Гули (ЛП) - Ли Эдвард

"Вы имеете в виду, удовлетворительным стилем жизни, о которой мечтает каждая", - поправил его Курт.

Он пригубил свой скотч и подумал, не подлил ли Уиллард по неосторожности бензина в графин. Это обожгло ему горло, как кислота, вызвав волну дикого, неприятного жара.

- Я уверен, что у моей жены есть любовник, - сказал Уиллард.

Курт повел себя так, словно это было новостью.

- Жаль слышать. Возможно, вы делаете поспешные выводы.

- Возможно, но маловероятно. Я всегда был человеком самодовольным и вряд ли подхожу на традиционную роль мужа. Изначально я думал, что наши общие научные интересы могут сблизить нас, заложить прочную основу для совместимости, но на самом деле я просто обманывал себя. А чего я мог ожидать? Нэнси на двадцать лет моложе меня, и, возможно, я не смог удовлетворить некоторые ее потребности, если вы понимаете, что я имею в виду, - Уиллард ухмыльнулся, ничуть не смутившись. - Похоже, у нее романтические отношения с моим личным охранником - хорошего сотрудника, как говорится, трудно найти. Он ваш друг, верно?

- Да, но Глен никогда не был из тех, кто посвящает меня в свою личную жизнь. Однако, если это правда, как вы думаете, возможно ли...

- Что моя жена подумает о том, чтобы сбежать с ним? - вставил Уиллард. - Да, я так думаю. Возможно, они уже это сделали. Я звонил Глену весь день.

- Он был в Форествилле с раннего утра. Дело полиции.

Уиллард открыл рот и закрыл его. Он рассеянно оглянулся.

- Вы уверены в этом?

- Да, но я сомневаюсь, что он пробудет там долго.

- Какую именно полицейскую деятельность вы имеете в виду?

- Обычный допрос.

Уиллард нервно провел рукой по бороде.

- Итак. Если моя жена не с ним, то где же она?

Курту нечего было ответить. Он продолжал стоять, потягивая крепкий напиток, и только тогда заметил в дальней стене еще одну дверь, которую едва можно было разглядеть из-за полумрака комнаты. Три одинаковых засова располагались на одной прямой линии над дверной ручкой. А на потолке, прямо над дверью, был закреплен еще один датчик движения. Курт озадаченно уставился на устройство.

- Я думаю, все это было ошибкой, - сказал Уиллард.

- Что это?

- Жениться на Нэнси. Жениться на ком угодно, если на то пошло. Я думал, что знаю себя достаточно хорошо, чтобы понять, что рано или поздно это произошло бы. Должно быть, я был сумасшедшим, если надеялся, что такая энергичная и привлекательная женщина, как Нэнси, будет довольствоваться такой развалюхой, как я.

Откровения Уилларда звучали бессмысленно и неэффективно. Каким-то образом Курт почувствовал, что это было скорее притворство, чем что-либо еще, попытка Уилларда казаться более человечным, чем он был на самом деле. Курт откашлялся, не зная, с чего начать. Это беспокоило его, но он знал, что сейчас у него нет другого выбора, кроме как предать доверие Нэнси Уиллард.

- Причина, по которой я пришел, - начал Курт, - в том, что... думаю, сейчас это не принесет мне особой пользы. Я имею в виду, что я пришел повидаться с вашей женой. Она позвонила мне вчера и сказала, что хочет мне кое-что сказать. Но у меня так и не нашлось времени поговорить с ней.

От этих слов морщины на лице Уилларда, казалось, стали глубже, хотя взгляд его оставался спокойным и отчужденным. Он подпер подбородок кончиками пальцев и спросил:

- В котором часу она вам позвонила?

- Думаю, около шести.

- Тогда, должно быть, это было как раз перед тем, как она ушла.

- Да, но у вас есть какие-нибудь предположения, что она хотела мне сказать?

- Я думаю, это должно быть очевидно, - заявил Уиллард, разводя руками, как будто держал что-то невидимое. - В Нэнси много замечательных черт, у нее много достоинств. Но характер - это то, чего у нее никогда не было в избытке, совсем не хватало смелости. У нее не хватило духу сказать мне правду в лицо, поэтому она хотела, чтобы вы сделали это за нее.

- Сделал что?

- Были ее вестником судьбы, конечно. Она хотела, чтобы вы сказали мне, что она отказывается от нашего брака, поскольку у нее не хватило смелости сделать это самой.

"Он прав, - подумал Курт. - Или в словах Нэнси по телефону было что-то большее, что-то более серьезное?"

- Возможно, - сказал он затем. - Если предположить, что она собирается уйти от вас, но на данный момент это все еще сомнительное предположение.

Уиллард откинулся на спинку стула, проведя пальцами по кольцу, оставшемуся на его бокале.

- Я должен извлечь урок из вашего оптимизма, возможно, вы правы. Возможно, я смотрю на все это в слишком мрачном свете, - он резко поднялся на ноги, но все еще казался маленьким в своем окружении книжных полок. - Как бы то ни было, я благодарю вас за беспокойство.

- Дайте ей время до вечера, - сказал Курт, следуя за Уиллардом в прихожую. - Как только она пропадет на двадцать четыре часа, позвоните нам. Дальше мы сами разберемся. А я тем временем попробую связаться с Гленом и посмотрю, что смогу раскопать.

Уиллард остановился на полпути через фойе, по-видимому, остановленный портретом своего отца, который Курт запомнил по своему первому визиту.

Уиллард склонил голову набок и задумчиво уставился на холст.

- Посмотрите на него, старый хрен. Я удивлен, что в эту самую минуту не слышу, как он смеется, словно из преисподней.

- С чего бы ему смеяться?

- Мягко говоря, мой отец был самым противным, уродливым и недалеким сукиным сыном, который когда-либо ходил по земле, - сказал Уиллард, и на его лице отразились презрение и веселье. - Видите ли, он всегда был совершенно уверен, что я не добьюсь успеха ни в одном начинании в своей жизни - на самом деле, осмелюсь сказать, он надеялся, что я потерплю неудачу. Он был убежден, что если я не буду соответствовать его планам, то, безусловно, никогда ничего не добьюсь. Он преследовал меня с самой первой секунды моего рождения, обращался со мной скорее как с марионеткой, чем как с сыном. У него не было представления о свободе воли; в качестве сына он ожидал увидеть своего двойника, и когда я дал ему понять, что не пойду по его стопам, он пришел в ярость. Его заветным желанием было, чтобы я стал бизнесменом, каким был он сам. Но я хотел стать врачом. Чтобы поступить в колледж, мне пришлось подрабатывать официантом, а когда я его закончил, отец, конечно же, отказался одолжить мне денег на дальнейшее медицинское образование.

- Тогда как вам это удалось? - спросил Курт.

Уиллард пожал плечами и закурил короткую сигарету без фильтра.

- У меня не было другого выбора, кроме как поступить на военную службу. Это была честная сделка: они оплатили мое медицинское образование в обмен на время работы врачом. Я думал, что отслужу четыре года, а затем вернусь и открою собственную частную практику, но, хотите верьте, хотите нет, но я обнаружил, что военная служба мне нравится. Это дало мне возможность увидеть мир, который мой отец не хотел видеть, и это меня очаровало. И я неплохо зарекомендовал себя как медицинский работник. В конце концов, мои медицинские специальности стали второстепенными, и я занялся административной деятельностью в области медицины, что нередко случается с медицинскими работниками, когда они набирают несколько лет. Однако для моего отца этот успех был величайшим оскорблением, осознанием того, что все это время я был прав, а он ошибался. Он почти не разговаривал со мной в те несколько раз, когда я уходил в отпуск. Он ни разу не извинился, ни разу не разделил моего энтузиазма. Мне сказали, что, когда он узнал о моем самом значительном повышении, у него случился сердечный приступ, который в конечном итоге привел к его смерти, - Уиллард сделал паузу, чтобы взглянуть на картину, его губы растянулись в сдерживаемой улыбке, когда он затянулся сигаретой. - Мой отец, когда умер, оставил мне все, но не из любви к своему единственному сыну, а просто чтобы сохранить собственность на семейное имя. Надо отдать ему должное, он сколотил немалое состояние. Так что у меня не было необходимости заканчивать военную карьеру и выходить на пенсию. Я вернулся к гражданской жизни, как только смог, после семнадцати лет службы в медицинском корпусе, когда мой отец был уже в могиле.