Алексей Вилков - Infernal
– Мы опоздали? – угрюмо спросила Адель.
Как же я не догадался, что они знакомы. Вот к кому мы добирались столько времени. Но зачем мне общаться с нахальной стервой в пустой забегаловке? Безвкусным дальнобойщикам здесь вполне вольготно, но я терпеть не мог прокуренные хибары с девочками в грязных передниках. Передо мной стояла та же девчонка, и передник у неё был грязный, как я себе и представлял. Стирать форму считалось плохим тоном – гораздо фартовее выглядеть под цвет немытых водил. Всё кругом здесь в грязи. Уборка не входила в обязанности кафе. Давно ли я сам хожу чистюлей? И мне стало стыдно. Очень стыдно.
– Что закажете? – официантка обратилась лично ко мне.
– У вас есть меню?
– Меню у нас не предусмотрено, – просверлила она меня заведённой дрелью.
– Тогда на ваш вкус, – отмахнулся я.
Прошедший насквозь коньяк напоминал о себе, желудок ворчал, и до признаков голода далеко.
– Предложу стандартный бизенс-ланч, если вы не желаете борща?
– Увольте! Давайте ваш бизнес-ланч, – покосился я на чавкающих дальнобойщиков. – Что угодно, но не борщ с варёными мухами. Что угодно…
– Илон, нам бы выпить чего – нибудь, – назвала Адель её имя.
– Пива?
– Газировки, – перебил я. – Так вы знакомы?
Стёртым карандашом Илона записала мой заказ, вероятно, чтобы не забыть три слова, и оставила мой вопрос без ответа. Подмигнув и убрав грифель от клетчатого блокнота, она удалилась.
– Илона может многое тебе открыть, – пояснила Адель. – Многое, если не всё. Нам повезло: в кафе почти пусто, и она уделит нам много времени. Знаешь, её очень сложно найти. Днём она тут, если попасть в её смену, а так её не найдёшь – ни адреса, ни телефона. Работает она в разных местах, много и по разным специальностям мастерица. Что я болтаю за неё? Илона сама всё расскажет.
– Она не та, за кого себя выдает, – удачно заметил я. – У неё отличный маникюр. С такими ногтями не работают в грязных пивнушках. Девочка следит за собой, у неё пристальный, изучающий взгляд. Либо она скрывается здесь, либо живет двойной жизнью. Двойная жизнь – вот, что объединяет её с Лизой.
– Ты на удивление прозорлив и раскусил её, – вздохнула Адель, – а я надеялась сохранить интригу. Ты гораздо умней, чем я представляла. А если по-чесноку, ты жестокое существо, Герман. В этом я убедилась на своей шкуре.
– В следующий раз не будешь будить во мне зверя.
– Боже упаси, – съязвила Адель, но оборвалась на полуслове.
Неожиданно быстро Илона принесла газировку.
– Ланч пока не готов.
Адель попросила её присесть, а я опасливо поглядывал по сторонам, ища третьих лиц и проверяя обстановку, но никого не увидел. Кроме второй сотрудницы, посудомойки или уборщицы, на которой отсутствовал фартук, как и признаки интеллекта. Широкоплечая дылда тупо глазела то на нас, то на сытых водил, и напевала песню, доносившуюся из приёмника. Звучал Робби Уильямс, и дылда бездарно пыталась ухватиться за припев, но ничего у бурёнки не получалось. Вытирать тарелки и раскладывать ложки по ящикам удавалось ей куда легче.
– А Герман довольно мил, как ты его и описывала, – сразу огорошила Илона, заставив в очередной раз смутиться.
– Бедолага никак не выйдет из траура. Лопает коньяк и блюёт, – проскрипела Адель.
Еле-еле я удержался, чтоб не влепить ей пощёчину. Бабушкины свечки помогли выстоять, но если и дальше диалог будет развиваться по прежней схеме, Адель схлопочет, и Илона вместе с ней – все окажутся растерзанными в это придорожном сортире. Удачные примеры я видел совсем недавно, и мне есть, к чему стремиться.
– Ты знакома с Лизой? – не стал я размениваться на прелюдии.
– Немного. Давно её не видела. Сочувствую, – грустно произнесла Илона. – Нам всем суждено уйти, но в разное время и разными способами. Хочешь, я покажу кое-что пикантное?
– Покажи, – хмуро ответил я, не представляя, чем она может похвастаться.
Разве что распахнёт блузку и покажет мне и застывшим водилам свои забродившие смуглые сиськи. Мне всё равно, я видел и не такое. А водители поперхнутся борщом, и кого-то придётся увозить на скорой, а кого-то даже не придётся откачивать – он уже никогда не встанет. Но пока водилы не увлекались нами и скребли алюминиевыми ложками по дну тарелок. Им пора валить по маршруту, и мы останемся с Илоной наедине за вычетом Адель и безмозглой дылды.
Илона встала и отвернулась.
Я предположил, что она покажет нам свою натёртую от кружевной резинки попку, но она всего лишь приподняла блузку (блузка была приспущена, выставляя на всеобщее обозрение край бордовых стрингов), и я выпучил глазища от удивления, как Скуби-Ду, по которому шарахнули отбойной кувалдой. На спине Илоны играла украденная тату – Лизин шедевр – в таком же орнаменте, в том же сокровенном месте, где я преданно ласкал его язычком, и сейчас бы бросился целовать тату официантки, если бы не приклеился к стулу. Змея околдовала меня, шипела и раздувала невидимый капюшон. Иероглифы ползали вверх и вниз, а я угадывал многое, но сам текст не угадывал вовсе. Он казался другим. Сморщившись, попытался прочитать буквы: К… U… Но их скрывали опускающаяся блузка и трусики: N… D… A…
Успел. Перед тем, как Илона опустила блузку и развернулась.
Водилы чесали животы и подтягивали ширинки, а девочка-олигофрен куда-то запропастилась с тарелками.
– Змея, – прошипел я, запоминая буквы, – KUNDA… Что это значит?
– Прочитал? – зверски улыбалась Илона. – Умница, Герман! Ставлю пять по технике чтения. Как тебе моя прелесть? Правда, очень пикантно?
– Очень, – повторял в уме буквы, но почему «KUNDA», когда у Лизы имелась «LINI».
Адель не вмешивалась, делая вид, что ей всё равно, чем закончатся наши дебаты.
Илона присела на край стола и поправила вывалившийся локон волос, оглядываясь на входную вывеску. Ни одного посетителя в кафешке уже не осталось.
– Разгадаешь загадку, я тебя поцелую, – увиливала она. – Нас объединяет с Лизой многое, если не всё. И я, и она очень любим мужчин, таких как ты, и других. Мы обе очень впечатлительны, и любим разные пакости, разные удовольствия, но объединяет нас одно – мы обе без ума от секса. Мы его рабыни. И не в силах устоять ни дня, чтоб не отдаться священному фаллосу. Догадался ли ты, что я не простая барная девчонка? Догадался. Я не простая… Я простая придорожная проститутка, Герман! Но простая на первый взгляд. Не отдаю себе отчета, зачем я делаю это. Но иначе я не представляю свою жизнь – это моё влечение, это моя неизлечимая болезнь. И я бы удружила тебе даже бесплатно, если ты не против.
– Он мой! – вдруг прозвучала Адель. – Извини, Илон. Нам, рабыням музы, редко достаётся откусить лакомый кусочек.
– Забирай. По ночам вас, чеширских котов, хватает.
– Он пока не даётся, – бурчала задетая поэтесса. – Чуть не убил меня, но это было так приятно, что я не прочь повторить.
Мне лестно слышать, как две психопатки млеют передо мною. Лестно, что я нравлюсь обеим, но Илона такая же полоумная сучка, а Адель – конченная мазохистка, и нисколько не отрицает этого. Повезло – я снова оказался в дурной компании. Вспомнилась бабка на остановке, и захотелось к ней, чтоб вручить ей тысячу на свечки, чтоб не видеть рядом этих змей с подлыми языками и ядовитыми клыками. Яда хватало своего. В чужом не нуждался.
– Лиза общалась с японцем? – спросила Илона, заставив меня напрячься.
– Вроде того.
– Вот дерьмо! Он займётся мной.
– Ты надёжно спряталась.
– Лиза думала так же.
Опять неуловимый японец! Кто он такой и зачем ему сдалась эта проститутка? Почему его так боятся? А Лиза не пряталась и встречалась с ним. Почему японец так их пугает? Не он ли виновен в её гибели? Он – кто же кроме него?!
Ritual Assasin… Проклятый неуловимый японец.
– Он убил её? – прямо спросил я Илону.
– Нет. Японец не убивает, но напоминает исполнить свой долг.
– Какой долг?
– Долг смерти.
– Это секта?
– Как сказать. Мы стали жертвой собственных неукротимых влечений, но в отличие от Лизы, я не собираюсь умирать. Я предупреждена, что японец рядом, но пока с ним не общалась. Надо бы рвать когти. Ты не видел его?
– Кто его вообще видел? – взвинчивался я на пустом месте. – Адель? Лиза? Покажите мне, где он обитает, и если он связан с её смертью, то я убью его.
– Он не делает ничего предосудительного.
– Но..!
– Не суди его. Он просто выполняет свой долг.
– Как его найти?
– Обычно он сам всех находит.
– Бред! – громко рявкнул я, напугав возвратившуюся на пост слабоумную дылду, шире распахнувшую рот, прислонившись к тарелкам. Какая потеха! Но я сбавил тон. – Вы все здесь сошли с ума! Объясните во всех подробностях! Илона? Ты же доброе создание, и я тебе симпатичен. С чего ты стала светиться? Ты веришь ей? Если Адель общается с косоглазым ублюдком, то сдаст тебя. Ей нельзя доверять. Знаешь, как она успела поиздеваться надо мной? Забавная и поучительная история, а я чуть не размазал ей башню кирпичом, а она сидит и хвастается, что получила удовольствие. Не бред ли? Или мне снова её изувечить? Или отодрать так, чтоб дух испустила?
