Клайв Баркер - Явление тайны
Хижина оказалась небольшой; она одним взглядом окинула ее всю. Стены – нетесаный камень, пол – голая земля. Ни кровати, ни какой-либо другой мебели. Только костер в центре пола, дым от которого уходил прямо вверх, в отверстие в потолке, не заслоняя от нее единственного обитателя хижины.
Он выглядел таким же древним, как камень этих стен. Обнаженный; его пергаментная кожа туго обтягивала тонкие, птичьи кости. Бороду он, похоже, сжег, оставив кустики серых волос. Она удивилась, что у него хватило соображения хотя бы на это – выражение лица наводило мысль о кататонии.
Но только до тех пор, пока он не взглянул на нее – он ее видел, несмотря на отсутствие тела. Потом он прочистил горло, сплюнув в огонь.
– Закрой дверь, – были первые его слова.
– Вы меня видите? И слышите?
– Конечно. Только закрой дверь.
– Как? – осведомилась она. – У меня ведь нет... рук. Ничего нет.
– Ты можешь, – последовал ответ. – Просто представь это.
– Что?
– Черт, ну что здесь непонятного? Ты же часто смотрела на себя в зеркало. Вообрази себя. Пожалуйста, – его тон из грубого стал просительным. – Ты должна закрыть дверь...
– Я попробую.
– Только не хлопай.
Она подождала минуту, прежде чем осмелилась задать следующий вопрос.
– Я умерла?
– Умерла? Нет.
– Нет?
– Нунций спас тебя. Ты жива и здорова, но твое тело все еще в миссии. А мне оно нужно здесь.
Хорошая новость – она жива, хоть и разлучена со своим телом. Она попыталась вообразить его, тело, с которым она прожила целых тридцать два года. Оно, конечно, не идеальное, зато свое. Никакого силикона, никаких накладных штучек. Она любила свои короткие руки, свои торчащие груди (левый сосок вдвое больше правого), свою задницу. И больше всего – свое лицо с уже появившимися морщинами.
Конечно, это шутка. Вообразить тело и тем самым перенести его в другое место. Может, старик ей поможет? Он смотрел прямо перед собой; сухожилия на шее напряглись, как струны арфы; беззубый рот скривился.
Видимо, это и помогло. Она почувствовала, как теряет легкость; сгущается, как каша, на огне своего воображения. Был момент сомнения, когда она почти пожалела о бестелесном существовании, но тут она вспомнила свою улыбку в зеркале, когда она по утрам вылезала из-под душа. Чудесное воспоминание, за которым пришли и другие. Простейшее удовольствие: сытно отрыгнуть или еще лучше – хорошенько пукнуть. Дегустировать водку. Смотреть на картины Матисса. Нет, здесь явно больше приобретений, чем потерь.
– Почти готово, – услышала она его голос.
– Я чувствую.
– Еще немного. Умоляю.
Она взглянула вниз, на пол, еще не вполне веря, что может это делать. Ее ноги были на месте, обнаженные. На месте было и все тело, сгущающееся на глазах и также обнаженное.
– Теперь закрой дверь, – сказал человек у огня.
Она повернулась и сделала это, вовсе не стесняясь своей наготы, особенно после всех усилий по возвращению себе этого тела. Трижды в неделю она ходила в гимнастический зал. Она знала, что живот у нее подтянут, зад тоже. Кроме того, хозяина так же мало беспокоила ее нагота, как и собственная. Если он и мог когда-нибудь испытать похоть, это было очень давно.
– Ну вот. Я Киссон. Ты Тесла. Садись и давай поговорим.
– У меня много вопросов.
– Странно, если бы их не оказалось.
– Могу я спрашивать?
– Спрашивай. Только сперва сядь.
Она присела с противоположной стороны очага. Пол был теплым; воздух тоже. Скоро она начала потеть, и это было восхитительно.
– Во-первых, – начала она, – как я сюда попала? И где я?
– Ты в Нью-Мексико. А как? Есть вопросы и потруднее, но ответим сперва на этот. Я следил за тобой – и кое за кем еще, – ожидая удобного момента, чтобы перенести вас сюда. И вот ты едва не умерла, а Нунций дал тебе новые возможности. Впрочем, у тебя не было выбора.
– Что вы знаете о том, что случилось в Гроуве?
Он издал сухой звук, словно сглатывая слюну. Потом устало сказал:
– О, Господи, слишком много. Слишком.
– Об Искусстве, о Субстанции, обо всем этом?
– Да, – проговорил он с тем же странным звуком. – Обо всем. Если уж ты об этом знаешь, то я не могу не знать.
Тот, кого ты знаешь как Джейфа, сидел однажды здесь, на этом самом месте. Только он был тогда человеком. Рэндольф Джейф – вот как его звали.
– А он попал сюда так же, как я? В смысле, он тоже чуть не умер?
– Нет. Он просто очень стремился к Искусству, больше чем кто-либо до него. Ему не понадобились мухоморы и все эти шаманские штучки. Он просто искал меня, пока не нашел.
Киссон уставился на Теслу, сузив глаза, словно пытаясь таким образом проникнуть в ее череп.
– Что говорить. Всегда одна проблема: что говорить.
– Это слова Грилло. Вы что, и за ним шпионили?
– Раз или два, когда случалось, – равнодушно заметил Киссон. – Но он не имеет значения. А ты имеешь.
– Откуда вы знаете?
– Во-первых, ты здесь. Никто не был здесь после Джейфа, а его визит имел много последствий. Это не простое место, Тесла. Я уверен, что ты уже поняла это. Это Петля – провал во времени, которую я соорудил для себя.
– Во времени? Не понимаю.
– Откуда начать? Вот еще один вопрос. Что говорить, а потом откуда начать... Ладно. Ты знаешь об Искусстве. О Субстанции. А о Синклите?
Она покачала головой.
– Это был один из старейших религиозных орденов. Узкий круг – нас всегда было не больше семнадцати, – члены которого имели одну догму – Искусство, одно божество – Субстанцию, и одну задачу – охранять их чистоту. Вот наш знак, – сказал он, поднимая с земли что-то, что она сперва приняла за маленькое распятие. Это был крест с человеком в центре и с различными символами на концах, представляющими собой, казалось, искажения центральной фигуры.
– Ты мне веришь? – спросил он.
– Верю.
Она отдала крест обратно.
– Субстанцию нужно защитить любой ценой. Думаю, ты слышала об этом от Флетчера?
– Да, он так говорил. А он тоже из Синклита? Киссон был, похоже, оскорблен подобным предположением.
– Нет, он бы никогда этого не достиг. Он просто ученый.
Джейф использовал его, чтобы кратчайшим путем добраться до Искусства и Субстанции.
– С помощью Нунция?
– Да.
– И ему это удалось?
– Удалось бы, если бы Флетчер не коснулся Нунция сам.
– Так вот почему они стали врагами!
– Да. Конечно. Но Флетчер, должно быть, говорил тебе и об этом?
– Мы не так много говорили. Он успел объяснить только отрывки. И то я многого не поняла.
– Он не был гением. С Нунцием ему скорее просто повезло.
– А вы встречались с ним?
– Я же говорю, никто не был здесь после Джейфа. Только я.
