корсаков, — зловещим шепотом произнес Магистр.
Корсаков сперва опешил, но быстро взял себя в руки.
— Фокус, да?
Магистр, не спуская с него давящего взгляда, сухо обронил:
— Здесь не показывают фокусов. Хотя умеют творить чудеса.
Наученный неоднократным общением с милицией, Корсаков решительно пошел в атаку.
— А у своих ребят не хотите поискать? Где гарантия, что кто-то не стянул, пока меня сюда везли? Вполне могли помыть.
Магистр пожевал блеклыми губами.
— Не ерничайте, Корсаков. Шаркам никогда такое в голову не придет. У них вообще разума нет, чтобы знали.
— А этот дядя? Он мне показался вполне…
— В отличие от вас, рыцарь Рэдерик знает, что его ждет за такой проступок.
— А ваш сэр Рэдерик не мечтает, часом, переметнуться к кому-то другому? Вас же аж девять контор. Выбор велик.
Магистр хлопнул ладонью по столу. Резкое эхо шарахнуло по стенам и взорвалось под потолком.
— До полуночи карты должны лечь на место. В противном случае из той же рюмки, из которой вы пили коньяк, вы выпьете кровь сына. Всю, до последней капли.
Магистр встал. Оказалось, что он очень высокого роста, сух и жестко прям, как жердь. Взявшись за амулет, Магистр произнес:
