Карина Сарсенова - Хранители пути
Глава 16
Единство противоположностей
Безлюдье ночного офиса наполнялось серебристым светом заглядывающей между шторами Луны. Рассеянный в темноте, он начал густеть и собираться в отчетливо рисованный луч. В ровном круглом пятне лунного света, растекшемся на метровой от пола высоте, постепенно, словно примеряясь к новому пространству, проявлялось обнаженное человеческое тело. Вылеплявшийся из лунного луча жилистый мужчина лежал на спине, обратив к глядевшей на него Луне плотно закрытые неподвижные глаза. Струясь по гладкой коже, лунный свет подчеркивал ее мертвенную бледность.
Продвинувшись дальше, щупальце ночного светила медленно опустилось на мягкий ковер. Неожиданным толчком освободившись от несомого груза, луч исчез, рассеявшись пылинками разреженного света…
Открыв глаза, Геннадий несколько мгновений озадаченно созерцал окружающее пространство. Плавно поднявшись, он подошел к окну и проводил потерянным взглядом скрывшуюся за тучами Луну.
— Та-а-ак… — потерев затылок, вполголоса спросил он сам себя. — Что бы это значило?
Задрав голову, он удрученно рассматривал девственно целостный потолок. Подергав запертую снаружи дверь, заметался по комнате, натыкаясь на прячущуюся в темноте мебель, быстрыми нервными шагами. Отчетливые и резкие, как у заправского военного, они мало походили на змеиную вкрадчивость его прежних движений… Ослепленный накрывшим комнату мраком, он с грохотом врезался в дремлющий в углу платяной шкаф.
Луч лунного света, пробившийся сквозь неплотно занавешенные шторы, яркой надеждой прорезал окружившее его царство тьмы. Бросившись к лучу, Геннадий пытался поймать руками его светящуюся спасительную нить. Спугнутый его бесцеремонностью, луч отодвинулся в сторону, уводя заблудившегося странника за собой. Хлопая ладонями друг о друга, словно аплодируя самому себе, Геннадий безуспешно старался поймать просачивавшуюся между пальцами надежду…
Внезапно тьма стала еще насыщенней и гуще. Облако застоявшейся пыли вынырнуло из ее глубин и кинулось Геннадию в лицо. Закашлявшись и замахав руками, силясь разогнать непонятный мрак, он ухватил пальцами что-то вполне в нем осязаемое. Обшарив ближайшее пространство, Геннадий убедился, что стоит посреди чего-то мягкого, широкого и длинного, запутавшись в созданных этим чем-то тяжелых складках. Инстинктивно разведя их в стороны, он и не заметил, как они, послушные движению его кистей, разъехались в разные стороны.
Огромное, во всю стену, зеркало, подсвеченное изнутри отражавшимся в нем лунным светом, смотрело на него равнодушным стеклянным взглядом.
Лунный свет, впитавшийся в его идеально гладкую, незаметную поверхность, серебристым свечением рассеялся по отраженной в ней комнате. Повинуясь вспыхнувшему в душе побуждению, медленно, словно уйдя в глубинное воспоминание, Геннадий поднял руку и совершил перед зеркалом двойное круговое движение. Знак бесконечности, проявившийся в движениях его руки по ту сторону зеркала, загорелся тусклым металлическим светом. Немигающим взглядом Геннадий отрешенно созерцал мелкую рябь, пробежавшую по стеклянной поверхности. Прокатывающиеся по ней волны становились все больше и больше, пока полностью не поглотили посеребренное комнатное отражение…
Громовой удар, сотрясший зеркало изнутри, глухим гулом разлетелся по офису. Разметанные в стороны поверхностные волны зашипели, и вспышка кроваво-черного пламени, вылетев из зазеркальных глубин, бросилась на Геннадия.
Отпрыгнув, он споткнулся о стоявший за спиной стул и с грохотом покатился по полу. Уворачиваясь от языков жидкой лавы, переливавшейся через зеркальный порог, очень скоро он оказался загнанным в угол. Раскаленные брызги, следуя инерции продолжавшихся в зазеркалье взрывов, врезались в открывшуюся им реальность. Соприкасаясь с мебелью, стенами, полом, куски пламени сжимались в черные точки и сразу же с шипением расправлялись, превращаясь в извивающихся тонких змей. Десятки, сотни черных блестящих рептилий заполнили комнату. И все как одна, следуя ведущей их незримой силе, они устремлялись к забившемуся в угол растерянному Геннадию…
Они взбирались по его ногам, обвивались вокруг бедер живой повязкой, распластывались на груди, сворачивались на плечах, скользили по шее, сливались с пульсирующими венами, растворялись в бледной коже… Запрокинув голову в смиренном оцепенении, он стоял, почти невидимый под сплошным покровом из змеиных тел… Открыв рот, он впустил в себя первую змею…
— Однако ж быстро они тебя возвращают! — громкий звонкий голос разлетелся по комнате. Безмолвные, змеи замерли на теле Геннадия, превратив его в живую статую. С усилием раскрыв глаза, он погрузился в прозрачный взгляд стоявшей в зеркале женщины.
Невыразимо прекрасная в пылающей огненно-черной раме иного измерения, она смотрела на него с ироничным вызовом в огромных, в пол-лица, ясных как весеннее небо глазах. Мягкие волны длинных светлых волос лежали на хрупких плечах. Не в силах оторвать глаз от завораживающей красоты ее обнаженного тела, Геннадий пожирал его хищным немигающим взглядом.
— АМЕЛИЯ… — несколько секунд всматриваясь в лицо незнакомки, наконец ошарашено произнес он.
— Память вернулась к тебе! — улыбнувшись еще обворожительнее, девушка грациозно переступила через зеркальный порог. Ожившие при ее приближении змеи, зашипев, осыпались с тела Геннадия. Стремительно проскользнув мимо длинноногой красотки, они юркнули в бурлящую в зазеркалье кроваво-черную бесконечность. Словно выпущенная из-под враждебной ему власти, она исчезла, скрывшись за мгновенно восстановившейся зеркальной поверхностью, едва вторая нога Амелии коснулась офисного пола.
— Но… Но ты… Но я же… — растерянно забормотал Геннадий, щурясь от окутывавшего девушку яркого сияния.
— Ну да, я была убита! ДАМБАЛЛОЙ, — весело рассмеявшись, воскликнула красотка. Остановившись посреди комнаты, она откинула назад свои светлые шелковистые волосы, выгнула спину и сладко потянулась. — Но ты же знаешь, смерть — это перерождение.
— Но я ведь… — не сводя горящих глаз с ее упругой высокой груди, с трудом вымолвил Геннадий.
— Понятное дело, сейчас тебе тяжело, — медленно приближаясь к остолбеневшему Геннадию, ласково сказала Амелия. — Ты растерян. Ты потерял себя. И обрел себя. Нового и непонятного. И не знаешь, что делать с этой потерей и этим обретением. Ты не знаешь, кто ты. Зачем ты. И что теперь будет… — подойдя почти вплотную к Геннадию, она коснулась кончиками пальцев его напрягшегося живота. Отдернув руку, резко развернулась и подбежала к смотрящему в ночь широкому окну.
