Клайв Баркер - Явление тайны
Много позже, уже почти у миссии, он обнаружил, что его карманы пусты. Не было времени возвращаться – да и зачем? Наверняка его обобрали в той толпе на выходе. Но взамен он получил нечто большее, чем деньги, – новое понимание смерти. Нет, даже не новое. Первое. И единственное.
* * *К тому времени, как он подъехал к холму, на котором стояла миссия, солнце давно село, но он все равно испытывал странное чувство «дежа вю». Может, он видел это место глазами Джейфа? Так или нет, но это было хорошо. Зная, что посыльная Флетчера уже наверняка здесь, он оставил машину внизу и поднялся на холм пешком, стараясь не шуметь. Темнота не мешала ему: ноги знали дорогу.
Он был готов к схватке. Джейф дал ему пистолет – трофей, добытый у одного из горожан вместе с тератом, – и мысль пустить его в ход казалась ему весьма соблазнительной. Теперь, поднявшись, он рассмотрел здание миссии. Прямо над ним висела бледная луна цвета акульего брюха. Ее свет заливал разрушенные стены и его лицо, и он чувствовал себя под этим светом, как под рентгеном, обнажающим кости. Ему представился его собственный череп, блестящий так же, как его зубы, когда он смеялся. А тут есть чему посмеяться. «Ха-ха, здравствуй, мир!» – так он скажет, когда отпадет эта гниющая плоть.
С головой, полной подобных мыслей, он вошел в темный провал стены.
* * *Хижина Рауля, в которой едва уместились двое, располагалась ярдах в пятидесяти от здания миссии. Он объяснял Тесле, что живет исключительно дарами окрестных жителей, которые снабжают его едой и одеждой за то, что он заботится о здании. Наверняка ему стоило большого труда соорудить это жилище с помощью рук и лопаты. Повсюду были видны признаки тщательной и пунктуальной работы. Огарки свечей на столе окружала горка блестящих морским камешков; покрывало на низком деревянном лежаке украшали птичьи перья.
– У меня есть один порок, – сказал Рауль, усадив Теслу на единственный стул. – Унаследовал от отца.
– И что же это?
– Курю сигареты. По одной в день. Не покурите со мной?
– Я курила, – начала Тесла, – но бросила.
– Но сейчас вам надо, – Рауль сказал это категоричным тоном, как само собой разумеющееся. – Мы покурим за отца.
Он достал из консервной банки свернутую вручную сигарету и спички. Пока он зажигал свою самокрутку, она изучала его лицо. Все, что удивило и напугало ее при первом взгляде, оставалось без изменений. Его черты не были ни обезьяньими, ни человеческими, но наихудшим сочетанием тех и других. Но в то же время его речь, манеры, даже то, как он держал сигарету, выдавали хорошее воспитание. В голову ей пришла дурацкая мысль, что ее мать пожелала бы ей такого мужа... если бы он не был обезьяной.
– Флетчер не ушел совсем, вы это знаете? – спросил он, протягивая ей сигарету. Она нерешительно приняла ее, не решаясь коснуться замусоленного окурка губами. Но он не спускал с нее глаз, в которых плясали блики, отражающиеся от свеч, пока она не подчинилась. – Он стал чем-то еще. Чем-то совсем другим.
– Я курю за это, – сказала она, затягиваясь. Только тут до нее дошло, что этот табак значительно крепче, чем тот, что она курила раньше. – Что это?
– Травка. Вам нравится?
– Они и это тебе приносят?
– Они же сами ее выращивают.
– Ловкие ребята, – и она сделала еще затяжку, прежде чем вернуть сигарету ему. Табак был, действительно, крепким. Теперь она могла донести до губ только половину того, что рождалось у нее в мозгу.
– Как-нибудь вечером я расскажу моим детям... правда, я не хочу никаких детей... ладно, тогда внукам... расскажу, как сидела тут с человеком, который был обезьяной... ничего, что я тебя так называю? Больше не буду, хорошо?.. что мы сидели и говорили про его друга... и моего... который был человеком...
– И когда вы скажете им это, то что вы скажете о себе?
– О себе?
– Что будет с вами? Чем вы станете после этого?
Она удивилась.
– А чем я должна стать?
Рауль передал ей остаток сигареты.
– Чем-нибудь. Сидя здесь, мы становимся...
– Чем?
– Старше. Ближе к смерти.
– Нет уж, ближе к смерти я не хочу.
– Выбора нет, – просто сказал он. Тесла покачала головой. Она долго не могла остановиться.
– Хочу понять, – сказала она наконец.
– Что?
Она помолчала, пытаясь ухватить нужное определение, и нашла его.
– Все.
Он засмеялся – точь-в-точь как дверной звонок. Она хотела спросить, как это у него выходит, и тут поняла, что звук идет откуда-то извне.
– В миссии кто-то есть, – услышала она его голос.
– Пришли зажечь свечи, – предположила она, пытаясь совладать с клонящейся набок головой.
– Нет. Они не ходят там, где звонок.
Она продолжала смотреть на огонь, пока он не потянул ее за руку вперед, в темноту. Возле миссии он шепотом попросил ее остаться, но она не послушалась и побрела за ним. Свеченосцы уже побывали здесь; в комнате с портретами мерцал тусклый свет. Хотя сигарета Рауля порядком затуманила ее мысли, она смогла вспомнить о своем поручении и поругать себя за медлительность. Почему она сразу не нашла этот Нунций и не швырнула его в океан, как просил Флетчер? Злость на себя прояснила ее сознание, и она нагнала Рауля у порога лаборатории, где тоже горели свечи.
Нет, это были не свечи, а тот, кто пришел сюда, не принес даров.
В центре комнаты горел небольшой костер, и какой-то человек – она видела только согнутую спину, – рылся в сваленном в кучу оборудовании. Она не удивилась, когда он поднял голову и она узнала его. За последние несколько дней она познакомилась со всеми героями этой драмы, если не по имени, то в лицо. Имя этого она запомнила. Томми-Рэй Магуайр. Правильные черты его лица искажала странная, полубезумная ухмылка – наследство Джейфа.
– Привет, – сказал он. – Я ждал тебя. Джейф сказал мне, что ты здесь.
– Не трогай Нунций. Это опасно.
– Я этого и хочу, – бросил он все с той же ухмылкой.
Она увидела что-то у него в руке. Он уловил ее взгляд.
– Да, это он, – сосуд был точно таким, как описал его Флетчер.
– Оставь его, – она пыталась говорить спокойно.
– Ты этого хочешь?
– Да, да, прошу тебя. Это смертельно опасно.
Она увидела, что он перевел взгляд на Рауля, который хрипло дышал рядом с ней. Томми-Рэя, казалось, вовсе не заботило численное превосходство неприятеля. Может ли что-нибудь согнать с его лица эту ухмылку? Сделает ли это Нунций? Господи, чего же может пожелать этот варвар, получив такую силу?
Она снова сказала:
– Уничтожь его, пока он не уничтожил тебя.
– Нет уж. У Джейфа свои виды на него.
– А что же ты? До тебя ему нет дела?
– Он мой отец, и он меня любит, – сказал он с убежденностью, которая могла бы выглядеть трогательно... у здорового человека.
