Таня Хафф - Дым и пепел
— Посмотрите! Вот сюда! В моем гробу вишня!
— Мэйсон!
Дальше Питер говорил так тихо, что слов было не разобрать.
«Мэйсон и вишня! Как же это легко».
Даже с другого конца павильона Тони расслышал смешки.
— Я сказа! — тишина, люди! — Адам достаточно долго занимался своим делом, чтобы позволить закрасться в свой голос хоть нотке веселья, — Успокоились! Мотор!
— Мотор, — тихо повторил Тони.
— Хлопушка!
Они с Джеком не слышали голоса, объявившего номер сцены, но щелканье хлопушки до них донеслось.
— Начали!
— Начали…
Тони хотелось оказаться рядом с камерой и наблюдать за тем, как Мэйсон опять переигрывает. Единственными демонами на съемочной площадке были метафорические твари из прошлого Раймонда Дарка. Тони мечтал выпить скверного кофе и погрузиться в длинный рабочий день. Фостер совершенно не желал, чтобы его отпихивали в сторону, пока он упивается своей странной кратковременной популярностью. «Пусть вернется моя обычная жизнь. Должен же быть способ управиться со всем этим дерьмом, вместо того чтобы просто подлаживаться под обстоятельства.
Первоначальная задумка Лии — помешать демонам попасть сюда — оказалась хорошей, но искать их, разъезжая по Большому Ванкуверу, было глупо и неэффективно.
Я должен перестать думать как стажирующийся ассистент режиссера и начать делать это как волшебник, если хочу иметь шанс когда-нибудь снова вернуться к своим прежним обязанностям.
Да. Именно. Меть высоко».
— Итак, это печально известный пасьянс «паук».
— Какой? — Тони хлопнул Джека по руке, откинул ее от клавиатуры и в ответ получил подзатыльник.
— Тот самый, который маскирует чудеса волшебного искусства.
Тони искоса взглянул на копа, прокрутил оглавление и констатировал:
— Вы разговаривали с Эми.
— Законом это не запрещено. — Джек подмигнул, держа картонный стаканчик с кофе, — Я уже говорил, что она милая.
— Не в вашем вкусе.
— Этого ты не знаешь.
— Вы не в ее, потому что слишком нормальный.
— Я взял больничный, чтобы охотиться на демонов, — Элсон выгнул светлую бровь.
— Может, «нормальный» — не то слово, — Тони помолчат, хмуро глядя на экран, — Вот оно. «Поиски».
— Чего? Немо?[98]
— Здесь не много файлов, — Фостер дважды кликнул по иконке, — «Поиски живых созданий»…
— Демоны как раз такие.
— Да, но мы пытаемся найти не их, а то место, в котором они появятся.
— Путешествие во времени?
— Запрещено.
— Жаль. — Джек допил кофе и смял стаканчик.
— «Поиски неодушевленных объектов».
— Я потерял пульт от телевизора.
— Он между диванных подушек.
— Благоговею перед твоей силой. Там нет ничего насчет того, как найти дорогу в ад?
— Помяни черта… — ухмыльнулся Тони, когда коп фыркнул, — Вот оно! «Поиски источника силы».
— Тебе нужно будет к чему-нибудь подключиться?
— Вряд ли, — Тони просмотрел инструкции, — Мне нужна карта.
— Она у меня в машине.
Отделу реквизита требовалось больше места, как и любому другому, кроме финансового. Жизненного пространства тому хватало, но вечно было мало денег.
Проблемы отдела реквизита становились ясными по покосившимся башням коробок с обувью, полкам, на которых в шесть рядов в глубину были засунуты шляпы, и кипам ткани, разложенным по цвету и плотности. Поскольку почти вся материя закупалась на распродажах остатков, некоторые цвета были слегка пугающими. На одной стене висела огромная схема, изображавшая, какие костюмы задействовались раньше и когда именно. К каждой неподвижной поверхности были пришпилены эскизы. Они красовались также на паре панелей, которые пока не перемещались, но должны были сделать это позже.
Костюмы, которыми пользовались сейчас, висели в коридоре.
Тони вошел сюда с картой, позаимствованной у Джека, и увидел, что Элисон Ларкин стояла на коленях перед самым худым штатным сценаристом и поправляла фартук, надетый на того поверх длинной крестьянской рубашки. Дана, новенькая ассистентка, согнулась над одной из трех швейных машинок.
— Мне нужно погладить карту.
— Мы заняты, — огрызнулась Элисон, не поднимая головы.
— Я не требую, чтобы это делали вы, — поправился Тони, гадая, глотала ли она когда-нибудь булавки, — Мне нужно самому ее погладить.
— Зачем? А, неважно. Не прикасайся к платью на гладильной доске! Брось лоскут белого войлока на монтажный стол и погладь там. Роджер! — Она шлепнула по волосатой ноге. — Перестань шевелиться, дьявол, или я воткну в тебя булавку нарочно! У нас осталось еще восемь штук!
«Убедись, что на карте нет складок.
Погладить — не проблема. Во всяком случае, не такая уж большая. А вот вернуться в звуковой павильон, не складывая этот здоровенный лист, куда труднее».
Тони боком осторожно продвигался между развешенными костюмами, держа карту в расставленных руках, тихо ругаясь себе под нос и гадая, почему на половине вешалок висят серо-серебристые спортивные костюмы.
Когда Фостер проходил мимо двери постановочного отдела, она открылась. Отчаянный рывок вправо лишь в последний миг помешал Лии и Николасу, следовавшему за ней, врезаться в карту и оставить на этой драгоценности новые складки.
— Тони! Хорошие новости!
Фостер продолжал, шаркая, пробираться к павильону звукозаписи и сказал на ходу:
— Они мне сейчас не помешали бы.
— Возможно, из-за того, как сейчас используется энергия, демоническая конвергенция закончится быстрее, чем в прошлый раз.
— Из чего это следует?
— Из книги, которую твой друг Генри принес прошлой ночью. — Следуя за Тони по пятам, Лия махнула на него упомянутым раритетом.
Тони выглянул из-за верхнего края карты. То, что он увидел, не очень походило на книгу, скорее смахивало на отдельные желтоватые страницы, зажатые между потертых коричневых кожаных обложек.
— Пока ты спал, я работала над переводом, — продолжала каскадерша.
Поскольку вместе с ней в кабинете находились сначала Джек, а потом Ли, Тони сомневался в том, что она занималась исключительно тем, о чем говорила. Фостер взглянул мимо нее на Николаса и увидел, что актер выглядит слегка взъерошенным.
«Волшебники видят истину, так? Хей, желаю удачи! Я полностью за то, чтобы все имели возможность заниматься сексом. Счастливый Владыка демонов был… ладно, самим собой, вот и все. Меньше вероятности, что удовлетворенный рогатый парень будет посылать демонов, чтобы прикончить свою любимую прислужницу.
Какая жалость».
