Наталья Александрова - Проклятие Осириса
Старыгин ощутил необыкновенное волнение.
Не для того ли звал его неслышный голос, не для того ли шел он в эту подземную лабораторию, чтобы найти эту надпись, дошедшую из глубины веков?
Невольно он вспомнил слова своего гениального одноклассника Витьки Семеркина:
«Число «омега», в котором заключается завершение всеобщего закона, тайна небытия, тайна смерти, должно быть скрыто в том, что связано с самой смертью».
Что может быть теснее связано со смертью, чем мертвец, четыре тысячи лет пролежавший в каменном гробу? Так, может быть, именно здесь, на коричневой коже мумии, начертано то самое таинственное число «омега»?
Старыгин завертел головой.
Его взгляд снова упал на разлинованный листок с лабораторными записями.
Рядом с листком лежала простая шариковая ручка. Дмитрий Алексеевич схватил эту ручку и разлинованную бумагу, склонился над мумией и на обратной стороне листка тщательно зарисовал цепочку иероглифов.
Едва он закончил эту работу и спрятал листок с иероглифами в боковой карман защитного костюма, за прозрачной стеной бокса появились три человека. Один из них резко распахнул стеклянную дверь и шагнул к Старыгину.
– Что вы здесь делаете? – прогремел голос, искаженный респираторной маской.
– Я ищу четвертую лабораторию, – наугад ляпнул Старыгин.
– «Четверка» дальше по коридору, третья дверь, – получил он спокойный ответ, – вы попали в «двойку».
Старыгин поблагодарил и вышел. Никем не замеченный, он снял защитный костюм, добрался до своей палаты и едва успел лечь, как зашел врач.
– Как себя чувствуете?
– Неплохо, – соврал Старыгин, – доктор, а когда я смогу выйти отсюда?
– Что вы! – испугался доктор. – Хоть болезнь мы и сумели купировать, нужно долго за вами наблюдать. Так что полежите недельку-другую, а может, и больше, там посмотрим… непременно сделаем кое-какие анализы, тесты…
Он пощупал больному лоб и ушел.
Старыгин откинулся на подушки. Этот доктор будет держать его здесь, сколько сможет, сказал же он, что воспринимает появление Старыгина в больнице как подарок судьбы! Недаром у него такие алчные глаза, дорвался, что называется. Теперь замучает всякими тестами и анализами!
Но время дорого, он просто не может себе позволить валяться в постели, когда вокруг происходят такие события! Что делать?
Старыгин встал с постели и оглядел палату. Одежду ему, конечно, не оставили, но в тумбочке лежали вещи из карманов и среди них – мобильный телефон.
Дрожащими руками он достал его, телефон, к счастью, не успел разрядиться. Кажется, Наталья звонила ему как-то на мобильный, ее номер должен быть в списке… от волнения он не попадал в нужные кнопки… вот оно!
– Как вы, Дмитрий… – услышал он ее взволнованный голос.
– Слушайте внимательно! – не дал он ей закончить. – У меня надежда только на вас! Отсюда не выпускают, так что придется сбежать!
– Вы с ума сошли, вы же больны!
– Да не перебивайте вы! – раздраженно крикнул он. – Сейчас мне лучше, а болезнь все же не грипп, не так заразна, передается через кровь, а кусать я вас точно не стану! Знаете, где я нахожусь?
– Конечно, – она тут же взяла деловитый тон, – значит, к главному входу вы не ходите, там охрана, идите по служебной лестнице, она ведет во двор. Я вчера тут немного огляделась, так вот, во дворе не маячьте, а сразу же идите направо мимо кирпичной пристроечки, потом там какие-то контейнеры, а потом – дырка в заборе и тропинка через кусты к автобусной остановке.
– Вот я вас в кустах ждать буду через час! – обрадовался Старыгин. – Только, умоляю, одежду какую-нибудь привезите, а то я в пижаме!
– Как интересно… – мечтательно протянула Наталья и поскорее отключилась.
За этот час три раза приходили к Старыгину сестрички – первая взяла анализ крови, вторая сделала укол, а третья пыталась поставить капельницу, но он наврал ей, что дико болит голова, и сестричка решила повременить. Старыгин представил себе, как он крадется по коридору с капельницей на привязи, и ему действительно стало нехорошо. От укола немного полегчало, и он, выждав сорок минут, решил потихонечку двигаться.
В коридоре никого не было, Старыгин прошел процедурную, лабораторию и ординаторскую, откуда доносились оживленные голоса, благополучно миновал главную лестницу, проскочил еще один коридор и остановился у стеклянной двери, ведущей на другую лестницу. Надо полагать, это и была лестница служебная, потому что возле двери были сложены тюки с грязным бельем. Дверь была заперта, но, на его счастье, полная женщина в белом халате отперла ее с той стороны и удалилась, оставив открытой. Старыгин, положившись на везенье, юркнул за дверь и спустился на первый этаж. Входная дверь была открыта, и сырой ветер сразу же ударил в лицо.
Он оглянулся по сторонам и повернул вправо, чувствуя себя персонажем старой комедии. Тапочки без задников очень мешали бежать. Вот сарай, вот мусорные контейнеры, а вот наконец и желанная дырка в заборе.
«Да будут благословенны граждане, которые любят ходить прямо! – думал Старыгин, пролезая в дырку. – В любом заборе, хоть в больнице, хоть в тюрьме, хоть на охраняемом секретном объекте, появляется дырка, в которую пролезают, выносят готовую продукцию и вносят запрещенные спиртные напитки. Воля народная не знает преград! Граждане пробьют дыру в железобетонном заборе, прорежут колючую проволоку и протопчут тропинку по минному полю, и все только потому, что им лень пройти в обход лишние полсотни метров».
Он отважно бросился вперед по тропинке. Дождя не было, но с мокрых кустов капала вода. Мокрая же трава холодила босые ноги, тапочки не спасали. Когда Старыгин окончательно замерз и зубы начали выстукивать дробь, кто-то из кустов схватил его за руку.
– А вы и правда в пижаме… – протянула Наталья.
– А вы думали, я шучу? – огрызнулся Старыгин. – Не до шуток тут…
Она уже тянула его к машине – старенькой «пятерке».
– У соседа одолжила, не могла же я милицейскую машину взять! – она верно истолковала его пренебрежительный взгляд.
На заднем сиденье лежал ворох одежды. К полному изумлению Старыгина, это оказалась милицейская форма – поношенная, но чистая, с нашивками сержанта.
– Ну вы даете! – восхитился Старыгин. – Хотя где вам взять-то…
Он, чертыхаясь, переоделся в машине. Брюки оказались коротки, а ботинки малы.
– Ну что же это такое! У меня же сорок третий!
– А это сорок второй, других не было, – холодно заметила Наталья, – я вам не обувной магазин. Ничего, вам в них не кросс бегать. Куда едем, в Эрмитаж?
– Точно! – обрадовался Старыгин. – Как раз туда и нужно!
Она-то думала, что он спешит к картине, которая вполне может быть работой Леонардо, он же торопился в Эрмитаж совсем по другому поводу – нужно было расшифровать последнюю, третью, часть иероглифов, чтобы получить наконец заветное число.
