Вячеслав Романцев - Корабль-призрак
– Как здесь оказался Зигфрид?
– Пытался в сорок пятом сбежать из Нидерландов на рыбачьем суденышке на родину, в Норвегию.
– Зачем вы его ликвидировали?
– Когда мы обнаружили его здесь – ничего не понимающего и одичавшего от двухмесячного одиночества, он согласился поработать на Халифат, поработать кем-то вроде хранителя машины времени. На берег Зигфриду не хотелось – за голландские делишки его ждал трибунал и петля. Но эсэсовский ублюдок быстро разобрался, что к чему, – и затеял собственную игру. Попытался меня обмануть... Судя по прозвучавшим выстрелам, мои люди как раз закончили его допрос. И сейчас эта коричневая мразь кормит треску, или что тут еще плавает.
– Как вы узнали про «Тускарору»?
– Так я же ее и нашел – по вашему времени семь месяцев назад. Вернее, нашел глупый молодой щенок Юхан Азиди.
– По нашему времени семь месяцев... – медленно повторила Диана. – А по вашему?
– Почти двадцать лет.
– Значит... – Диана не договорила, но Азиди понял невысказанный вопрос.
– Да, именно так. Мне уже довелось пожить в разных временах. Не слишком долго и не слишком давно, но довелось. Кстати, вы не могли бы убрать ствол от моей головы? Через пару минут предстоит временной скачок, и мне совсем не хочется стать жертвой рефлекторного движения вашего пальца.
Диана хмыкнула, но отодвинула пистолет от затылка араба.
– Можете и в дверь так напряженно не целиться, – посоветовал Азиди. – Я приказал своим людям отойти и собраться в носовых помещениях. Не хочу, чтобы эти горячие головы затеяли без меня какую-либо авантюру.
Диана выслушала внимательно, однако последовать совету не спешила. Кивнула на вторую дверь, запертую:
– Между прочим, один из ваших людей ушел из этого коридора лишь пару минут назад. У меня очень хороший слух, господин Азиди. Очень.
«Могла бы и поделиться услышанным...» – подумал Лесник.
Араб казался искренне удивленным. Хотя его боевики вполне могли оказаться непричастными – где-то в недрах корабля до сих пор скрывался шкипер Андерсон. Если, конечно, не поддался панике и не прыгнул за борт без спасательного жилета.
– Вы, кстати, вполне можете воспользоваться моментом и спустить шлюпку, – предложил араб несколько провокационно. – Мы мешать не станем. Наверное, и в средневековой Европе можно сносно прожить... Разумеется, для этого нужен какой-то срок на адаптацию: не угодить сразу же на костер инквизиции и не подхватить смертоносный вирус, привычный местным жителям и совершенно незнакомый иммунным системам ваших организмов...
Комментариев со стороны агентов не последовало. Хотя Лесник мысленно хмыкнул: сгореть на костре инквизиции – какой символичный конец для сотрудников Конторы!
Оставшиеся до момента хроноперехода секунды все трое провели в молчании. И все повторилось – исчезновение и мира, и себя, и растянутый на века миг беспросветного ужаса, и осознание того факта, что мир остался на месте, лишь сместился во времени...
Подождав, пока во взгляде араба появится осмысленность, в разговор вновь вступил Лесник:
– Вы не боитесь, что в результате своих попыток глобального вмешательства в ход истории попросту не появитесь на свет? И некому будет найти «Тускарору»?
Юхан Азиди рассмеялся совершенно безрадостно.
– Ну, напугали... Меня, между прочим, убили в две тысячи шестом. Застрелили... И ничего, живу...
– Кто застрелил? – быстро спросила Диана. – «Барсы»?
– Нет. Я сам.
И он заговорил без всяких вопросов – быстро, горячо, словно осужденный на смерть преступник, торопящийся произнести последнюю исповедь...
6.
Убил... А что он мог еще сделать? Что?! Если молодой ублюдок не желал ничего слушать, не желал понять, что связался с еще большими ублюдками, готовыми устроить миру Армагеддон за лишнюю пачку долларов? С «барсами», задумавшими ни много, ни мало – бартер с Гитлером: ядерные технологиив обмен на пару готовых зарядов? Если щенок уже заказал аппаратуру, позволяющую уверенно находить появляющуюся и исчезающую «Тускарору»? Если не внял последнему предупреждению – взлому склада и пожару, уничтожившему его приборы?
Если, наконец, первым потянулся к пистолету?!
Хотя и молодого Юхана можно понять, еще как можно... Да и он сам в молодости, наверное, отреагировал бы точно так же, – если бы заявился не пойми кто и стал уверять, что он и есть Юхан Азиди, и начал бы командовать и указывать... Да, он, наверное, поступил бы также, но отчего-то в свое время к нему никто не пришел.... Или приходил? А он успел первым выстрелить в пришельца? Может быть... Память порой вытворяет странные трюки – пласты её то исчезают, словно стертые ластиком, то вдруг появляются два, три, четыре воспоминания об одном и том же событии, накладывающиеся, противоречащие друг другу – и не понять, какое истинное...
Иногда ему кажется, что он вообще не рождался... Что никогда не умрет... Что будет вечно кружить по временам на этой проклятой Аллахом посудине...
«Да он просто спятил, – понял Лесник на середине сбивчивой исповеди. – Несмотря на первоначальную внешнюю вменяемость, на логичные рассуждения, – спятил...»
Тогда он был в шоке, продолжал изливаться Азиди, в полном шоке... Он закопал контейнер с бумагами, и бросился на «Тускарору», и отпустил катер с экипажем, и очень долго сидел здесь, именно здесь, на этом железном полу, ничего не зная, не понимая, как и зачем жить дальше... А потом спустил шлюпку и поплыл в одиночестве – не зная куда, не зная в когда, не зная зачем... Его подобрал рыбачий баркас старика Кристиансена, подобрал в 1974 году, и рыбаки быстро излечили от меланхолии – рабочих рук не хватало, давай-ка, парень, расплачивайся за спасение, становись выбирать сети... Зачем-то он назвался именем отца, он сейчас уже не помнит причину, вернее, помнит их слишком много, не то пять, не то шесть версий, голова раскалывается на куски от избытка разных воспоминаний...
На Марте Кристиансен, давно заглядывавшейся на смуглого красавчика, он женился спустя три года, когда наконец понял, что никакой другой Хафис Азиди, выходец из Ливана, на горизонте уже не появится... Он думал, что сойдет с ума, когда родился будущий халиф мусульман, маленький Юхан, – он сам, сам, сам родился!!! – и вскоре ушел в море, чтобы никогда не вернуться, а Марта...
7.
Рассказ араба вновь прервали выстрелы – удивившие Лесника, совсем не походившие на звуки, издаваемые скорострельными трещотками арабов.
Все трое настороженно прислушались, причем Азиди был изумлен никак не меньше собеседников. Либо очень удачно изобразил изумление...
– Что это? – резко спросил Лесник. Араб пожал плечами.
