Сергей Алексеев - Мутанты
Тарас Опанасович обомлел:
— У него что, еще одно ранение, в сердце? Нет же ничего!
— Это в переносном смысле, тату, — помогла Оксана. — Он мне в любви объяснился.
— Мать твою! — восторженно выругался родитель в адрес переводчика. — За что тебе деньги платят?! И что, замуж позвал?
— Разумеется. Мы уж в том возрасте, когда объяснился — и сразу предложение.
— Мое сердце принадлежит вашей дочери, господин егерь, — начал стараться переводчик. — Я никогда не встречал такой прелестной девушки! Не знаю ваших обычаев… Прошу руки вашей дочери, господин егерь!
— Что это он все — егерь, егерь? — недоуменно спросил Дременок. — Я же голова! Скажи, чтоб головой называл. А то получается, Оксана дочь какого-то егеря…
— Он просит руки… В общем, вроде бы жениться хочет.
— На ком, балда?! Я должен точно знать! А то скажут, подстрелили, а потом еще и насильно женили! Пусть скажет при свидетелях! Четко и внятно. Чтоб не отперся потом.
Джон схватил руку Оксаны и прижал к груди:
— Любоф! Джон любоф!
И опять затараторил по-американски.
— Я хочу жениться на вашей дочери, — признался переводчик.
— Да ты мне и на хрен не нужен! — перебил Тарас Опа-насович. — Что американец говорит?
— Он хочет жениться на вашей дочери.
— Фу, ну наконец-то. — Дременко вытер лоб. — Все слыхали?
— Я так ничего не слышала! — задиристо отозвалась Сова. — Худое ты затеял, сват!
— Какой я тебе сват? — Он дал переводчику кулаком по толстой заднице: — Иди и разыщи пана Кушнера! Пулей! Мы сейчас их и оженим… Скажи, американец зовет!
Бабка стрельнула взглядом в Оксану:
— Ну, а ты что сидишь, как телка? Мыкнула бы хоть.
— Я возле больного дежурю, — равнодушно проговорила та. — Что мне мычать?
— А согласна? — спохватился Тарас Опанасович.
— За американца? — Она снова потянулась и зевнула. — Конечно нет…
— Как — нет? Ты что говоришь? Тебе делает предложение гражданин Соединенных Штатов! В Америку увезет!
— Не хочу я ни в какие ваши штаты. Мне бы поспать часок…
— Ксана!
— Потом, у меня жених есть, дождалась, вытерпела… И что, пойду теперь за какого-то американца?
— Не за какого-то! За самого настоящего!
— Тату, не приставай. Сказала — не пойду.
— Дочка, не губи! — взмолился голова. — У меня сердце!
— У всех сердце, — лениво проговорила Оксана. — И у меня тоже… Вот если бы Джон завоевал его! Если бы покорил чем-нибудь! Как Юрко. Тогда бы еще подумала…
Переводчик наконец-то вошел в колею и теперь работал языком, как двуствольный пулемет, стреляя в разные стороны:
— Мистер Странг клянется… Он завоюет сердце прекрасной Оксаны. Он выучит русский язык. Он подарит тебе виллу и автомобиль «мерседес».
— Да на что мне его вилла? Когда у меня своя хата есть, а у тату машина хорошая, почти новая. Между прочим, из Германии пригнали, всего шестой год пошел…
Американец выслушал переводчика и перевел взгляд на Оксану.
— Ну хочешь, я подарю тебе остров? У меня есть один островок в Средиземном море, купил случайно… Хочешь свой остров?
— Да сдался мне твой остров… — Оксана опять зевнула и встряхнулась. — Будто своей земли нету. Вон ее сколько! Бери не хочу. Остров… Нашел дуру. Возьми землю, так на ней сеять придется… Не умеешь ты завоевывать сердце девушки. Я такой подарочек хочу, чтоб ни у кого не было, чтоб все от зависти сдохли.
Переводчик стал почему-то говорить тише, чуть ли не шептать что-то американцу, косясь на Оксану. И чем больше шептал, тем сильнее тот вдохновлялся и, можно сказать, расцветал. И наконец выдал гнусавую фразу на английском, но заманчивым тоном.
— А хочешь черевички? — повторил интонацию переводчик. — Я читал русскую литературу, Гоголя… И там есть одна история. Могу добыть тебе черевички, которые носила царица Екатерина!
— Ксана, не ломайся! — несколько растерянно заметил Дременко и показал кулак переводчику. — Он же тебе остров предлагает, дура! Царские черевички!
— Тату, ну зачем мне это старье? — задумчиво спросила Оксана. — Ничего себе — Екатеринины… Да я у любого контрабандиста нынче еще красивее куплю, такие, что и царица не носила…
Джон послушал переводчика и отчаянно заблистал глазами:
— Ты измучила меня, русская леди. Скажи сама, что ты хочешь? И всякое твое желание я немедленно исполню! Что ты хочешь?
Она тяжело вздохнула:
— Откровенно сказать, я и сама не знаю, что хочу! Видишь, а ты ничего такого придумать не можешь. Фантазии у тебя нема… Что я хочу? Ладно, если ты такой недогадливый попался. Если бы я согласилась замуж за тебя, то вот бы что… То из своего села никуда не поехала бы. А ты бы, Джон, остался жить здесь.
— Зачем здесь? — испугался Тарас Опанасович. — Смеешься, что ли?
— Конечно же, тату, смеюсь. Не обращай внимания. — И прошептала: — Я его сразу хочу под каблук загнать.
— Это ничего, — с опаской согласился отец. — Гляди не переборщи…
— Нет проблем, — сказал переводчик. — Сегодня же я получу двойное гражданство. Пришлют по факсу.
— Какое? Двойное? А пошел ты со своим двойным! Чтоб бегал туда-сюда, туда-сюда? Свалил к себе за океан и оставил молодую жену! А я сиди и жди опять? В твоей вилле? — Оксана вдруг захлопала в ладоши. — Знаю, что хочу! Придумала! Хочу, чтоб ты стал москаль! Ну, или хохол, мне все равно. Чтоб не говорили, что пошла за американца по расчету!
Сова тут уже не выдержала и брякнула сквородкой на плите:
— Ну вот что ты мужика дразнишь? Мне уж его стало жалко! Что ты его наизнанку-то выворачиваешь? Если сама замуж не хочешь за него?
— Хочу со всех сторон поглядеть, — бездумно расхохоталась та. — Интересно же! Я своих мужиков с изнаночной видела, а американских еще нет.
— Ну ты и стерва, Оксанка! — не сдержалась бабка. — Бедный Юрко…
Похоже, смех строптивой леди был расценен положительно и дал надежду.
— Я сейчас же откажусь от американского гражданства! И получу российское! Или украинское. У меня есть такие возможности. Мне только нужен аппарат космической связи.
— Вот, правильно, — одобрила Оксана. — А то будешь всю жизнь своему президенту звонить да меня ракетами пугать Что бы еще такое попросить? По-русски ты у меня
быстро заговоришь, это можно и не просить. Звать я тебя стану просто Ваня. Так, что бы еще? Ага! Матушку свою в Россию не возить, я свекровок не люблю. Начнет еще жизни учить…
— Все будет исполнено, богиня, как ты велишь! — клятвенно произнес переводчик. — Никогда не увидишь ни мамы, ни папы… Хотя у него очень много родственников. И очень богатых родственников.
