Б. Липов - Приземленный Ад, или Вам привет от Сатаны
Нашему полномочному представителю диктатор задал провокационные, недвусмысленные вопросы о адовых нововведениях, количественном составе нечистых сил и последних изысканиях в области моделирования государственных строев для смертных.
Адам приказал сдать нелегально собранный по Альдебарану материал и указать источники его получения.
В конце беседы президент прозрачно намекнул, что в случае отрицательных ответов дипломата ожидает „веселье“.
Но неустрашимый, неподкупный УРКа остался верен своим идеалам и безбоязненно произнес:
— Любой честный черт не изменит принципам и не пойдет на компромис со злопыхателями, врагами и предателями когда-то приютившего их ада.
Веселый Адам злобно рассмеялся и дал распоряжение пригласить работников телевидения, дабы осветить предстоящее „веселье“ — аутодафе над строптивым по всей Республике!
Но фарс с треском провалился. Нездоровый инстинкт помог нашему, истекающему кровью, герою перетранспортироваться с помощью трофейной техники буквально — из-под челюстей свирепых мутантов.
Сведения доставлены в ад. А сообщникам Альдебаранских злодеев, рано или поздно не уйти от военно-подземельного трибунала.
Подвиг Э. В. Тьмовского — яркий пример патриотизма и самоотверженности. Не возникает вопроса, что надо такому черту для счастья. Этот черт — знает что!
Остается добавить: в настоящее время Тьмовский находится на излечении и переклонировании в шестом круге. И вскоре самолично выступит перед широкой аудиторией. Скорейшего ему переклонирования!»
Яша внимательно выслушал описание Эдиковых подвигов, указ о награждении почетным званием и опять развязал язык.
— Нет, босс, — зря мы Тьмовского одного отпустили. Будь я рядом, показал бы этому оглоеду и кузькину мать, и по чем фунт лиха! Вот немного подлечусь, с Эдиком встречусь, перебазарю, и смотаемся на Альдебаран, к мазурикам. Разберемся, чье мясо питательнее! Гляди-ка, размечтался, поразвлечься захотел. Маришка! — Хлестанул он девицу хвостом по бедрам. — Только честно, сколько мне еще тут кантоваться?
Верная сиделка прикинула и вынесла как по приговору:
— Месяц заточения в гипсовой каталажке. При условии соблюдения режима содержания и примерном поведении.
— Ну нет! — Яков нервно забил кисточкой о сковывающие его «доспехи». — Такая роскошь не для меня! А ну-ка, вызывай по-быстрому эскулапов, пусть подшустрят. Давай-давай! Рассиживаться будешь потом. А сейчас волочи лечащего врача.
— Что ты надумал? — Подчеркнуто спокойно спросил Ахенэев, когда сиделка выскочила из палаты.
— Какой, надумал! Другого выхода нет. Буду переклонироваться… Жаль, конечно, расставаться с телом — какое-никакое, а воспоминание о родителях, но — иначе не получается… А что, Эдик совсем хреново выглядит?
Владимир Иванович, стараясь не сгущать красок, обрисовал встречу в коридоре и то плачевное состояние, в котором пребывал камрад.
— …В чем дело, князь? — В палату спешным шагом вошел конвоируемый Мариной врач. Внешность его: волосатые бугристые руки, несмываемая гримаса надменности, принадлежности к когорте распорядителей чужой плотью, больше наталкивали на мысль о калечении, нежели о лечении.
— Надоело, док, валяться. Решился на крайний шаг — влезть в новую шкуру. Только, как это,… ну-ка, нагнитесь, на ухо скажу.
Врач переломил свое двух-с-половиной метровое тело над Яшиной кроватью и тот что-то спросил.
— Да нет! Ну что Вы, князь! Успокойтесь. Полнейшая копия. Даже больше того, могу обещать, что будет еще лучше. За это не беспокойтесь!
Черт взглянул на фыркающую в полу халата Марину и, слегка улыбнувшись, протянул:
— Ну, ла-адно… А что с Тьмовским? Скоро испечется? Доктор поддернул рукав и, сверившись с часами, ответил:
— Минут через сорок будем вынимать. Пришлю его сюда. А Вы, князь, распишитесь вот в этой бумаге. Коли решились. Ваше официальное согласие на переклонирование.
— Босс, — черкни там за меня. — Доверил Ахенэеву Яков. — Хвостом-то только автографы могу мазюкать. А это — официально!..
Владимир Иванович принял бумагу. В тексте говорилось, что переклонируемый добровольно передает ненужное тело институту и претензий к администрации не имеет.
Прочитав Якову обязательство, Владимир Иванович размашисто расписался и передал документ врачу.
Где-нибудь к вечерку, как только появится вакантное местечко, Вами, князь, займутся, — костоправ сложил бумагу и, распрощавшись, удалился.
— Так. Со мною, кажется, решено. Вскоре перелицуют… А у тебя, босс, как обстоят дела с омоложением? Прическу-то отхватил «а ля Джими Хендрикс». Зубы не жмут?
Ахенэев несколько раз клацнул челюстями и демонстрируя качество приобретения, запросто отхватил, как от сдобы, кусок деревянной спинки стула.
— Довольно! Подвязывай! Не порти казенное имущество… Ишь, перехватил коленце у Тузика… Да-а, зубки — что надо! Вот что значит хороший протезист! Он и мне предлагал выбор рога. Хоть золотые, хоть молибденовые, хоть заново выращенные. Только к чему это теперь нужно?! Заново так заново перерождаться: от хвоста до рогов.
Черт мечтательно улыбнулся: вероятно, представил себя в новом естестве и при натуральных рогах,
— Да, а где же все-таки Эдик? — Опять вспомнил о друге Яков. — Пора ему нарисоваться. Да и посоветоваться кое о чем не помешает. А то, с бухты-барахты распрощаюсь с родными, хоть и подпорченными телесами, а новые не оправдают доверия. Мариночка, солнышко, — обратился он к сиделке, — сбегай, узнай, что с нашим другом.
«Солнышко» отсутствовала недолго. Минут через пятнадцать оно вновь осветило палату, повиснув на мощной лапе живого, здорового, с румянцем во всю помолодевшую породистую морду, довольного Тьмовского.
— Как же это ты так неосторожно, Яша? — Пожурил он приятеля, заняв Маринино место в ногах черта. — Ладно я — действительно угодил в лапы к недругам. А ты то как умудрился?
— Эд! — Заегозил незагипсованным местом Яков. — Не будем об этом… Лучше расскажи, как себя чувствуешь? Все ли нормально? Стоит мне переклонироваться, или — отлежаться?
— Как чувствую? — Тьмовский шутливо поймал за талию Маринку, взгромоздил болтающую ногами в воздухе сиделку на Яшин панцирь, нагнулся и без видимого усилия поднял кровать с грузом за две задние ножки на уровень груди.
— Вот это — да! — Ахнул восхищенный черт. — А что, Эдик, и остальное, тоже путем?
— Не знаю, камрад, пока не опробовал, но, думаю, что все нормально.
— Ты, Эд, не стесняйся, нас поймут. Ты, Эд, пойди и проверь, и мне расскажешь. Должен же я узнать, на что пишусь… Друг ты мне, в конце концов, или нет?! Маринка, немедля сопроводи героя в другую комнату. Тебе, как опытному медицинскому работнику доверяется его освидетельствование. Опробуй функционирование органов и сделай заключение. Все познается в сравнении! Иди, рыбонька, иди… Ну что вы ржете, как непарнокопытные? Тьфу, ты! Идиоты! Обязательно надо опошлить…
