Линкольн Чайлд - Огонь и сера
Интересно, как бы вел себя Макиавелли? Наверняка великий политик чувствовал бы то же самое: страх и покорность. Но как решить дилемму, когда оба выхода неприемлемы? Впрочем, нет: неприемлем только один. Второй был просто немыслим.
Значит, решение – принять неприемлемое.
Отвернувшись от окна, Баллард посмотрел на часы на каминной полке. Десять минут четвертого.
Подойдя к столу, он зажег свечу, и огонек высветил лист пергамента – страницу из книги заклинаний тринадцатого века. Ножом артаме Баллард стал выводить на терракотовом полу аккуратный круг – действуя медленно, чтобы не получилось разрывов. Закончив, взял заранее приготовленный кусочек угля и нанес вдоль окружности греческие и арамейские буквы, сверяясь время от времени с гримуаром. Потом вписал в круг две пентаграммы – прямую и перевернутую, а чуть в стороне вывел малый – разорванный – круг. Баллард не боялся, что ему помешают, – охрану он отпустил. Любые помехи, любые ошибки исключать нужно сразу. В таком деле ставка больше, чем жизнь, а неудача смертью не ограничится.
Вот теперь почти все готово. Дело за малым. Скоро можно будет вздохнуть полной грудью. Придется, конечно, позаботиться о некоторых мелочах: стереть следы существования Пендергаста и д'Агосты, утрясти инцидент с китайцами в парке... Но все это пустяки, принадлежащие к реальному миру, в который Баллард вернется с огромнейшим облегчением. Работа – ничто по сравнению с этим.
Сверившись с манускриптом, Баллард убедился, что не забыл ничего. Затем, почти против воли, он посмотрел на прямоугольный ящичек на столе. Погладил полированную крышку и с ужасной неохотой открыл. В воздухе разлился призрачный аромат старого дерева и конского волоса. Трясущейся рукой Баллард коснулся в глубине ящика гладкого предмета, достать который он не посмел. Эту вещь – если все получится – больше никто никогда не увидит...
От одной этой мысли сожаление, гнев, страх и отчаяние навалились на Балларда с такой силой, что он едва не упал на колени. Стало тяжело дышать. Судорожно вздохнув, Баллард взялся за край массивного стола. Сейчас он сделает то, что должен.
Аккуратно закрыв ящик, Баллард запер его и поставил на пол, в середину малого круга, и с тяжелым сердцем посмотрел на часы. В гнетущей тишине странным контрапунктом прозвучал перезвон колокольчиков, отмечающий четверть часа. Собрав волю в кулак, Баллард стал произносить слова, которые тщательно заучил.
На заклинание ушло полторы минуты, но все осталось как прежде. Ни звука, ни вздоха... Совсем ничего. Может, он где-то ошибся?
Взгляд перенесся на манускрипт. Прочесть еще раз? Нельзя, церемония – точный процесс, и, повторив заклинание, можно навлечь не то что беду – катастрофу!
Окутанный неверным светом, Баллард ждал. В голову пришла мысль: можно ли вообще в это верить? Впрочем, он тут же отбросил внезапно охватившую его смесь надежды и неизвестности. Нет, все сделано правильно, по-другому быть не могло...
И вдруг Баллард ощутил – или же подумал, что ощутил – движение воздуха. По залу разнесся слабый запах – омерзительный сернистый дух.
На окне колыхнулась занавеска. В комнате как будто стало темнее, тьма подкралась и обступила Балларда со всех сторон сразу. А страх и ожидание начисто парализовали его.
Началось.
Все-таки чары сработали.
Баллард приготовился, боясь сделать вздох. Запах стал сильнее; почудилось даже, что в неподвижном воздухе струйками вьется дым – проникает в окна, облизывает рамы, скручивается по углам. От растущего жара загустел воздух.
Сердце Балларда бешено колотилось. Стоя в середине большого круга, он напряженно вглядывался во тьму дверного прохода. Там проступили смутные очертания... Силуэт, идущий медленно, неуклюже...
Получилось! Пришел он! Он...
Глава 57
Д'Агосту будто поразило громом: выстрел, тишина, а потом всплеск – вот и свершилось.
– Вперед, – подтолкнул его провожатый.
Сержант не сдвинулся с места. Он не верил в то, что так все закончится.
– Шевелись! – Д'Агосту ударили стволом пистолета в затылок...
Спотыкаясь, он зашагал, машинально пытаясь попадать ногой в промежутки между битыми кирпичами. Накатило заплесневелое дыхание открытой шахты. Шесть шагов, восемь, десять.
– Стой.
Поток грязного воздуха защекотал ноздри, растрепал волосы. И запах, и ощущение ветра показались неестественно яркими. Время, замедлившись, поползло черепахой. «Господи, ну что за смерть ты мне уготовил?!»
Ствол пистолета уперся в череп. Плотно зажмурившись, д'Агоста молился, прося лишь о быстром конце.
Он мелко вздохнул, потом еще раз... Оглушительно рявкнул выстрел. Д'Агоста повалился вперед, в пустоту...
...И смутно почувствовал сильную хватку, рванувшую назад стальными клещами. Рука отпустила, и д'Агоста рухнул прямо на кирпичное крошево. Далеко внизу в воду упало тело – но не его.
– Винсент?
«Пендергаст».
Рывок – и с глаз исчезла повязка, рывок – и нет кляпа. Д'Агоста, пораженный, остался лежать, где упал.
– Поднимайтесь, Винсент.
Д'Агоста понемногу пришел в себя. Пендергаст, вооруженный пистолетом конвоира, привязывал к дереву бывшего владельца оружия. Своего охранника д'Агоста не видел.
Он встал. Ноги не слушались, на лице холодели капли воды: слезы? роса? Казалось, произошло чудо. Сглотнув, д'Агоста еле слышно просипел:
– Как...
Пендергаст покачал головой и глянул в сторону пещеры.
– Думаю, ваш охранник наконец решил проблемы с обувью.
Обернувшись ко второму конвоиру, фэбээровец одарил его ледяной улыбкой. Побледнев, охранник что-то забормотал сквозь кляп.
– Покажите палец, – обратился Пендергаст к д'Агосте.
Д'Агоста совсем забыл о ранении. Взяв напарника за руку, Пендергаст изучил рану.
– Нож был острый, но вы счастливчик: ни кость, ни корень ногтя не задеты.
Он оторвал кусок от края своей рубашки и забинтовал им палец д'Агосты:
– Хорошо бы доставить вас в больницу.
– К черту! Идем за Баллардом.
Пендергаст приподнял брови.
– Просто восхитительно, как совпадают наши намерения. Да, сейчас самое подходящее время. Что же до пальца...
– Забудьте про палец.
– Как пожелаете. Возьмите ваш табельный. – Пендергаст передал ему «глок», а свой «лес баер» приставил к виску охранника. – У тебя один шанс – только один: указать нам наилучший путь к выходу. Я уже порядком изучил план этого места, так что не пытайся меня обмануть – получишь пулю в темечко. Ясно?
Медленно и сбивчиво охранник заговорил.
* * *Часом позже Пендергаст и д'Агоста ехали по Виа-Вольтеррана – огороженной каменными стенами темной дороге, что извивалась у подножия холмов, к югу от города. На вершинах перемигивались бледные огоньки.
– Как вам удалось? – Д'Агоста все еще не верил в спасение.
Напарники не переоделись, и в темноте были видны только руки и лицо Пендергаста, которому скупой свет приборной панели придавал суровый вид.
– Должен признать, поначалу я растерялся. Повезло, что нас решили убить по очереди. Это стало их первой ошибкой, а второй – чрезмерная уверенность в себе и невнимание. Третьей – то, что мой убийца очень плотно прижал ко мне пистолет, и я определил, где оружие. В манжетах рукавов, краешках штанин и других местах я всегда ношу маленькие инструменты – старый цирковой трюк. Так я справился с наручниками. К счастью, итальянские «браслеты» – топорной работы. На краю колодца я обездвижил противника ударом в солнечное сплетение, затем освободился от повязки на глазах и кляпа. Выстрелив в воздух, я спихнул в карьер большой камень. Потом разъяснил конвоиру, чтобы он велел привести вас, и он выполнил мою просьбу. Как ни жаль, второго пришлось застрелить – с обоими я бы не справился... Хладнокровное смертоубийство не по мне, но ничего не поделаешь.
Он замолчал, а д'Агоста почувствовал, как растет гнев. Ему не было жаль. В пальце, в такт биению сердца, вновь зажглась пульсирующая боль.
Баллард заплатит сполна.
Машина плавно обогнула поворот, и впереди д'Агоста увидел силуэт виллы на фоне неясного свечения ночного неба – зубчатую башню, обрамленную кипарисами.
– Когда-то, – пробормотал Пендергаст, – сюда отправили в ссылку Макиавелли.
Нырнув в аллею, машина поехала вдоль древней стены. У железных ворот Пендергаст притормозил и свернул с дороги. Спрятав автомобиль в оливковой роще, напарники направились к воротам.
– Я все же рассчитывал на серьезную охрану, – сказал Пендергаст, быстро изучив замок. – А здесь даже ворота не заперты.
– Вы уверены, что это та самая вилла?
– Да. – Фэбээровец медленно приоткрыл створки ворот.
Перед усадьбой раскинулся великолепный парк. К холму, усаженному оливковыми рощами, вела дорожка, по обеим сторонам которой выстроились кипарисы. Опустившись на четвереньки, Пендергаст принялся изучать еле заметные следы на гравии. Затем встал и кивнул в сторону густого леса зонтичных сосен.
