Фридрих Шиллер - Духовидец ( Из воспоминаний графа фон О***)
Там он оставался, будто поджидая кого-то. Через минуту забеспокоился, прислушался, немного приподнялся: на лице отразилась наивная дикая радость. Кто-то, верно, приближался… Он выпрыгнул, кинулся на стоящее перед ним воображаемое существо, обрушил кулаки, поверг на пол. Победно ощерился, нагнулся, взвалил добычу на плечо. Тужился, хрипел под тяжелой ношей, медленно шагал, — по-видимому, в гору. Наконец пришел куда надо и сбросил… это.
И началось нечто зловещее. Существо, которое он притащил, казалось, очнулось от обморока и принялось ползать за ним, умоляя о пощаде. Он, весьма довольный, взял со стола нож; мускулы левой руки напряглись, пальцы вжались в горло жертвы, правая рука под углом рванулась к телу…
Гости сидели потрясенные — столь натуральны были жесты одержимого. Они видели, как жертва вырывалась из ненасытных рук убийцы, видели, как нож вонзался и кромсал еще живое тело.
Потом убийца стал рыскать в поисках хвороста и сухих сучьев. Опрокинув стул, начал как бы выламывать раздвоенные палки для костра и потом заострять деревянный вертел. Еще несколько раз повернул нож в распростертом теле, оторвал большой кусок мяса, насадил на вертел, повесил над хворостом. Высек кремнем искры, раздул и присел на корточки наблюдать.
Вдруг вскочил — какой-то шум привлек внимание. Напряженно прислушивался, опасливо оглядывался, снова успокоился, закружил вокруг костра. Взгляд случайно попал на солидный, едва нарезанный ростбиф, который сочился кровью в центре стола. Убийца на секунду застыл, впившись в него глазами, прошел меж двух гостей, как через пустоту, и выхватил обеими руками ростбиф с блюда, словно снимал с вертела. Унес трофей в угол за софой, сел на пол: вгрызаясь в полусырое мясо, отрывал зубами здоровенные куски, урчал, его черные глаза сверкали жадной радостью.
И каждый понял: там пожиралось человеческое мясо.
И все облегченно вздохнули, услышав голос господина фон Эрдега:
— Иди сюда.
Чивителла выронил мясо, робко и боязливо подошел к столу. Доктор Тойфельсдрок позвал слуг и приказал подать маркизу воду и полотенце. Маркиз окунул полотенце в таз и старательно, как послушный ребенок, вымыл лицо и руки. Надел протянутые егерем жилет и фрак, пристегнул портупею. Глядя в глаза своего укротителя, сел за стол, оперся локтями, закрыл ладонями лицо. Казалось, он заснул… на минуту. Потом поднял голову, посмотрел по сторонам, его лицо обрело прежнее открытое и гордое выражение.
Венгр обратился к нему очень вежливо, очень мягко:
— Могу я, господин маркиз, просить вас о чести выпить со мной за ваше здоровье?
Чивителла поклонился. Было совершенно ясно: из его памяти улетучилось малейшее воспоминание о событии. Он взял бокал.
— Благодарю вас. Это высокая честь для меня, господин Эрдег!
Он улыбался, его голос звучал несколько насмешливо. Он словно хотел сказать: «Черта с два ты меня проведешь, хитрец».
Оба выпили разом, после чего венгр продолжил не менее вежливо:
— Господин маркиз, я недавно беседовал с принцем по поводу чудовищного убийцы Блеза Ферража, деяниям коего ужасаются все. Я передал вашему соседу, графу Остену, «Журналь де Пари», там есть статья об этой неслыханной истории. Не соизволите ли — я прошу от имени принца и гостей — прочесть нам статью?
Маркиз взглянул на стол и, удивленный, заметил газету. Нашел текст на первой же странице.
— О, разумеется, охотно прочту.
«Вместе с басками наших Пиренеев сегодня может свободно вздохнуть все человечество: отвратительное чудовище схвачено. Двенадцатого числа сего месяца Блез Ферраж предстал перед судом, тринадцатого — казнен посредством колеса. Даже перелистывая анналы кошмарных преступлений, свершенных во всех странах и во все времена, далеко не сразу можно отыскать нечто подобное. Деяния этого убийцы столь ужасающи, что мы, исполняя тягостную, но необходимую обязанность хроникеров, ограничимся лишь кратким изложением событий. По правде говоря, хочется забыть, что зверь был французом и жил среди нас.
Блез Ферраж, родившийся в Сезо, графство Комменж, за последние три года убил и пожрал восемьдесят человек — мужчин, женщин, детей. До этого был каменщиком и штукатуром. Мастера, у которых он работал, его почти не помнят. Как и почему он оставил работу и скрылся в диких ущельях Пиренеев — выяснить не удалось даже после жестоких пыток: вполне вероятно, он и сам не знал или забыл. Логово свое устроил высоко в горах, в недоступной пещере. Оттуда совершал набеги, наводившие ужас на все окрестности. Ферраж — отталкивающе безобразный, небольшого роста мужчина с необычайно длинными руками и сильно развитой нижней челюстью, напоминающий лесную обезьяну; путешественники иногда привозят их скелеты из нидерландской Индии. Рассказывают об этих монстрах, которых малайцы называют „Оранг-Утангами“, то есть лесными людьми, что они похищают в деревнях женщин и прячут в девственном лесу. Однако еще не сообщалось, чтобы они пожирали свои жертвы, как этот пиренейский выродок! Днем он таился в пещере, поздним вечером спускался в долину и поджидал добычу в засаде за кустами или скалой. Мужчин или пожилых женщин подстреливал, а затем уносил труп в пещеру. Но девушек и детей — это были главные его жертвы — оглушал ударами кулаков и на плечах утаскивал в свою горную берлогу. Он их насиловал изощренным, противоестественным способом, затем убивал: часто вырезал мясо из еще живого тела и поджаривал. Иногда принуждал окровавленных мучениц собирать хворост и разжигать костер, на котором из них же готовил жаркое. Не брезговал и мясом застреленных мужчин. Хвастался, что за последние два года питался почти исключительно человеческим мясом.
Повествуют старые хроники о Жиле де Рэ — знаменосце Орлеанской Девы и маршале Франции. Много сотен детей он собственноручно задушил и зарезал в своем замке. Мы содрогаемся, думая о темной, давно прошедшей эпохе, где процветали колдовство, ведьмовство и культ дьявола. Но невероятную жестокость герцога де Рэ можно хоть как-то понять: этот одержимый верил, что кровью и вырванными сердцами детей купит дьяволову дружбу и станет богаче и могущественней всех на земле. Но кто проникнет в душу этого чудовища, Блеза Ферража, который на протяжении трех лет каждые двенадцать дней убивал человека, дабы пожрать его мясо?»
Маркиз сложил газету и воскликнул:
— Святая Мадонна, даже от чтения становится дурно! Клянусь, господа, у меня такое ощущение, будто я сам отведал горелого человеческого мяса!
— И каково на вкус? — спросил господин фон Эрдег.
Чивителла задумался.
