Джули Кагава - Железная принцесса
Я в последний раз погладила Итана по головке и получше укрыла ему плечи. Наконец мы с Паком отправились на первый этаж.
— Надеюсь, Ясень не будет возражать, если мы вытащим его тушку на улицу, — пробормотал Пак, когда мы спускались по лестнице под ледяной капелью, — Я его подлечил, но вряд ли он сможет идти очень…
Он замолчал. Мы остановились на пороге обледенелой гостиной. Входная дверь тихонько скрипнула и приоткрылась, уронив на пол полоску лунного света. Ясеня нигде не было.
Я выскочила на крыльцо. Посреди двора темнел высокий силуэт. Принц брел, пошатываясь и зажимая рукой бок. На краю леса еле виднелась в сумраке маленькая черная лошадка с горящими красными глазами.
Перепрыгнув через ступеньки, я бросилась за ним. Сердце колотилось как бешеное.
— Ясень!
Я поймала его за руку. Принц дернул плечом, но чуть не упал.
— Подожди! Куда ты?
— Обратно. За скипетром, — глухо ответил он и снова попытался освободиться.
Я держала его мертвой хваткой.
— Отпусти меня, Меган. Я должен вернуться.
— Ничего ты не должен! Только не так.
Отчаяние поднялось в груди, как черная волна.
Я сглотнула слезы.
— Что ты себе вообразил? В одиночку тебе с ними не справиться. Они тебя убьют.
Он не шевельнулся. Не покачал головой, не попробовал вырваться, и мне стало еще больнее.
— Почему ты такой упрямый? — прошептала я, — Почему не даешь нам тебе помочь?
— Меган, пожалуйста. — Он изо всех сил старался говорить спокойно. — Дай мне уйти. Я не могу тут оставаться. Только не сейчас, когда… — Он вздрогнул и прерывисто вздохнул. — Когда я сделал такое.
— Это был не ты.
Отпустив руку принца, я встала у него на пути. Ясень отвел глаза. Я сжала волю в кулак, шагнула ближе и осмелилась взять его лицо в ладони.
— Это был петы. Не вини себя. Ты не мог сопротивляться жучку. Виновата здесь только она.
Он смотрел на меня, как одержимый.
— Это не оправдывает мой поступок.
— Нет.
Он вздрогнул и попятился, но я не отпускала.
— Но если ты чувствуешь себя виноватым, это еще не значит, что ты должен себя погубить. Чего ты этим добьешься?
Он смотрел на меня с мрачным и непроницаемым видом. У меня сжалось горло от тоски. Захотелось обнять его, прижать к сердцу. Только вот я знала, что он этого не позволит.
— Вирус еще на свободе, — продолжала я, глядя ему в глаза. — Мы еще можем вернуть скипетр, но только на этот раз нужно действовать сообща. По рукам?
Он хмуро посмотрел на меня.
— Еще один договор?
— Нет, — прошептала я испуганно, — Об этом я больше тебя не попрошу.
Он молчал, и я нехотя опустила руки. Сердце разрывалось.
— Если ты и в самом деле хочешь уйти, я не имею права тебя удерживать. Но…
— Я согласен.
Я похлопала глазами.
— Согласен? С чем?
— С условиями. — Он склонил голову и торжественно произнес: — Я буду помогать тебе, пока мы не вернем скипетр ко двору Зимней королевы. Я останусь с тобой, пока не исполню обещания. Даю слово.
— Для тебя это всего лишь сделка?
— Меган, — он с мольбой взглянул на меня, — не отказывайся. Я не представляю, как еще искупить свою вину.
— Но…
— Ну что? Разобрались?
К нам вразвалочку подошел Пак. Не успела я возразить, как он обнял меня за плечи. Ясень выпрямился и отступил. В его глазах сверкнул лед. Пак посмотрел мимо него, на таттеркольта, стоявшего под деревьями, и вскинул бровь.
— Вот кто нас повезет.
Лошадка навострила уши и подняла верхнюю губу, скаля плоские желтые зубы как-то совсем не по-лошадиному. Пак хихикнул.
— Похоже, я не очень понравился твоему другу, ваше крутейшество. Придется тебе ехать в гордом одиночестве.
— Я поеду с ним, — быстро вставила я и оттащила Пака в сторону.
Он похлопал ресницами и нахмурился.
— Ясень на ногах едва стоит, — зашептала я, сердито глядя на него, — Кто-то же должен быть рядом с ним. Одного я его не отпущу.
Он ответил той самой улыбочкой, которая меня бесила.
— Конечно, принцесса! Как пожелаешь.
Я с трудом удержалась, чтобы не дать ему тумака.
— Просто отведи нас к целительнице.
Он закатил глаза и пошел вперед, бросив на Ясеня недовольный взгляд. Тот ничего не сказал. Лицо у него было какое-то странное, словно каменное.
Принц развернулся и зашагал к таттеркольту. Лошадка согнула передние ноги, присела. Ясень чуть заметно поморщился, взбираясь на нее. Я опасливо приблизилась. Таттеркольт вскинул голову и махнул растрепанным хвостом, но, к счастью, не бросился на меня и не укусил. Передо мной гнуть колени он не стал, пришлось неуклюже карабкаться. Я села позади принца, закрыла глаза и прижалась щекой к его спине. Я была рада уже тому, что могу прикасаться к нему без страха. Сердце Ясеня забилось чаще, он вздрогнул, но остался таким же холодным и скованным. Помрачнев, я сглотнула комок в горле.
Послышался хриплый птичий крик. Над нами пронесся огромный ворон, так низко, что ветер от его крыльев взъерошил мне волосы. Он присел на ветку, оглянулся на нас, и в темноте его глаза вспыхнули зеленым светом. Ворон снова каркнул и улетел в чащу. Ясень тихонько приказал таттеркольту следовать за птицей, и лошадка пустилась рысцой, скользя между стволами, будто призрак. Я повернула голову и смотрела, как дом тает вдали, становясь все меньше и меньше, пока ветки совсем не скрыли его из виду.
20. Целительница
Мы ехали часа два. Небо из чернильно-черного стало синим, а затем нежно порозовело. Пак маячил впереди, ждал, перелетая с ветки на ветку, а когда мы догоняли его, уносился дальше. Он завел нас в самое сердце болот. Лошадка брела чуть ли не по брюхо в грязной воде, мимо огромных деревьев, заросших мхом и увитых лианами. Ясень всю дорогу молчал. Его голова клонилась все ниже, и мне пришлось его поддерживать.
Наконец, когда в вышине погасли последние звезды, таттеркольт пробрался сквозь дебри переплетенных лиан, и мы выехали к бедной хижине, стоящей посреди болота. На крыше сидел ворон.
Таттеркольт еще не остановился, а Ясень уже сполз на устланную туманом землю. Лошадка тут же принялась брыкаться и махать головой, пока я не свалилась в грязь. Фыркнув, скакун гордо задрал нос и убежал в кусты.
Я встала на колени рядом с Ясенем. Он выглядел таким измученным, что у меня сердце сжалось. Царапины отчетливо выделялись на побелевшем лице. Я погладила его по щеке, он застонал, но глаз не открыл.
Плут подошел, взвалил на себя принца и поморщился — ведь у него самого плечо было ранено.
