Вячеслав Романцев - Корабль-призрак
Парламентер перевел дыхание. Лесник и Диана молчали. Снаружи тоже не доносилось никаких звуков.
– Теперь вы понимаете, что мы не враги вашей стране? – спросил араб. – Наши действия должны привести к таким изменением истории, от которых выиграет не только Германия, но и Россия. После быстрого захвата Британских островов наступит очередь британских владений на Ближнем Востоке. При таком повороте событий Гитлеру совершенно не с руки ссориться с Советским Союзом, да и возможностей таких не будет – ведь германские силы окажутся брошенными в противоположном направлении. И для военной машины, любовно созданной Сталиным, найдется иная цель, – перевалить Тибет и Гималаи, продолжить экспансию, искусственно заторможенную в свое время британцами.... А все, до чего не дотянутся немцы и русские, будет захвачено Америкой и Японией. Короче говоря, мир будет поделен между четырьмя странами: недовольных не останется, не будет повода для взаимного конфликта, да и необходимых сил и средств тоже – все они уйдут на освоение британского наследства. У нас больше не будет никаких препятствий для объединения арабов в единое государство, а территория и запасы нефти гарантируют новому Халифату достойное нашего народа место в мировом сообществе
– Исключительно благостная картина, – констатировал Лесник. – Только к территории и нефти я добавил бы и технологии из будущего – на которых, кстати, вы сейчас так удобно сидите. Почему-то мне кажется, что все эти микропленки предназначены отнюдь не Германии... Пожалуй, при таких стартовых условиях достойное вашего народа место в мировом сообществе окажется первым. Первым с большим отрывом...
Юхан Азиди предпочел промолчать, благо прямого вопроса не прозвучало. Лесник поинтересовался:
– А что вы собираетесь делать с евреями?
– При чем тут евреи? – в голосе араба прозвучало неприкрытое удивление. – Какое нам до них дело? Пусть свои отношения с немцами они улаживают сами, а наша земля останется свободна от пришельцев!
– Вы всерьез думаете, что нацисты беспрепятственно завершат геноцид евреев, прогонят англичан, передадут вам власть, бесплатно подарят нефть и добровольно уйдут с Ближнего Востока? – с иронией спросил Лесник. – Насколько я помню историю Второй мировой войны, такого не случалось ни разу. Почему вы вообще считаете, что немцы окажутся лучше англичан?
– Немцы всегда дружили с мусульманами, что в Первой мировой, что во Второй, – ответил Азиди, но в голосе его уже не чувствовалось уверенности.
– Немцы дружили со слабыми, которым можно наобещать что угодно. И охотно использовали их как пушечное мясо либо для выполнения самой грязной работы, вроде уничтожения тех же евреев. Так уж получилось, что до выполнения данных обещаний дело так ни разу и не дошло. Вы всерьез верите, что окажетесь самыми хитрыми?
Наступила долгая пауза. Азиди явно что-то обдумывал. Затем он пожал плечами:
– А что это меняет лично для вас и для вашей страны? Взаимоотношения с немцами будут только нашими трудностями. Если же вы сочувствуете ближневосточным евреям, то могу вас успокоить – в отличие от Гитлера, мы вовсе не ставим своей целью их физическое уничтожение. Пусть уезжают из Палестины, куда хотят, Америка примет их с распростертыми объятьями...
Вновь повисло молчание, на этот раз ставшее тягостным. Лесник задумался. Если бы он действительно был сотрудником российских спецслужб, наверное, он бы мог согласиться с арабом и, по некотором размышлении, отдать ему контейнер. Но он служит не государственной безопасности, а Инквизиции...
А в чем, собственно разница? Или Инквизиция служит не России? Но тогда кому же?.. И кому служит Лесник – Пес Господа, солдат Инквизиции? Некоей абстрактной идее: уничтожить в мире всё зло, чтобы добро могло без помех жить-поживать? А чем она, эта идея, лучше идеи Юхана Азиди? Да ничем, похожи они, как близнецы-сестры, весь вопрос в том, кого считать носителями зла и добра... Для господина Азиди холокост – личная проблема немцев и евреев, зато палачи Сабры и Шатилы, бульдозерами сгребавшие трупы убитых арабов, – наверняка страшнее любого вампира, ликантропа, тенятника...
Он посмотрел на Диану, словно в поисках ответа на все свои сомнения. Та застыла неподвижно, как статуя, как ждущий команды боевой робот: трофейный автомат нацелен на проем двери, пистолет – на голову Азиди.
Неверно истолковав взгляд Лесника, она едва заметно кивнула: насколько позволяли ее эмпатические способности, никакой прямой лжи в словах араба Диана не отметила.
С ней всё понятно: приказ есть приказ, а что есть зло и добро, – Юзеф лучше знает. Он знает, да... Он придумает, как укротить машину времени, сбросившую седоков, словно норовистый мустанг... И Псы Господа двинутся по минувшим векам – Дыев нож в руке, ни тени сомнения во взоре, – и враги Инквизиции будут гибнуть, едва появившись на свет, не успев стать врагами... У Лесника вдруг появилось странное желание: чтобы рядом – здесь и сейчас – оказался коммандер Патрик Донелли...
Юхан Азиди терпеливо ждал ответа.
5.
Размышления Лесника прервали донесшиеся снаружи звуки. Звуки выстрелов. Один, второй, третий... Диана сделала неуловимое взглядом движение и оказалась рядом с Азиди – ствол пистолета прижался к затылку араба.
Тот остался невозмутим. Проговорил спокойно:
– Ну вот и еще одно доказательство, что наш союз с немцами – временный и тактический, никакой симпатии к нацистам мы не испытываем.
– Зигфрид? – догадался Лесник.
– Он самый, – кивнул Азиди. – Между прочим, на руках этого ублюдка немало крови, в том числе и крови евреев.
За иллюминатором быстро темнело, чтобы разглядеть собеседника, приходилось напрягать ночное зрение. Разговор вновь забуксовал – Лесник молчал, глубоко задумавшись. И Диана взяла нить беседы в свои руки. Вопросы ее звучали резко, отрывисто, как одиночные выстрелы. Юхан Азиди отвечал, не задумываясь.
– Как здесь оказался Зигфрид?
– Пытался в сорок пятом сбежать из Нидерландов на рыбачьем суденышке на родину, в Норвегию.
– Зачем вы его ликвидировали?
– Когда мы обнаружили его здесь – ничего не понимающего и одичавшего от двухмесячного одиночества, он согласился поработать на Халифат, поработать кем-то вроде хранителя машины времени. На берег Зигфриду не хотелось – за голландские делишки его ждал трибунал и петля. Но эсэсовский ублюдок быстро разобрался, что к чему, – и затеял собственную игру. Попытался меня обмануть... Судя по прозвучавшим выстрелам, мои люди как раз закончили его допрос. И сейчас эта коричневая мразь кормит треску, или что тут еще плавает.
