Клайв Баркер - Явление тайны
«Смерть сияет, – подумал он. – Сияет, когда видит меня».
Сунув череп в карман, он добрался до машины и выехал на дорогу. Там он развил скорость, самоубийственную в таком месте и при такой темноте – если бы «самоубийство» что-то значило для него теперь.
* * *Рауль потрогал пальцами одну из капель Нунция. Капля подпрыгнула, встречая его руку, потом покатилась по ладони, по запястью, до самого локтя. Он почуял легкое содрогание мышц, как будто его рука, так и не ставшая до конца человеческой, пыталась завершить превращение. Но медлить было нельзя: состояние Теслы беспокоило его куда больше, чем собственное.
Еще когда он спускался по холму, ему пришло в голову, что капли Нунция могут как-то помочь раненой женщине. Она в любом случае должна умереть. Так почему бы не дать Великому Деланию попытать счастья?
С этой мыслью он поспешил назад, зная, что при попытке коснуться разбитой колбы превращение постигнет его. Теслу нужно отнести к этим каплям.
Женщины зажгли свои свечи вокруг лежащей Теслы, будто она уже была трупом. После его приказаний они помогли ему перенести тело вниз. Он держал ее за плечи, двое женщин несли ноги, а еще одна придерживала заскорузлую от крови рубашку, закрывающую рану.
Они шли медленно, спотыкаясь в темноте, но Рауль легко нашел нужное место. Велев женщинам держаться подальше, он взял Теслу на руки и уложил на камни, головой в самую большую лужицу Нунция. В осколках оставалось не больше чайной ложки жидкости, и вся она, почуяв приближение человеческого тела, заплясала в бешеном танце...
* * *Жгучая боль, ослепившая Теслу после выстрела, теперь преобразилась в непонятное зрелище – она лежала на земле, в полной темноте. Она не помнила ни Рауля, ни миссию, ни Томми-Рэя. Не помнила даже своего имени. Все это было за стеной, куда она не могла заглянуть. Она не жалела об этом. Нет памяти – и нет сожалений.
Но что-то начало биться в стену с другой стороны. Кто-то звал ее, как верный друг, пришедший вызволить ее из заточения. Она прислушалась, постепенно вспоминая. Сначала пришло ее имя, повторяемое в зове снаружи. Потом она вспомнила боль от пули и ухмыляющееся лицо Томми-Рэя, и Рауля, и миссию, и...
Нунций.
Вот кто пробивался к ней сквозь стену ее темницы, вот кто звал ее. Она очень мало успела узнать от Флетчера о свойствах этого вещества, но поняла его основную функцию. Оно преобразует своего пациента (или жертву), причем далеко не в том направлении, которого тот ожидает. Готова ли она к этому? К тому, что сотворило и могучую злобу Джейфа, и дикую святость Флетчера?
Что оно сотворит с ней?
* * *В последний момент Рауль усомнился в пользе этого лекарства и потянулся, чтобы отодвинуть Теслу от лужицы Нунция. Но жидкость уже брызнула из осколков колбы на ее лицо. Она вдохнула ее, как жидкий кислород. Другие капли спешили к ее шее и волосам.
Она застонала и передернулась всем телом, ощущая приход Посланника. Потом так же внезапно обмякла.
Рауль пробормотал:
– Не умирай. Не умирай.
Он был уже готов приникнуть к ее губам в последней попытке удержать ее дыхание, когда ее сомкнутые веки дрогнули, потом открылись. Глаза дико оглядывали все вокруг, словно видя это в первый раз.
– Жива...
Сзади женщины – до того наблюдавшие, не вмешиваясь, – начали молиться и причитать, то ли из страха, то ли в благодарность за чудесное спасение. Он не знал этого, но добавил к их молитвам нечленораздельные свои.
* * *Стена рухнула внезапно. Как плотина, которую мгновенно размывает вода, пробившая первую брешь.
За стеной она ожидала увидеть тот же мир, который оставила, проваливаясь в темноту. Она ошибалась. Ни миссии, ни Рауля не было. Вместо этого перед ней расстилалась пустыня, безжалостно палимая солнцем, где гулял ветер. Ветер подхватил ее, как пушинку, и понес вперед, причем она не могла ни замедлить движение, ни даже уклониться в сторону – без рук, без ног, она была только мыслью, голой на голой земле.
Потом впереди что-то показалось. Какой-то след человеческой деятельности, может быть, город. Скорость ее не уменьшалась, и ей пришло в голову (при отсутствии таковой), что теперь она вечно обречена нестись вот так, без смысла и цели. Промчавшись по главной улице, она успела заметить, что город, хотя и состоит из обычных зданий, начисто лишен характерных для города признаков – ни вывесок, ни дорожных знаков, никаких следов жизни. Едва она успела осознать это, как миновала город и снова неслась по выжженной солнцем земле. Вид мертвого города подтвердил опасения, что она здесь совершенно одна. «Путешествовать не только вечно, но и без спутников. Это ад, – подумала она, – или его удачное подобие».
Интересно, сколько продлится такое путешествие, прежде чем ум найдет убежище в сумасшествии? День? Или неделю? Есть ли здесь хотя бы время? Она попыталась посмотреть вверх, но не смогла. Не имея тела, она не имела и тени, по которой можно было определить положение солнца.
Впереди показалось еще что-то, более удивительное, чем город: одинокая башня или колонна, отлитая из стали и водруженная среди пустыни. Она пролетела и ее в считанные секунды. Тут пришел новый страх: вдруг она не просто бежит, а спасается от кого-то... или чего-то? Она представила, как некое существо, обитающее в пустом городе, чует ее запах и устремляется в погоню. Она не могла повернуться, не могла слышать его шагов, но это ничего не значило. Оно настигнет ее, раньше или позже. Оно не знает ни усталости, ни жалости. Впервые она почувствовала, что это конец.
И вот – убежище! Вдалеке, увеличиваясь с каждым мгновением, показалась сложенная из камней хижина, выкрашенная белым. Ее бег замедлился. Она у цели.
Она во все глаза смотрела на хижину, стараясь угадать следы присутствия человека, но краем глаза увидела какое-то движение справа. Все еще большая скорость помешала ей как следует рассмотреть возникшую фигуру, но это был человек, женщина, одетая в лохмотья. Теперь, если бы даже хижина оказалась пустой, она имела утешение – здесь есть живые люди. Она отчаянно пыталась снова увидеть женщину, но та исчезла. К тому же скорость была все еще достаточной, чтобы расплющить ее о хижину, на которую ее несло. Она еще успела подумать, что такая смерть все же лучше бесконечного странствия.
Тут она замерла, как вкопанная; прямо у самой двери. От двухсот миль в час до нуля за полсекунды.
Дверь была закрыта, но рядом с ней, прямо над своим плечом (хоть и бестелесной, ей трудно было отказаться от таких категорий) она увидела змейку – толщиной в запястье и такую темную, что нельзя было разглядеть никаких подробностей ее анатомии – ни глаз, ни рта, ни даже головы. Однако она оказалась достаточно сильной, чтобы приоткрыть дверь. Сделав это, она исчезла, так и не позволив понять, змея это или какое-нибудь щупальце.
