"Самая страшная книга-4". Компиляция. Книги 1-16 (СИ) - Парфенов Михаил Юрьевич
Олег приподнялся на локте, прислушиваясь. Никита у себя в комнате тихо бубнил что-то. Лиза перевернулась на другой бок, засопела. Сон ее был крепок и сладок, Олег не хотел его нарушать. Он натянул лежащие возле дивана трусы и в темноте прокрался в детскую комнату.
Никита стоял, отвернувшись к стене, монотонно мычал, не двигаясь с места. В незашторенное окно лилось желтовато-оранжевое сияние фонаря во дворе, расцвечивая пижаму мальчика мертвенным светом. Длинные тени ползли по стенам, в них терялась голова Никиты, словно ее не было вовсе, только эта пижама и бубнение, идущее прямо из безголового тела. Олег вздрогнул, просыпаясь от наваждения, осторожно, стараясь не шуметь, подошел в Никите сзади. Лиза рассказывала, что сын иногда ходит во сне, но сейчас Олег впервые видел это своими глазами. Он знал, что нельзя будить лунатиков, поэтому ласково взял мальчика за худенькие плечи, легонько потянул на себя.
– Эй, – шептал Олег, – здоровяк, ты чего?..
Никита уперся лбом в стену, будто слушал что-то. Бубнеж его прекратился.
– Сердиться, – четко и громко сказал мальчик, – будет… Урфин Джюс…
– Ш-ш-ш, – Олег погладил его по голове.
Отвел к кровати, уложил и накрыл одеялом.
– Вот и все.
Сердце его наполнилось неосознанной, почти иррациональной нежностью к ребенку. Олег наклонился и поцеловал Никиту в лоб.
– Щелкуны, – на прощание пробормотал мальчик сквозь сон и отвернулся к стенке.
– Я знаю. Спи дальше.
Собираясь уже пойти к себе, Олег вернулся к тому месту, где стоял Никита. Из-за стены действительно доносился какой-то шум. Возня, стуки, чьи-то голоса. Тихо-тихо, муха пролетит, и все исчезнет. Наверное, соседи не выключили телевизор.
Словно прочитав его мысли, перед лицом прожужжала невидимая в темноте муха. Олег машинально отмахнулся и вышел из комнаты, прикрыв дверь. Юркнул под одеяло к теплой, вкусно пахнущей Лизе. Он сходил с ума от этой женщины, от нее будто электричество исходило. Как же ему повезло.
Олег быстро уснул с хорошими мыслями и не чувствовал, как невесть откуда взявшиеся мухи жужжали и шуршали под потолком, тыкались в стены и окна. Садились ему на лицо, заползали в уши и ноздри. Высунув хоботки, щекотали закрытые веки, ища соленые слезы.
Перед уходом на работу Олег ел со сковороды подставленный Лизой омлет, запивая его горячим кофе. Никита мог еще понежиться лишние полчаса в постели перед садиком.
– Как спалось? – Лиза погладила его руку.
– Так, не очень. Фигня какая-то снилась…
– Какая?
Олег не мог вспомнить подробности сна, только отдельные образы. Там он сидел и не мог пошевелиться, в комнате, полной обнаженных женщин, среди которых была сама Лиза и почему-то соседка сверху, Тамара Федоровна.
– Эротическая, – сказал Олег.
– Значит, не такой уж и плохой сон.
– Наверное, – он пожал плечами и засунул в рот последний кусок омлета. – Никита ходил во сне.
– Когда? – в голосе Лизы проскочила тревога.
– Ночью, ты спала.
– Почему меня не разбудил? Давно с ним такого не было, его же нельзя…
– Я знаю, Лиз. Отвел его в постель, он заснул. Все нормально.
– Все равно, буди меня в следующий раз, если что.
– Хорошо, как скажешь. Ну все, мне пора.
Он поцеловал Лизу в щеку.
– Пока.
Уже пять лет Олег, инженер-энергетик по образованию, работал фотографом. С тех пор, как хобби окончательно превратилось в основное занятие. «Выбери себе работу по душе, и тебе не придется работать ни одного дня в своей жизни» – гласила приписываемая Конфуцию и растиражированная в соцсетях фраза. С этим Олег был согласен лишь отчасти. Ему нравилось то, чем он занимался, но работа эта была сезонной и непостоянной. Бывало, заказы сами текли в руки рекой, приходилось даже отказываться – свадьбы, выпускные, корпоративы и фотосессии. Бывало же, что приходилось самому искать клиентов через рекламу в Интернете, страничку в Инстраграме и объявления у подъездов. Да и о конкурентах забывать не приходилось, даже в их маленьком городке и его окрестностях таких свободных фотографов оказалось навалом.
Именно поэтому Олег устроился штатным фотографом в городское фотоателье. Стабильная, хоть и небольшая, зарплата, которая все равно была хорошим подспорьем к основному заработку, спокойное рабочее место и личный компьютер с фотошопом.
Ателье приютилось на первом этаже приземистого дореволюционного здания. Из окон его была видна центральная площадь с Лениным и неоготическим костелом за ним. Здесь Олег в основном занимался фотографиями на документы. Второй основной сферой деятельности для ателье была цифровая реставрация старых фотоснимков. Это занятие пробудило в Олеге давнюю страсть. Его хобби началось давно, еще с фотокружка в школе, именно там он увлекся историей фотографии. Фотоискусство Викторианской Англии с жутковатыми практиками Пост Мортема, безголового портрета и «невидимой матери», сюрреализм Филиппа Халсмана, суровый реализм Роберта Капы, довоенный берлинский гламур Карла Шенкера.
В перерывах между приемом клиентов Олег собирался спокойно закончить предыдущий заказ на свадьбу. Все снимки были отсняты, осталось только поработать на компьютере, добавить блеска и теней, где надо, убрать прыщики и родинки с лиц молодоженов и гостей, красные глаза, капли пота и солнечные блики. Сегодня же можно будет отправить фото заказчикам. А заодно разобраться с горой бумаг, найденных после ремонта ателье прошлым летом. До этого все никак не доходили руки, а залежи так и пылились в углу.
Приходили люди со срочными фото, с заказами на реставрацию, звонили потенциальные клиенты, которым порекомендовал Олега кто-то из бывших. Другие интересовались рамками для фотографий, принтами на майки и кружки. Обработав и пересмотрев все свадебные фото, Олег облегченно выдохнул и с чувством выполненного долга принялся рыться в бумагах. Как он и предполагал, в стопках были старинные фото. Ателье работало здесь уже больше ста лет, с самой постройки здания. Основал его предприниматель Прокопьев, богатейший когда-то человек в городе, после Революции оно было национализировано. Архивы его заполнялись копиями, пробниками, забытыми и бракованными фото.
Олег листал и перебирал снимки с ощущением, как будто открыл сундук с сокровищами. На почти выцветших, черно-белых снимках, потрепанных настолько, что к ним страшно было прикоснуться из опасения, что они разлетятся в прах, Олег узнавал город. Вот железнодорожный вокзал, вот рыночные ряды возле ратуши, вот костел на площади, вот сама площадь еще без Ленина. А вот уже с ним. Олег раскладывал на столе, сортировал и держал в руках историю.
С удивлением он узнал на одном из фото дом, в котором жил сейчас, дом Лизы и Никиты. Сначала не поверил, но точно. Лиза рассказывала, что здание старое, помнило еще две немецких оккупации. Да, два подъезда, три этажа, двенадцать квартир. Вот даже флигель сбоку, который сейчас стоит с заложенными кирпичом окнами и дверьми. Надо же, если присмотреться можно даже увидеть окна Лизиной квартиры. Вот пожалуйста – выходят во двор.
На фотографии, как понял Олег, запечатлели какой-то праздник. Снимок был не подписан и точную дату определить было сложно, но судя по одежде моделей, Олег прикинул первую половину двадцатого века. Может, двадцатые годы, может, раньше. Женщины в закрытых платьях стояли во дворе дома, мужчины в старомодных пиджаках и брюках сидели в ряд на длинной лавке. Тут и там стояли дети, лиц которых, однако, было невозможно рассмотреть. Они были размыты, будто кто-то пытался оттереть их с фотографии ластиком, что создавало немного жутковатый эффект. На самом деле ничего удивительного, отметил про себя Олег, у старых фотоаппаратов была долгая выдержка и для удачного снимка моделям приходилось сидеть неподвижно по полминуты. Порой этим пользовались шутники того времени – перебегали с места на место, меняли положение, пока камера фиксировала изображение, из-за чего на получившемся снимке появлялись размытые человеческие силуэты, что давало повод для спекуляций о запечатленных на них «призраках». А уж с непоседливыми детьми было еще сложнее. Скорее всего, ребята просто слишком активно крутили головами во время съемки, что дало эффект размытости лиц. Неудивительно, что такой испорченный дефектный снимок отправился в архив.
