Крис Грин - Восход ночи
— О том, что твоя соседка охраняет врата ада, а оба вы живете прямо над его бездной.
На лице Кико появилось задумчивое выражение, будто он всерьез размышлял — а не проверить ли эту теорию как-нибудь на досуге? Но потом он понимающе улыбнулся — «А, ну да, ужастики семидесятых», — и сказал:
— Брейзи договорилась о встрече с коронером, сегодня в час. Похоже, дело Клары попало в разряд «особо важных». Мне просто не терпится услышать их версию о том, как ее… — Заметив, что Доун побледнела, Кико замолк.
Она заставила себя встряхнуться.
— Ясно. Так, до встречи с первым свидетелем у нас еще час. — Вчера Брейзи составила целое расписание. А потом они собирались заняться списком Клары. — Кто у нас идет первым?
— Еще один бывший ребенок-кинозвезда. Правда, он не добился такого успеха, как Робби, и теперь пишет сценарии для «Юниверсал». Брейзи пока занята — настраивает локаторы, так что поедет туда прямо из офиса.
— Надеюсь, разговаривать мы будем за чашкой кофе… Кстати, как насчет завтрака? — Здесь у Доун был свой расчет. — Около фехтовальной студии есть кафе. Там такие пирожные — пальчики оближешь!
А еще там были компьютеры с выходом в сеть. На этот раз она хотела поискать информацию об Ионе Лимпете. Не заниматься же этим в его офисе! И потом, Доун не оставляло чувство, что там ни один ее шаг не остается незамеченным.
— Согласен, но с одним условием — в студию ты меня не потащишь, — сказал Кико. — Не хочу, чтобы Брейзи опять зудела, что я, мол, развлекаюсь в рабочее время.
— Кико, ты о чем? Ты же вроде как записался на частный урок у Дипака в субботу?
Он сделал невинное лицо. Вот жулик.
Они вооружились и поехали в кафе на машине Доун. Сквозь туман проглядывало солнце, и Доун чувствовала себя в безопасности. Почему-то дневной свет внушал ей больше доверия, чем весь ее навороченный противовампирский арсенал, хотя она прекрасно знала, что опасность поджидает везде — в каждой темной подворотне, у каждого канализационного люка, из которого со свистом вырывается пар…
Кико нацепил свои любимые темные очки — исключительно для защиты от губительного ультрафиолета. Ага. Понты тут были не при чем.
Они припарковались у тротуара, в квартале от кафе. На пороге их встретил яркий электрический свет. На мониторах плавали неизменные рыбки, под потолком кружился вентилятор. Все вместе создавало успокаивающую атмосферу нейтральности. Перед витриной с выпечкой толпились служащие, заглянувшие сюда подкрепиться перед долгой дорогой на работу. Почти у всех на носу красовались темные очки. Нуда, это же Лос-Анджелес.
— Не хочешь снять стекла? — Девушка с надеждой посмотрела на коллегу.
— Не-а.
Доун решила, что пора устроить проверку связи, и, оттянув майку на животе, попросила:
— Попробуешь еще разок?
Кико коснулся майки. Опять глухо. Черт.
Потом он заявил, что угощает, и Доун сначала оттаяла, а потом сообразила, что деньги-то все равно офисные. Хотя у предложения Кико был один большой плюс — пока телепат будет толкаться у стойки, она может спокойно погуглить Лимпета. Главное, чтобы Кико не застал ее за этим занятием. Иначе получится некрасиво.
Но не успела она пробежать глазами первую страницу результатов, как ее затылок просигналил о том, что кто-то стоит у нее за спиной.
Доун поспешно закрыла окно поиска, обернулась и увидела рыжеволосую девицу с длинной косой. На незнакомке были неизбежные темные очки, белая бейсболка без надписей и розовые велюровые штаны «Джуси Кутюр». В руках она держала большой картонный стаканчик с кофе.
Доун узнала ее не сразу. Похоже, девица обиделась.
— Ты меня не помнишь?
В голове Доун включился портативный поисковик.
Она поискала глазами Кико: телепат шествовал сквозь толпу посетителей, которые отшатывались от резкого чесночного духа. В одной руке он держал поднос с едой, другой — прижимал к уху телефон. Он подошел к свободному столику у окна, сгрузил на него тарелку с двумя огромными кексами и тремя эклерами, и понес Доун ее собственный завтрак — черный кофе и миндальное пирожное.
Тем временем рыжеволосая девица натянуто рассмеялась.
— Наверное, без надетой задом наперед фехтовальной куртки я сама на себя не похожа.
— А-а. — Доун вспомнила — старлетка из студии Дипака. Да уж, приятная встреча.
Решив, что приличия соблюдены, Доун кивнула и повернулась к компьютеру. Продолжая болтать по телефону, Кико поставил тарелку рядом с ней.
— Мой агент, — сказал он одними губами в ответ на ее вопросительный взгляд и ушел к своему столу.
Старлетка непринужденно уселась на соседний стул. Доун мысленно застонала от раздражения: можно подумать, они подруги! Тут девица наморщила нос, и Доун обрадовалась — может, чеснок ее отпугнет? Отвалила бы уже поскорей, что ли.
Рыжая продолжала сидеть, как ни в чем не бывало, закинув одну бесконечную ногу на другую.
— Я отсюда пойду в студию. А ты?
— Ну да, ты же хочешь получить роль в фильме с Уиллом Смитом. — Доун набрала адрес сайта с базой данных каскадеров и уставилась на экран, всем своим видом намекая старлетке, что она жутко занята.
— Только бы не сорвалось, — беззаботно прощебетала та.
— Угу.
— Дипак говорит, что ты спец в своем деле. Вот бы и мне твои таланты! Я в боевых искусствах ни в зуб ногой, а в наши дни актерам приходится браться за любые роли. Сегодня боевик, завтра мелодрама, а потом еще и комедия. — Она наклонилась к Доун, и запах ее духов — глубокий, как вздох восхищения — перебил даже чеснок. — Но что-то я размечталась. На моем счету всего лишь две эпизодические роли. Наверное, мысль о том, что появился шанс поработать с самим Уиллом Смитом, вскружила мне голову.
Доун бесцельно бродила по сайту, жевала пирожное и мысленно уговаривала девицу уйти, но та придвинулась еще ближе в ожидании ответа. Доун пришлось изобразить приступ кашля и потихоньку отъехать на стуле назад.
— Тебя зовут Доун Мэдисон, — сказала ничего не заметившая старлетка. — Мне Дипак сказал. Он частенько тобой хвастается.
— Старина Дипак.
— А меня зовут Жаклин Эшли. Можно просто Жак. — Она мелодично рассмеялась, щекотнув подбородок Доун своим дыханием.
Опять она слишком близко. И чего она липнет? А может?…
— Послушай, давай я предупрежу тебя сразу: розовый в число моих любимых цветов не входит.
Старлетка недоумевающе нахмурилась, словно не поняла намека. С такого расстояния Доун волей-неволей пришлось разглядеть лицо девицы: нежный подбородок, пухлые губки как у французских актрис, изящно очерченные высокие скулы, молочно-белая кожа, которую бейсболка ревностно защищала от солнца.
