Наталья Калинина - Чужая ноша
До автобуса еще оставалось часа два. Бабушка, вслух сокрушаясь, что внучка погостила у нее так недолго, потчевала ту испеченными про нее пирожками с капустой. Лариса с аппетитом уминала пироги, мыслями, однако, находясь далеко. Ей бы поговорить еще с бабулей, да как задать засевшие оскоминой в мозгах вопросы? Не спросишь же в лоб… Нервно поглядывая на часы и чуть ли не кожей чувствуя каждую ускользающую секунду, девушка лихорадочно прикидывала в уме, как можно было бы начать интересующую ее тему.
– Ну, ангел мой, накушалась? – бабушка с ласковой улыбкой поинтересовалась, когда Лариса, отодвинув пустую тарелку, сердечно поблагодарила.
– Мало ты кушаешь. Совсем отощала в этой своей Москве. Ты приезжай ко мне почаще, я буду про тебя пирожки печь. Откормлю хоть малость…
– Бабуля, ты совсем как моя мама! Она тоже мечтает меня откормить. И откармливает – по пятницам, – Лариса ласково улыбнулась бабушке. А старушка возмущенно фыркнула:
– Да разве это называется – «откармливает»? От тебя одна кожа да кости остались! Твоя мать в твоем возрасте не была такой тощей!
– Это потому, что в моем возрасте у нее уже была я. Женщины после родов начинают полнеть.
– Да она и до родов не была тощей! – бабушка убежденно воскликнула. – Уж и время было не особо сытное, но я старалась, чтобы Оленька была всегда хорошо накормлена. Она такой округленькой была, мальчишкам очень нравилась.
– Сейчас – другие критерии красоты, – Лариса безапелляционно заявила и ввернула нужную просьбу:
– Ба, а у тебя сохранились фотографии моей мамы еще до замужества? Как раз и посмотрю, какая она была кругленькая, как ты говоришь.
– А разве я тебе их не показывала? – бабушка недоверчиво всплеснула руками и, получив отрицательный ответ внучки, энергично зашаркала к комоду с фотографиями.
– Вот, вот сейчас и покажу! – на ходу надевая очки, старушка вновь появилась на кухне уже с пакетом фотографий. – А ты пока скушай еще пирожок! Да следи за временем, чтобы на автобус не опоздать.
Лариса внимательно рассматривала мамины фотографии, которых в пакете оказался целый ворох – от пожелтевших снимков еще совсем маленькой девочки детсадовского возраста до взрослой барышни-студентки. Пару раз попались фотографии дедушки Ивана, которого Лариса не видела в жизни – он умер еще до ее рождения, а так же пара бабушкиных снимков. На фотографиях бабушки в молодости Лара заострила внимание, силясь найти сходство между девушкой с затертых временем снимков и девушкой из снов. Удивительно, но нет, сходства не было. На таинственную девушку, регулярно являющуюся в снах, была похожа мама в молодости, но не бабушка.
– За Оленькой столько ребят бегало! – бабуля, заметив, что Лариса задержала взгляд на портретном снимке мамы – на том самом, копия которого с дарственной надписью была подарена папе, с гордостью выдохнула. – Но неприступная она была – жуть! Ребятам головы морочила, но и только. Говорила я все ей, что, мол, смотри, Ольга, довертишься, всех своих женихов разгонишь и в девках останешься. Но она только смеялась. Это уже потом она мне призналась, что в Кольку Лескова была тайно влюблена еще с первого курса. На третьем курсе они и поженились. А потом и ты через год появилась.
Лариса улыбнулась и отложила снимок. А вот и свадебные фотографии родителей…
– Я так гордилась Оленькой, когда она в институт в Москве поступила! А поначалу так переживала, когда она из нашего городка в столицу решила податься… – погрузившись в воспоминания, бабушка вздохнула и взяла из стопки фотографий ту, на которой держала маленькую Олю на руках.
– Бедное дитя… Я так боялась, что не смогу дать ей достойную жизнь, сиротке моей, но, видно, Господь все же помог. Вырастила Ольгу, учиться отправила и замуж за хорошего парня выдала.
– Сиротке? – Лариса, зацепившись из всех бабушкиных причитаний за одно слово, удивленно спросила. – У нее же ведь ты была!
– Д-да, так… – бабушка смутилась, словно проговорилась о чем-то недозволенном. Отложив снимок, она нарочно бодрым тоном поинтересовалась:
– На автобус, чай, не опаздываешь?
– Не опаздываю! – Лариса, сверившись с часами, успокоила бабулю и попыталась вернуть разговор на интересующую ее тему:
– Ба, ты мне про деда практически ничего не рассказывала, как вы с ним познакомились. И почему он так рано умер. И как ты маму одна растила.
– Тяжело было, вот так и растила, – бабушка, посуровев, хмуро отозвалась и, сняв очки, собрала фотографии обратно в пакет. Потом, помолчав, словно принимая какое-то внутреннее решение, созналась:
– Ольга-то ведь мне не родная… Вернее, кровь-то родная, но не я ейная мать. Я только ее вырастила и воспитала, но не родила.
Лариса, мысленно ахнув, затаила дыхание в ожидании бабушкиного рассказа, боясь, что бабушка, проговорившись, на этом и закроет тему.
– Я долго эту тайну хранила, не говорила твоей матери. А потом, когда она уже взрослая стала, когда у нее собственные дети родились, рассказала. Боялась, что она плохо примет то, что не я ее родила, да нет, будто ничего не изменилось. Сказала Оленька, что я для нее была мамой, мамой и останусь, вот так…
На глазах старушки показались слезы, и она аккуратно промокнула их платочком.
– Ольга – дочь моей младшей сестры Антонины. А мне племянницей родной приходится. Твой дед – Иван – был изначально женат на Тонечке. Тоже непонятная история вышла с их свадьбой… У меня подруга была – Лида. Вот с ней Иван и встречался. Любовь у них была сильная, свадьбу играть собирались, уже все готово было, полдеревни пригласили… А Тоня тоже Ивана любила. Сколько раз я ее заставала в слезах, утешала и ругала, да как исцелить разбитое девичье сердце? Тонечка совсем молоденькая была, лет семнадцати, для нее Иван был первой и единственной любовью. Никакие доводы не помогали, что встретит она еще другого парня и полюбит. Страдала сильно, когда узнала, что Иван на Лиде женится.
Бабушка сделала паузу. Взяв чайник, налила чаю себе и Ларисе и снова пододвинула внучке блюдо с пирожками:
– Кушай, ангел мой. Для тебя ведь пекла.
Лариса, хоть уже и была сыта, послушно взяла пирожок, лишь бы бабушка не отвлекалась на уговоры и продолжала рассказывать.
– А потом, незадолго до свадьбы, между Иваном и Лидой произошла, видимо, какая-то крупная ссора. Они размолвились, и Иван женился неожиданно для всех на Тоне. Я думала, что со злости, чтобы досадить Лиде, заставить страдать ее. Все никак не могла поверить, что Иван разлюбил свою Лиду и вдруг полюбил Тонечку. Ан нет, любил-то Иван Тоню… О Лиде совсем забыл, словно и не было ее вовсе. А на Тонечку надышаться не мог, только ею и жил…
