Гули (ЛП) - Ли Эдвард
Курт посмотрел на картину, и его лицо исказилось. Портрет состроил гримасу в ответ на них обоих, словно проверяя, насколько высмеян Уиллард. Курт подумал, что любой такой урод имеет право на гримасу.
- Похоже, что, в конце концов, старый таракан смеется последним, - сказал Уиллард.
- Почему?
- По крайней мере, его жена от него не сбежала.
- Ну, не забывайте, мы не совсем уверены, что ваша жена куда-то уехала, - напомнил Курт. Он бросил последний взгляд на фотографию и открыл дверь. - Я перезвоню вам, как только смогу.
- Я не знаю, как вас отблагодарить, офицер Моррис.
Курт сбежал по ступенькам крыльца, спеша поскорее выбраться из душного фойе. Темная, тихая обитель действовала ему на нервы. Но что его встревожило - сам дом или Уиллард? Он не был уверен. Возможно, и то, и другое.
Прежде чем он сел обратно в "Форд", его внимание привлекло что-то блестящее. Он остановился и очень медленно повернулся. Тонкий луч солнечного света проникал в гараж по диагонали через одно из окон высотой до плеча. Когда Курт заглянул внутрь, он увидел, что солнце отражается от капота черного "Порше" Нэнси Уиллард.
ГЛАВА 25
- Плохой испытуемый, да?
- Верно. Так они и сказали. Они сказали, что я плохой испытуемый.
- Все это значит, - объяснил Курт, - что результаты проверки на детекторе лжи неубедительны. Многие люди, проходящие тесты на детекторе лжи, получают ярлык плохих испытуемых только потому, что определенные физиологические условия мешают оператору правильно интерпретировать их ответы. Мне все равно, что говорят опросы "Бардовских мудаков правого толка", полиграф и анализаторы стресса не работают с определенным процентом протестированных, и поскольку округ считает тебя плохим испытуемым, это означает, что ты попадаешь в этот процент. Это, конечно, редкость, но такое случается. Некоторые люди могут говорить правду снова и снова, а полиграф будет утверждать, что они лгут. Другие могут лгать, как коврики, но машина никогда не заметит разницы. Эти чертовы штуки должны быть объявлены вне закона, это просто куча фашистского дерьма.
Глен, похоже, все еще не понимал.
- Значит, копы думают, что я вру?
- Нет, они просто думают, что ты плохой испытуемый, а это значит, что тебе не о чем беспокоиться. Теперь они даже не могут официально считать тебя подозреваемым. Это было умно, что ты добровольно согласился на это.
- Несмотря на все то хорошее, что это принесло, - сказал Глен, прикрывая глаза от солнца. - Я надеялся, что это чертово дело снимет с меня обвинения.
Курт смотрел на дорогу и ругал себя за то, что у него нет солнцезащитных очков. Глен выглядел так, словно его прибило приливом: лицо худое и бледное, волосы в беспорядке. Даже его привычные прямые джинсы и поплиновая куртка выглядели на нем неправильно, как будто принадлежали кому-то другому, более крупному. Хиггинс привез Глена из уголовного розыска в середине дня, и Курт предложил подвезти его домой, что было скорее маневром, чем дружеским жестом.
"С чего начать?" - спросил себя Курт.
Ему так много хотелось спросить, но теперь, когда представилась такая возможность, его охватили сомнения. Ему захотелось закурить сигарету, чтобы убить время, но всякий раз, когда он тянулся к левому карману рубашки, он вспоминал о ведерке доктора Грина. Он сомневался, что когда-нибудь снова закурит.
- Хулиганы, - пробормотал Курт и свернул как раз вовремя, чтобы не задеть несколько пивных бутылок на дороге. - Чертовы отморозки думают, что дорога - это их личное хранилище бутылок, - он опустил визор, наполовину ослепнув от яркого света. - Я разговаривал с доктором Уиллардом сегодня, пока ты был в Форествилле. Что это за датчики движения?
Глен ответил без особого интереса, его мысли блуждали где-то далеко.
- Примерно неделю назад он начал все это обустраивать. И не только движение. У него есть контакты на всех дверях и окнах, электрические глазки на лестницах и в коридорах второго этажа, плюс все ковры с магнитофонными переключателями. А еще у него есть пара таких замкнутых рабочих мест, с цветными мониторами в спальне.
"Крепость. Но против чего?"
- Его когда-нибудь грабили, обкрадывали?
- Ни разу с тех пор, как я на него работаю.
- А как насчет вандализма?
Глен откинулся назад и усмехнулся.
- Пару Хэллоуинов назад какие-то ребята ворвались к дому и наполнили его почтовый ящик пенопластом.
За поворотом появилось еще больше бутылок. Курт почти бешено крутил руль. Заднее левое колесо лопнуло.
- Тогда чего он так испугался, что решил увеличить охранное оборудование?
- Больше, чем на несколько штук, - сказал Глен. - По крайней мере, на десять. Он даже говорит о колючей проволоке под напряжением. Я думаю, это растрепанные волосы богача. Но ты должен признать, что волна "аннаполисских волнений" постепенно приближается к нам; возможно, газеты пугают его. Я понимаю твою точку зрения. Это немного странно, за все годы, что я его знаю, он никогда особо не заботился о доме, только о земле. А потом в течение недели он загрузил весь дом. Черт возьми, он поручил мне присматривать за его домом. Зачем ему все это барахло, ума не приложу.
Они молча проехали милю. Когда деревья наконец закрыли солнце, Курт спросил:
- Что ты собирался сказать мне вчера в "МакГаффи"?
Брови Глена напряглись, губы плотно сжались, но он сказал:
- О, черт, Курт. Я не знаю. Я был в шоке.
- Миссис Уиллард тебе кое-что рассказала. Ты, похоже, был сильно потрясен.
Глен выдавил из себя смешок и оставил этот вопрос без ответа.
- Просто какая-то история о привидениях, которой она меня огорошила, вот и все. Ты же меня знаешь - когда я расстроюсь, я поверю во что угодно.
- Ты говорил совершенно серьезно.
- Это полная чушь. Я не понимал, что говорю.
Курт пропустил это мимо ушей, но могло ли все быть так просто? Прошла еще миля; у него заканчивалось время.
- Я не из тех, кто сует нос в личную жизнь парня, но я знаю, что ты бы предупредил меня, если бы ситуация была иной... - у него перехватило горло, и он не мог выговорить ни слова. Наконец он сказал: - Так что, думаю, мне лучше рассказать тебе.
Глен серьезно посмотрел на него, прикрыв глаза.
- Уиллард знает все о тебе и своей жене, - сказал Курт.
Глен оставался абсолютно неподвижным, словно замороженный молнией.
- Я догадывался о большей части того, что происходило между вами, - подхватил Курт, - но никогда не говорил тебе об этом, потому что не люблю лезть в чужие дела.
Слова с трудом вырывались из горла Глена.
- Ты уверен, что он знает?
- Он сам мне все рассказал. Он сказал, что был уверен в том, что у вас с Нэнси роман.
- Он, должно быть, достаточно безумен, чтобы убить меня.
- Нет, он, казалось, вполне спокойно отнесся ко всему этому. На самом деле, он намекал, что ожидал, что рано или поздно это произойдет. Парень чуть не признался, что он импотент.
Глен прикрыл глаза рукой. Он съежился на сиденье, как будто скрылся физически.
- Черт. О, черт, - это было все, что он мог сказать сначала. Затем он опустил руку, слабо взглянув на Курта. - Как все это произошло? Ты просто случайно зашел, и он рассказал тебе?
Шоссе, наконец, подошло к концу. Курт резко вписался в сложный поворот, затормозил на внезапно образовавшемся участке гравия. Впереди виднелось бунгало Глена, окруженное поникшими деревьями.
- Вообще-то, я надеялся, что ты сможешь мне помочь, - сказал Курт. - Уиллард готов подать заявление о пропаже человека. Раз уж он знает, ты можешь с этим покончить.
- Пропажа кого?
Курт остановился.
"Ты что, издеваешься надо мной, что ли?"
- Уиллард не видел свою жену со вчерашнего вечера. Мы подумали...
- Но это не имеет смысла, - сказал Глен, и его настойчивость была сломлена. - Если бы она собиралась уйти, то, по крайней мере, дала бы мне знать, прежде чем уйти.
