Пауль Локамп - Охотник на ведьм
– Вернулись уже, – сказал он и настороженно осмотрелся по сторонам, – вот и прекрасно, сейчас перекусим чем Бог послал.
– Погоди старик, с ужином, – я вытер ладонью вспотевшее лицо и, подойдя к нему, посмотрел в глаза. Забегал взгляд, ох, забегал. – К столу мы всегда успеем, давай лучше о другом поговорим: про молодость да про грехи твои тяжкие…
Наутро, во дворе хутора можно было увидеть занятную картину – ксендза Казимераса, который застыл соляным столбом (я выдернул его из кровати ранним звонком и вызвал на хутор). Он стоял перед воротами, от удивления широко открыв глаза и молча наблюдал за происходящим. По двору, громко матерясь, шел я, порыкивая на семенившего за мной Мечислова, который пытался что-то объяснить. Увольте – хватило мне его рассказов вчера за ужином! По уши хватило!
– Пошел ты нахер, старый пень! – подходя к воротам, сказал я. – Перед тем как небылицы рассказывать, лучше бы о душе подумал, мать твою так! Нашел, мля, идиотов – с таким возиться! Эти проблемы в задницу себе засунь, или в монастырь сваливай, грехи замаливать! В женский, там такой бабе самое место!
– Что встал столбом? – резанул я ксендзу. – Поехали отсюда нахер, пока пешком не ушел.
– Александр… – он попытался что-то сказать.
– Что Александр? – забрасывая сумку в машину, зло ответил я. – Уже тридцать три года, как Александр. Нечего здесь делать, поехали! Про этого старого козла по дороге объясню.
Мечисловас грустно посмотрел на ксендза и, махнув рукой, ушел в дом. Правильно, ему там самое место; главное, чтобы дом укрепил да дверь прочнее вставил. Я еще вчера заметил – что это, думаю, для жилого дома у него слишком окна маленькие и ставни крепкие. Причем мало того, что ставни, так он, чуть дело к вечеру, их запирает наглухо. Закроется и сидит, как в бункере, выживальщик хренов!
Почти до самого костела мы ехали молча, изредка перебрасываясь ничего не значащими фразами. Когда вдали мелькнул шпиль колокольни, я попросил остановиться. Казимерас притормозил у обочины, и я вылез наружу. Ксендз подошел ко мне и посмотрел на вид, открывающийся перед нами – красивое место, ничего не скажешь.
– Что там произошло, Александр? – спросил он.
– Да собственно, ничего особенного, – пожал плечами я, – что-то примерно похожее я и ожидал от старика услышать. По его словам, еще в молодости у него случился серьезный конфликт с соседом; то ли девушку не поделили, то ли землю. А может, еще проще – просто жизнь развела по разные стороны баррикад; знаете, как бывало – один ловит, другой убегает. В общем, началось это после смерти жены Мечисловаса. Сначала с мелочей, потом уже серьезнее. Такие вот дела. Он ведь и богомольцем стал недавно, раньше в костел не очень часто захаживал, так?
– Да, – согласился Казимерас, – год, как зачастил.
– Вот, – кивнул я, – думал, что молитва поможет. А она нихрена не помогла…
– Не богохульствуйте, Александр! Бог…
– А ты меня не агитируй, – я резко оборвал ксендза. – Обойдусь без нравоучений с примерами из Священного писания. Хватает мне…
– Чего именно? – ксендз повернулся ко мне и посмотрел в глаза.
– Ничего, – смутился я. Твою мать, еще немного – и вырвалось бы. Нервы ни к черту…
– А что ты там в лесу обнаружил? – спокойно поинтересовался ксендз.
– Место там нехорошее, – закуривая сигарету, ответил я, – даже если учитывать, что в десяти километрах отсюда ведьма жила – это слишком. Лес будто нечистой силой наполнен. Вернусь – покопаюсь в архивах; может, что-нибудь полезное и отыщу. Муторно, блин, а мне еще обратно переть, и все по этому лесу проклятому!
– Что значит обратно?!
– Обратно, это значит – обратно, – зло усмехнулся я. – Если перед стариком комедию ломал, это не значит, что дело брошу. Надо заканчивать, раз приехал.
– Думаешь, сосед в образе оборотня придет сегодня ночью, чтобы убить старика?
– Думаю, мне нужна ваша помощь, святой отец, – ответил я, – хотя бы в качестве свидетеля. А с лесом позже разберемся; на временную или пространственную аномалию это не похоже, есть там одно место, сильно мне не нравится.
В нескольких словах описал обнаруженное лесное озеро, которое не отмечено на карте. Казимерас молча выслушал и, в свою очередь, пообещал поинтересоваться в архивах костела. Правильно – может, и там какая-нибудь зацепка найдется, кто знает.
– Ладно, святой отец, – сказал я и полез в машину за картой, – смотрите, что вам надо будет сделать…
В течение пятнадцати минут обрисовал ситуацию, в которую мы влипли, и высказал возможное развитие событий на ближайшие двенадцать часов. Казимерас молча меня выслушал, потом выдвинул несколько предложений, с которыми я согласился – доля здравого смысла присутствовала.
Взял свою сумку и начал переодеваться. На этот раз пришлось маскироваться серьезно. Из сумки достал камуфляжную форму, шарф-накомарник (иначе сожрут комары заживо) и даже краску для «морды лица». Ремень, на бедро – тактическую кобуру и тренчик, которым пристегнул пистолет, чтобы не потерять в свалке, если до этого дело дойдет.
– Словно на войну собираешься, – покачал головой Казимерас.
– А чем это от войны отличается, святой отец? – я вдруг разозлился, причем не потому, что приходится возвращаться, а от того, что вспомнил услышанное вчера от Мечисловаса. Скажи я про это Казимерасу, думаю, он бы разозлился не меньше, или впал бы в изумление. Нет, он сейчас знает только то, что положено; придет время, сам все поймет…
В общем, собрался (не дай Бог, увидит кто – испугается). Мы стояли на проселочной дороге, с одной стороны вплотную подступал лес, с другой – простиралось большое поле, засеянное каким-то растением с желтыми цветами. Рапс, что ли?
– Ладно, святой отец, в общем, делаем, как договорились, но сами туда не суйтесь, не хватало еще под пулю попасть.
Я кивнул и пошел к лесу. На опушке обернулся – у машины стоял Казимерас, который ободряюще кивнул, потом поднял руку и перекрестил. Благословил, значит. Что же, и на том спасибо. До хутора добирался почти три часа, шел очень медленно, боялся наткнуться на случайных людей. Зачем мне такие свидетели? Это же не Гайжунский полигон, где людьми, бродящими по лесу в камуфляже, никого не удивишь. Тут леса мирные, можно сказать, демилитаризованные, никаких маневров не проводится, только от этого не легче – «грязный» здесь лес, злой.
До самой темноты я пролежал на опушке леса, укрывшись среди кустарника и наблюдая за хутором в бинокль. Кто бы мог подумать про такой исход. И ведь никаких признаков не было, черт меня побери!
Только бы тучами небо не затянуло, иначе ни черта не увижу, несмотря на полнолуние! Стемнело, и над лесом повисла полная луна, освещая хутор мертвым светом, пробуждающим черные души оборотней.
