Жуткие байки (ЛП) - Лаймон Ричард Карл
— Нет!
— На самом деле это не имеет значения.
— Поднимите меня!
— Не могу. Это моя работа. Это, так сказать, родовая обязанность — наделять даром Камня Херлихи, — oтпуская ноги Дика, он крикнул:
— Теперь ты не состаришься, мой друг, никогда!
Водитель Дракусона
Ночная смена в мотеле «Привал странников» вполне устраивала Пита. Она продолжалась с полуночи до восьми утра, между этими часами особо делать было нечего: отвечать на телефонные звонки, хотя звонили редко; время от времени регистрировать поздних гостей, да и всё. Работа состояла в основном в том, чтобы просто быть на месте и следить за происходящим.
Питу нравилось следить за происходящим.
Особенно за молодыми и привлекательными постоялицами мотеля.
Они очень редко посещали приемную в долгие, поздние часы смены Пита. Но он восполнял их отсутствие, нанося визиты им.
Во всех комнатах на первом этаже были задние окна. Все шторы на них до конца не закрывались. Об этом Пит позаботился. Щели между шторами открывали ему множество чудесных видов. Как и окна ванных комнат. Поскольку там не было вентиляторов, а задняя часть мотеля выходила на крутой скалистый склон. Ну, и естественно постоялицы оставляли окна открытыми. Благодаря этому Пит подсматривал, как милашки раздевались, заходили в кабинки и выходили оттуда, а потом растирали блестящую гладкую кожу ветхими полотенцами.
— Эй, малыш, — сказал Пит, входя в приёмную мотеля, чтобы сменить Бойда Мармона. — Как дела?
Бойд быстро покинул заднюю часть регистрационной стойки, чтобы избежать дружеского похлопывания по плечу или спине.
Оставшись один, Пит просмотрел регистрационные карточки. Все комнаты на первом этаже, кроме трёх, вроде были сданы на ночь. Поэтому он подождал до 12:30, а затем совершил «пробежку по окнам», как он это называл.
Еще одну в 1:00 ночи, затем в 1:15, 1:30, 1:45 и 2:00 часа ночи.
Несмотря на все усилия, Пит увидел лишь двух невзрачных женщин, одну милую девчушку, которая уже переоделась в ночную рубашку с рисунком кота Гарфилда и, вероятно, не снимет её в ближайшее время, и девушку, которая сидела в кресле спиной к окну. Несмотря на пышные светлые волосы и обнаженные плечи, она не сдвинулась с места. Сзади она выглядела потрясающе. Красива ли она? Что на ней за одежда, оставляющая плечи обнаженными? Что-то без бретелек? Может, полотенце? Или вообще ничего?
Только из-за нее Пит совершал пробежки по окнам в ту ночь. Впервые заметив её в 1:00, он почти не обращал внимания на другие окна и несколько минут глядел на нее, страстно желая, чтобы она встала с кресла и обернулась. Но она этого так и не сделала, во всяком случае, не тогда, когда он наблюдал. И когда он совершал пробежку в два часа ночи, её окно было тёмным.
Он всё равно заглянул внутрь, но ничего не увидел.
Должно быть, она уже легла спать.
Ему её не хватало.
Он подумал: «Блин!»
Он подумал: «Это, черт возьми, нечестно!».
На обратном пути в приёмную он чуть не споткнулся о черную кошку, которая в последнее время болталась вокруг мотеля. Он попытался поддеть её ногой, однако та дала деру, так что его ботинок только задел её зад. Он бросил в нее камень, но промахнулся.
Он пинком распахнул стеклянную дверь приёмной. Пнул ногой переднюю часть регистрационной стойки.
«Если бы у тебя была хоть капля мужества, — подумал он, — ты бы выбил дверь этой малышки и овладел ею».
Возможно, ей это даже понравится. В такую сладкую, благоухающую ночь, как эта, она должна быть возбуждена.
Правда, на карточке написано, что она с мужем.
«Ну и что? Размозжи ему голову, а потом прижми её к ногтю».
Пит оживился, представив себе это.
Он сидел за стойкой и предавался своим фантазиям. Как она будет выглядеть обнаженной. Что она будет чувствовать. Что он сделает с ней. Что он заставит её сделать ему.
Пит был вместе только с одной обнаженной девушкой, Бет Уиггинс. В июне прошлого года в машине своего отца после выпускного. Она была самой некрасивой девушкой в школе — следовательно, единственной, которую у него хватило смелости пригласить.
Она была нетерпелива, как щенок, жаждущий ласки.
После танцев она бросилась в машине к нему в объятия.
У нее был луковый запах изо рта, сиськи, похожие на сырые хлебные буханки, громадное брюхо и задница шириной в милю. Она очень хотела. Пит всегда думал, что он тоже очень хочет. Однако, столкнувшись лицом к лицу с похотливой раздетой Бет, он обнаружил, что его единственное желание — убежать. Он даже не возбудился, когда она сосала. И тогда она начала плакать, а он влепил ей затрещину и у него начал вставать.
Поэтому он отвесил ей еще одну пощечину, и член стал твёрже. Но она взвизгнула и ударила его в нос, и на этом всё кончилось. Они оба оделись, и она рыдала всю дорогу до своего дома.
«Никогда больше», — поклялся он той ночью.
Больше никаких свиней.
К сожалению, он был в ужасе от мысли заговорить с женщиной, которую считал привлекательной. Тем более пригласить её на свидание.
Но он мог смотреть на женщин.
Шпионить за ними через окна.
Мечтать о том, как прокрадывается в их комнаты, подавляет их сопротивление, раздевает, заставляет подчиняться любому его желанию.
Не проходило и ночи, чтобы его не преследовали подобные мысли о той или иной постоялице мотеля.
Ему хотелось воплотить эти мечты в реальность.
Если бы он был невидим…
Или если бы смог придумать способ загипнотизировать или накачать одну из них наркотиками так, чтобы она ничего не заподозрила…
Найти способ повеселиться с девушкой и выйти сухим из воды — вот чего он хотел бы. И он смаковал проблему, рассматривал её с разных сторон, обдумывал возможные решения. Он знал, что решения — нет. Никогда ему не воплотить в жизнь свои фантазии и быть полностью, абсолютно, стопроцентно уверенным, что его не заподозрят.
И всё же думать об этом было приятно.
Пит провел много долгих тихих часов после того, как прекратил свои ночные пробежки по окнам, представляя, что бы он сделал с женщиной с обнаженными плечами. А затем он потратил еще больше времени, придумывая различные способы, как выйти сухим из воды.
Временами все они казались очень реальными.
В своих мечтах он смотрел на неё, чувствовал её запах, пробовал её на вкус, слышал её хриплое дыхание, вздохи и пронзительные крики. Крики экстаза и боли были похожи между собой.
Если бы он накачал ее наркотиками, она бы ничего не почувствовала.
Может, дать ей по башке? К кровати привязать. И подождать, пока она придет в себя, прежде чем приняться за нее. О, да.
Блестящую от пота. Привязанную ярко-красными лентами.
Корчащуюся, извивающуюся, кричащую…
От своих грёз Пит очнулся сразу после четырёх утра, когда катафалк скользнул под козырёк мотеля. Он выглядел как настоящий — длинный, чёрный, блестящий. Задние боковые окна задрапированы занавесками.
Когда Пит увидел его, у него по спине пробежали ледяные мурашки, заморозили затылок и поползли по коже черепа.
— Вот же ж блядь, — пробормотал он.
Катафалк!
Почему он здесь остановился?
Мгновение он думал о том, чтобы быстро нырнуть под стойку. Он мог бы притвориться, что его здесь нет.
Но, возможно, водитель его уже заметил. «В любом случае, — сказал он себе, — это было бы глупо».
Да, нечего бояться.
Вместо того, чтобы попытаться спрятаться, Пит опустил голову и уставился на стопку регистрационных карточек. Он услышал, как захлопнулась дверь машины.
Катафалки никогда здесь раньше не останавливались.
Пит не слышал, чтобы кто-то на катафалке останавливался в мотеле.
Невероятно. Чертовски, блядь, странно.
Колокольчики над дверью приёмной зазвенели.
По бокам Пита заструился пот. Он впился глазами в стопку карточек, боясь поднять глаза.
Шаги приближались.
