Максим Перфильев - Жажда Смерти
— Почему нам не дали спокойно умереть? — произнес Бариус. — Нас испытывают. Смотрят, долго ли мы еще сможем продержаться. Им интересно, как мы будем себя вести. Им интересно, кто из нас троих первым сойдет с ума. У кого не выдержит психика. Кажется, я понял, что это за организация. Это правительство. И на нас просто ставят научные опыты. Исследование психики человека в экстремальных условиях. В условиях необычных, не поддающихся разумному объяснению. — Клавор зло улыбнулся, но эта улыбка больше напоминала оскал. — Они наблюдают за тем, как мы будем рассуждать и как попытаемся выбраться из этой ситуации — и сможем ли мы обыграть их, разгадать их замысел. — закончил он.
— Возможно. — тихо произнес Лиус. — Ты сам-то в это веришь?
— Я не знаю, во что верить. Это просто моя гипотеза. — ответил спецназовец. — Чертово правительство. Чертовы ученые. Ну а ты, священник, — он обратился к Малочевскому, — кто ты на самом деле? Ты отличаешься от всех остальных. Может, ты просто иллюзия — программа, которую нам поставили, чтобы запутать наш разум. Может тебя на самом деле, вообще, нет? А может, ты и есть, но ты не с нами? Может, ты засланный, может ты один из них? Ведь тебя демон не тронул. Ты ученый, участвующий в этом проекте.
Викториус поднял голову и, улыбнувшись, взглянул на Клавора.
— Я рад, что ты не теряешь способности свободно мыслить. — произнес он. — Наверное, ты также способен к рефлексии. Это хорошо.
Бариус вгляделся в глаза Малочевскому.
— Так кто же ты, священник? — спросил он.
— Я тот, кто я есть.
— Докажи.
— И не подумаю даже. Я не обязан никому ничего доказывать. Если ты мне не веришь — это твои проблемы.
— Сейчас проверим. — произнес спецназовец и, достав из кобуры пистолет, наставил его на пресвитера. — Может, теперь это уже не только мои проблемы.
— Хочешь меня убить? — улыбнулся Викториус.
— Хочу посмотреть, какого цвета у тебя кровь и какова она на вкус.
— Я должен тебя испугаться?
— Итак, ты утверждаешь, что ты священник. — спросил Клавор, игнорируя последнюю реплику Малочевского.
— Вообще-то, я ничего не утверждаю, но, учитывая твои невероятные способности к анализу окружающего мира, скажу, что: да, я просто священник.
Спецназовец внимательно всмотрелся в глаза пресвитера. В них не было ничего, кроме безразличия. Однако, все же где-то глубоко пряталось чувство волнения, некое напряжение — слегка заметное, не сильное — но оно было. Все-таки наставленное в голову дуло пистолета производило у Викториуса определенные эмоции, даже, несмотря на то состояние, в котором он находился.
Лиус Кварион с интересом наблюдал за тем, что сейчас происходило, и ожидал развязки. Клавор сидел на поваленном дереве и в согнутой в кисте руке под наклоном держал перед собой пистолет, целясь в священника, находящегося напротив и отделяемого от него догорающим костром. Малочевский, в свою очередь, с улыбкой на лице спокойно смотрел сквозь дым в глаза спецназовцу, полностью концентрируя на нем весь свой взгляд, и совершенно игнорируя множество кружащихся в воздухе горящих частичек пепла. Бариус в любой момент готов был проверить свою гипотезу. Автомеханик задумался над его словами. Он очень живо представил себе картину, как Клавор стреляет в голову священнику, а тот, как ни в чем не бывало, продолжает сидеть и улыбаться, даже не пошевелившись. После этого весь окружающий их мир резко меняется, и они вдвоем с Бариусом оказываются в какой-то белой очень просторной комнате, напоминающей лабораторию. Они подцеплены к каким-то приборам, а вокруг ходят ученые. Программа сбилась, иллюзия раскрыта. Очень ожидаемое завершение всего путешествия. Но тут же Лиус почему-то так же ярко и реалистично представил себе другой конец: спецназовец нажимает на курок, выстрел, голова священника взрывается, он падает на землю, забрызганный кровью и мозгами, и после этого лес, скрывающий в себе столько зла и агрессии, с наслаждением поглощает их двоих — его самого и Бариуса. Наступает абсолютная тьма, как будто затушили последний источник света.
Лиус улыбнулся. Нет, он не станет вмешиваться. Ему интересно, что будет дальше. Ему интересно, наконец-то узнать истину. Он столько лет прожил во лжи — своей и чужой — он столько лет подпитывал иллюзию, которую ему создал мир, что ему это до смерти надоело. Он устал искать истину. Он хочет узнать ее как можно скорее и любой ценой. И он готов рискнуть.
Клавор продолжал держать пистолет наставленным на Малочевского. Спецназовец и священник пристально смотрели друг другу в глаза — один искал ответы на вопросы, второй просто ждал. Это был один из тех самых моментов, вокруг которых, кажется, крутится весь мир. Он продолжался довольно долго. Лиуса даже потянуло в сон. Теперь любая ситуация с отсутствием движения тянула его в сон. Этого требовал организм.
Наконец, рука Бариуса, к небольшому разочарованию пресвитера, согнулась в локте, и пистолет, переместившись, оказался направленным дулом вверх на уровне головы спецназовца.
— Ты сделал правильный выбор. — произнес Викториус после небольшой паузы. — Правильный, прежде всего, для себя.
— Посмотрим. — ответил Клавор.
Автомеханик усмехнулся и покачал головой. Вот и вся развязка.
— Так мы все тут с ума посходим. — сказал он.
— Крыша едет не спеша, тихо шифером шурша. — медленно и растянуто, с оттенком маниакальности произнес Бариус.
— Все-таки в одном он прав. — заметил Лиус, обращаясь к священнику. — Демон действительно не тронул тебя. Тебя одного. Что он имел в виду, когда сказал, что ему не выгодна твоя смерть?
— Ты сам все слышал. У него нет на меня прав. — ответил Малочевский.
— Почему? Потому, что ты святой?
— Как это банально не звучит, но — да.
Лиус снова улыбнулся. Потирая глаза, он поднялся на ноги, чувствуя, что, если не начнет двигаться, то непременно задремлет и свалится лицом в костер.
"Оставлю их наедине. Может, им есть, что сказать друг другу". - подумал он с усмешкой.
Бариус Клавор и Викториус Малочевский остались сидеть у костра один на один. Бариус убрал пистолет обратно в кобуру, затем достал пачку сигарет, зажигалку и закурил.
— Если демон не может причинить тебе вреда, значит, ты останешься в этом лесу последним? — произнес он, как бы одновременно спрашивая.
— Последним и единственным, кто выживет, ты имеешь в виду — да? — уточнил священник.
— Да.
— Получается, что так. — утвердительно покачал головой Викториус. — Для тебя это важно?
— Возможно. — ответил спецназовец, затянувшись. — Не злишься на меня?
