Татьяна Корсакова - Печать василиска
День клонился к закату, но солнце еще светило ярко и уверенно, когда в Алину дверь деликатно постучались.
– Кто там? – она на цыпочках подошла к двери, прислушалась.
– Хозяйка! Хозяйка, это я. Можно я войду?
Товарищ Федор! Значит, сбежал-таки от бабы Агафьи, пришел в поместье. Может, даже затем, чтобы ее, Алю, защитить. Ну, защитник из товарища Федора не особо хороший, так с ним хоть поговорить можно, а то извелась уже за день, честное слово.
– Привет, заходи! – Аля настежь распахнула дверь.
Выглядел товарищ Федор не очень хорошо, мял в руках фуражку, переминался с ноги на ногу, смотрел в пол. Но синяк, кажется, уже начал проходить.
– Ты как? – она хотела дотронуться до Федоровой щеки, но тот дернулся, уклоняясь от нечаянной ласки, и глаз так и не поднял.
– Мне бы это... мне бы поговорить... – и голос у него сдавленный, словно виноватый.
– Ну так давай поговорим, – Аля сделала приглашающий жест.
– Не здесь, – он отступил на шаг, точно испугался приглашения. – Давайте в зимний сад спустимся. Мне там думается лучше и вообще... не подслушает никто.
В сад так в сад, можно и в саду поговорить, хотя непонятно, что за тайны такие.
В зимнем саду было как-то по-особенному тихо, даже работающая система полива не нарушала этой тишины. Товарищ Федор, прихрамывая, шагал по узкой дорожке к дальнему концу сада, Аля шла следом, старательно обходя растекающиеся по дорожке лужи. Кажется, с поливом кто-то переборщил, кругом сыро и воздух вязкий, густой, как в парнике. А товарищ Федор совсем под ноги не смотрит, шлепает прямо по лужам, еще сапоги замочит. Надо бы ему сказать, пусть бы поаккуратнее...
– Товарищ Федор, подожди!
Он замер, резко обернулся. Похожая на опахало пальмовая ветвь ударила его по лицу, с острых листьев на гимнастерку просыпались капли воды, а он, кажется, ничего не заметил, он смотрел прямо на Алю, и глаза его больше не были васильковыми... Глаза переливались всеми оттенками золотого и, кажется, даже светились в полумраке зимнего сада...
– Хозяйка, – товарищ Федор сделал шаг ей навстречу, и Аля зажала рот рукой, чтобы не закричать.
В самом центре золотой радужки черными щелями выделялись зрачки... вертикальные... как у змеи...
* * *Сначала им не везло. Категорически. То есть они думали, что ситуация под контролем, а потом явилась эта... наследница, и весь их стройный план рассыпался, словно карточный домик.
Старик смотрел на нее как-то по-особенному, так смотрят только на очень близкого, самого дорогого. Он ей даже перстень, тот, с которым никогда не расставался, подарил. Черт, красивый перстень, дорогущий. Тут и оценщик не нужен, чтобы понять – вещица старинная, раритетная, бешеных бабок стоящая. А он ее какой-то случайной девчонке! Даже не удосужился проверить, на самом ли деле она его внучка.
Вот тогда-то их карточный домик и зашатался, а планы пришлось спешным порядком менять. Сначала он хотел по-хорошему, припугнуть девчонку, чтобы свалила из поместья к чертовой матери, не мешала. Идея с утопленницей была неплохой. Длинный парик, побольше грима, запасной ключик от девчонкиной комнаты, резиновые перчатки, чтобы следов не осталось, ну и разговоры соответствующие, антуражные, чтобы девчонка, как только призрака увидела, сразу поверила, что это Настасья-утопленница по ее душеньку пришла. Девчонка-то поверила – они же не зря старались, разыграли все, как по нотам, – да вот только никуда не уехала. Жадная оказалась, или смелая, или дура...
А старик спешным порядком засобирался в город. Им это совсем не на руку, потому что непонятно, что он в городе станет делать. Еще возьмет и, чего доброго, к нотариусу завернет.
Он до последнего надеялся, что можно будет малой кровью, то есть совсем без крови. Он же не убийца какой, честное слово! Да только не получалось никак. Не хватало его одного сразу за двоими присматривать: за девчонкой и за стариком. А старик упертый, если решил в город ехать, то уж точно поедет, не посмотрит на то, что народ от его вида шарахается. Сам-то уже больше на древнего ящера похож, чем на человека. Чешуя со шкуры так и сыплется. Мерзость самая настоящая! Это ж надо болячку такую диковинную подцепить – ихтиоз!
Он специально в Интернете смотрел, что за болячка. По всему выходило, что старик и тут отличился, потому что ни на одной медицинской картинке он такого не видел, чтобы от человеческой кожи совсем ничего не осталось, чтобы все вот такое – чешуйчато-змеиное. Тут поневоле во все эти предания поверишь про Василиска и какой-то там договор. Знать бы еще, что за договор. Очень уж любопытно. Наверное, стоит к старику в ноутбук заглянуть, там пошарить? Кстати, хорошая идея, давно надо было дедовы документики перетрясти. Мало ли, вдруг там что-то интересное найдется?!
В ноутбуке он пошарил, да очень неудачно. Старику вдруг вздумалось в разгар веселья заглянуть к себе в кабинет. Скандал был страшный, ни уговоры, ни объяснения не помогали, разорался так, что еще чудо, что остальные ничего не услышали.
В общем, не хотел он никого убивать, но пришлось. Хорошо, что яд с собой привез, просто так, на всякий случай. Вот и представился случай. А еще очень удачно вышло, что за день до того алкаш деревенский на озере загнулся, и все местные тут же решили, что это из-за проснувшегося Василиска. Посмотрел змей озерный на человека, вот человек и помер в муках адовых.
Старик тоже в муках помирал. Ну так кто ж виноват! Сам напросился. И тяжелый, зараза, оказался. Пока его до берега дотащил, семь потов сошло. А на берегу – прокол! Юродивому, оказывается, не спится. То ли видел, то ли не видел, но с юродивым нужно будет что-то делать. Убивать, может, и не придется – кто ж ему, ненормальному, поверит? – но припугнуть стоит обязательно, чтобы держал язык за зубами.
Убийство ему с рук сошло, со стариком все получилось так, как он и предполагал, все списали на Василиска. То есть местные списали, а менты, ясное дело, сразу выводы делать не могут, но по глазам следака видно, что на хрен ему не нужен еще один висяк. Закроют дело, как пить дать, спишут на смерть от естественных причин. Старик-то ведь уже древний был, больной насквозь этим своим ихтиозом.
Кто ж знал, что старик, гад такой, их всех обдурил?! Завещание отписал на юродивого! И когда только успел, ведь даже в город не ездил, старый хрыч! Все обломались: и Елена Александровна, и наследница, и он... Все, можно собирать вещички и валить отсюда подальше, пока менты не решили поглубже копнуть. Ну разве что стоит на прощание стариков ноутбук повнимательнее изучить, не зря же он над ним так трясся, вдруг что-то интересное спрятал...
Спрятал! Да еще так спрятал, что сначала попробуй найди, а потом еще попробуй прочитай. Папочку с файлами закодировал, шельма старая, да так закодировал, что полдня пришлось разбираться. Ну да ничего, он разобрался, не дурак ведь. А оказалось, что в папочке все большей частью сканы газетных вырезок да архивных документов. И документы в основном касаются времен Второй мировой войны и того немецкого взвода, который в здешних местах обосновался. Взвод-то, оказывается, не простой, а конвойный. Конвоировала немчура обоз с золотыми слитками, которые везли из какого-то разграбленного прибалтийского банка. В записях даже название банка имелось, да только плевать ему на название, гораздо важнее другое – золота было не мерено, и все оно потонуло в Мертвом озере вместе с конвоем.
