Вячеслав Романцев - Корабль-призрак
Лесник не смог сдержать удивления:
– И чем же она вам так насолила?
– Своим колониальным прошлым, – без тени иронии ответствовал Азиди. – Однако я обещал поделиться с вами информацией, поэтому лучше будет начать с самого начала. Обратите внимание: вы еще не дали никакого согласия на обмен, а я уже начинаю расплачиваться с вами.
Лесник не ответил ничего, и араб продолжил:
– Думаю, вы не очень удивитесь, если я скажу, что корабль, на котором мы все сейчас находимся, пребывает не в нашем времени. Правильнее будет сказать, что он вообще находится вне обычного времени...
Лесник молча кивнул.
– Более того, судя по всему, вы знаете, что из образованного массой корабля локального пространства можно выйти в разные места, и что нам требуется выйти в определенное место. Так вот, эти места – точки не пространства, но времени. Думаю, и это вы знаете или хотя бы подозреваете...
Лесник изобразил удивленное лицо, хотя сказанное арабом не стало для него откровением. Для него – да, а вот для Юзефа? Черт возьми, похоже, что обер-инквизитор все-таки что-то знал или хотя бы подозревал – но не удосужился сообщить своим оперативникам, куда их посылает!
– Я не буду вдаваться в подробности и излагать вам гипотезы относительно предполагаемого эксперимента, жертвой которого стал этот корабль, – продолжал Азиди. – Могу лишь сказать, что он обладает не только значительной собственной массой, но и сильным магнитным полем – значительно более сильным, чем положено предмету такой массы. В совокупности эти два качества позволяют ему иметь свое локальное время, в котором мы все сейчас находимся. Однако для стороннего наблюдателя корабль представляет собой своеобразный маятник, взад и вперед мотающийся по времени.
– А в пространстве? – быстро спросил Лесник.
– В пространстве он тоже передвигается. Именно это и затрудняет поиск конкретной точки соприкосновения. Но могу вас обнадежить: движение корабля в пространстве и во времени описывается неким математическим уравнением, которого я, естественно, не знаю, поэтому пытаться вытянуть его из меня бесполезно. Видите, я с вами откровенен настолько, насколько это вообще возможно
– Вижу, – кивнул Лесник. – А каков размах колебаний корабля во времени?
Араб на минуту задумался.
– Я не математик, не физик, и не могу точно ответить на этот вопрос. Думаю, наши специалисты знают куда больше. Но кое-что могу предположить. Эксперимент проводился в сороковых годах двадцать первого века. Первые легенды о корабле-призраке, время от времени появляющемся в Северном море, относятся к веку четырнадцатому. По крайней мере, церковники занялись изучением этой легенды в конце пятнадцатого века, и в их архивах можно отыскать немало интересного... Но мы отвлеклись. Несложный подсчет показывает, что если отклонение маятника в сторону составляет семь веков, то его полная амплитуда – около тысячи четырехсот лет. Однако я слышал, будто бы время, находящееся далее середины двадцать первого века, закрыто для выхода. На авторитетные источники информации не сошлюсь, почему происходит именно так, – сказать тоже не могу. В конце концов, я ведь не ученый-исследователь, а такой же дилетант, как и вы. Простой солдат тайной войны.
Лесник немного помолчал, раздумывая.
– Вы сказали – «эксперимент». Кто его проводил и с какой целью?
– Увы, мы этого не знаем. Даже версия об эксперименте – это лишь дежурная гипотеза. Возможно, что никакого эксперимента и не было, а произошедшее с кораблем – результат случайного стечения факторов. Единственное, что можно сказать с уверенностью – Германия не имеет к произошедшему никакого отношения.
Почему араб выразил такую уверенность относительно именно Германии, а не какой-либо иной страны, Лесник переспрашивать не стал – версия на этот счет у него уже сложилась...
– Куда вы собирались доставить контейнер и зачем?
Азиди улыбнулся, демонстрируя, что отметил употребленное Лесником в заданном вопросе прошедшее время.
– В 1934 год, в Рейх.
– Атомная бомба...
– Да.
Повисла долгая пауза.
– Кажется, вы говорили, что не являетесь противниками ни России, ни Америки?
– Да, я это сказал. Мы, Халифат, – Азиди обвел рукой вокруг себя, и Диана у двери сразу же насторожилась, – не служим Германии. Мы являемся лишь ее союзником. Не в большей степени, чем в 1940 году таким союзником являлась Россия, – здесь Азиди позволил себе улыбнуться, и от этой улыбки Лесника передернуло.
– Хорошо, не будем ворошить прошлое, – быстро сказал араб, видимо, неправильно истолковав реакцию собеседника. Итак, я представляю Халифат – организацию, работающую над созданием на Ближнем Востоке единого и могущественного арабского государства. Увы, начиная с пятидесятых годов двадцатого такая возможность практически исчезла, – империалисты всеми силами постарались предотвратить единство арабских народов и в этом весьма преуспели. Но если бы Британская империя рухнула десятилетием раньше, локомотив истории мог свернуть совсем на иные рельсы.
– И вы взяли на себя роль исторических стрелочников – пытаетесь направить исторический локомотив на альтернативный путь? – Лесник не счел нужным сдерживать иронию.
– Мы не пытаемся, мы направляем, – ответил араб. – Если Третий рейх нанесет удар по Британии, подкрепив его ядерным оружием, история пойдет по другому пути – и этот путь откроет перед нашим народом новое будущее!
Азиди, сам того не замечая, повысил голос и перешел на патетические обороты. Леснику показалось, что при этом араб не играл – а действительно искренне увлекся изложением своей мечты. И все же он не удержался от ехидной реплики:
– А как же Израиль? Вы ведь и с ним не воюете?
– Безусловно. Зачем воевать с тем, чего нет и никогда не будет?
На это Лесник даже не нашелся, что сказать. Немного подумав, он задал другой вопрос, давно вертевшийся у него на языке:
– Почему вы думаете, что, получив ядерное оружие, Германия применит его против Англии, а не против кого-либо другого?
– А по кому еще она сможет нанести ядерный удар? – искренне удивился собеседник. – С Россией немцы пока не воюют, с Америкой тоже. Да если бы и воевали – военный потенциал Америки одной или двумя, да хотя бы и десятью бомбами уничтожить не удастся – а на большее их количество Гитлеру не набрать урана. Кампания против России тоже слишком масштабна, чтобы единомоментное использование атомной бомбы могло дать в ней решающее преимущество. А если учесть размеры обеих стран и отсутствие у рейха соответствующих средств доставки ядерных зарядов, – до жизненно важных центров и России, и Америки наци попросту не дотянутся. Зато при высадке в Англии применение даже одной бомбы будет иметь решающее значение – например, если сбросить ее на Лондон непосредственно перед началом вторжения. Правительство и парламент страны будут уничтожены либо деморализованы, связь и система управления войсками нарушатся... Ну, а применение двух или трех бомб непосредственно вблизи места высадки полностью расстроит английскую оборону и даст немцам возможность завершить кампанию практически одним ударом. Естественно, что германское руководство ни за что не откажется от гарантированного успеха ради призрачной надежды разгромить Россию или напакостить Америке.
