Алексей Атеев - Девятая жизнь нечисти
Может?.. – хозяйка большим и указательным пальцем изобразила рюмку, но Сережа сообщил, что вовсе не пьет, и заслужил одобрительный кивок. Нужно ли говорить, как все было вкусно! Молодец ел да похваливал. Потом он лениво побродил по просторному двору, по которому суетливо бегали куры под присмотром важного петуха ярчайшей расцветки. Петух неодобрительно смотрел на непрошеного гостя, и в его взгляде читалась явная агрессия.
Глаза слипались.
Вам в доме постелить или на сеновале? – спросила хозяйка, уловив его состояние.
Сережа предпочел сеновал, и как только его голова коснулась пухлой, как огромная котлета, подушки, он тут же погрузился в сладчайший сон. Рядом с ним устроился Валет.
Когда он вновь открыл глаза, уже наступил вечер. На сеновале было душно и так сильно пахло свежескошенными, сохнущими травами, что кружилась голова. Во рту было сухо, хотелось пить. Сережа вновь вышел на двор, умылся из позеленевшего медного рукомойника, а тут и хозяйка появилась.
Пожалуйте в горницу, – пригласила она. На столе стояла глиняная кружка с молочным киселем и лежал громадный ломоть хлеба домашней выпечки. Сережа даже не стал отнекиваться, рот наполнился слюной. Он откусил краюху. Хлеб был свежий, с легкой, приятной кислинкой.
Соседка сегодня хлебы пекла, дак я у нее каравай попросила взаймы.
Объедаю я вас…
Еще чего! – деланно возмутилась тетя Маруся. – Все свое, не покупное.
Нет, я тоже хочу угостить вас. – Сережа достал из рюкзака банку тушенки. – Вот, возьмите.
И не подумаю. Нет и нет! Вам самому пригодится. Там, на этих проклятых болотах, мало ли что может случиться. А если заплутаете? Местные, бывает, днями выбраться не могут. Нечистый водит. Поэтому мы туда ни ногой. Разве что зимой по клюкву. Да и делать там особо нечего. Вообще удивляюсь я на вас. Как человек не боится?
Да чего уж там страшного?
Мало того, что топи, так и эти… – Тетя Маруся осеклась и потупилась.
Кто такие «эти»? – спросил Сережа.
Ну… – после некоторого молчания отозвалась хозяйка. – Не знаю, как и сказать. Вы человек городской, грамотный… Смеяться будете.
Продолжайте, продолжайте…
Там, на болотах, живут разные… Как бы сказать… Нечисть, короче. Лесная и болотная.
Вы имеете в виду нечистую силу? – чуть заметно улыбнувшись, спросил Сережа.
Вот видите, уже смеетесь! – мгновенно среагировала тетя Маруся. В голосе ее прозвучала обида. – А смеяться, правду говорю, тут нечему. Издревле тут живем, деды, прадеды наши жили… И всегда строго наказывали: без надобности на болота не соваться. Я понимаю: времена не те. Вон электричество в избе. Приемник сын в подарок привез… И вы небось думаете: темнота, суеверия… Но ведь столько случаев было!
Расскажите хоть один.
Рассказать? Да ради Христа! Вот с мужем моим, царствие ему небесное, что случилось… Из-за чего он охоту и бросил. Раз пошел с ружьем… Зашел довольно далеко. Вдруг смотрит – человек какой-то впереди него с кочки на кочку перепрыгивает. Кто бы это? Он к нему, а тот от него. И главное, то совсем близко подпустит, то опять отбежит. Однако Вася мой его признал. Пожилой мужик Маркел из соседней деревни Жабьи Ключи. «Ты, – кричит, – дядя Маркел, чего от меня бегаешь? Или боишься? Так это я, Василий Воронков из Ширяева». Тот головой кивает, вроде признал, а сам все так же не подходит, только рукой машет, мол, иди ко мне. Зовет, значит. Вася вроде к нему направился, а потом думает: странно что-то ведет себя Маркел. Почему не здоровкается, почему не подходит сам? И куда это зовет? Да там же зыбун бездонный! Остановился мой Вася и ждет, что дальше будет. Маркел видит: на его зов не откликаются. Он поближе подошел к Васе, потом еще поближе. «Сам» видит: рожа у Маркела синяя вся, а глаза мертвые. Тут уж Вася мой по-настоящему перепугался. Не знает, что и делать: не то стрельнуть в Маркела, не то перекрестить его… Все ж решил перекрестить. Но только сотворил крестное знамение, Маркел враз пропал, но заместо него вдруг ни с того ни с сего такой туман вокруг стал, ни зги не видать. Вася со страху и про охоту забыл. Домой побежал. А в тумане как?.. Короче, он целый день плутал и вышел наконец не на нашу деревню, на как раз на Жабьи Ключи, где Маркел проживал. Он у первого попавшего навстречу мужика спрашивает: мол, где Маркел? А тот говорит: «Недавно преставился. Девять дней аккурат вчера справили».
Такая вот история случилась. Вася долго не рассказывал, крепился, но, однако ж, раз подвыпил и не удержался. С тех пор он про всякую охоту забыл, а ружье продал. Можете верить, можете не верить, а так было. Вася врать бы не стал. Да с такими вещами и не шутят.
И кто же, по-вашему, это был? – с интересом спросил Сережа.
Бог ведает. Может, и сам Маркел. Говорили: он с чертом знался. А возможно, и леший покойником обернулся.
Услышав про лешего, Сережа едва удержался от смеха. Ну, конечно же, как тут без нечистой силы. Он еще раньше чувствовал: что-то присутствует еще в рассказах о болотах. Не только бездонные топи и коварные зыбуны… И Урыванцев, хоть и не прямо, как будто намекал на нечто, таящееся на болотах, а квартирная хозяйка, богомолка Прасковья, так прямо и сказала: «обойдут». Тогда он не обратил внимания на ее слова… Надо же, насколько крепко сидят в умах дремучие предрассудки! Просто удивительно!
Скажите, тетя Маруся, а что значит: «обойдут»? – спросил он.
А то и значит! Когда леший тебя обойдет, тотчас заплутаешь. Они, которые там живут, страсть как не любят, когда кто-то по их заповедным местам без спроса шастает. Особенно если человек православный, крещеный…
«И старик серый спрашивал, крещен ли я», – вспомнил Сережа.
– Поэтому мы туда без надобности и не ходим, – продолжала тетя Маруся. – То, что с моим Васей случилось, – обычная вещь. Много рассказов ходит о подобном. Но за те я ручаться не могу, а вот за Васин случай головой отвечаю. Истинная правда! Так что, паренек, остерегись, коли уж туда собрался. А вообще советую крепко подумать, прежде чем в путь двинешь. Ой, извините, что на «ты» вас величаю, – спохватилась она. – Разволновалась… Васю опять же вспомнила… Вы – человек ученый, в нежить болотную и не верите, наверно? А я тут языком мелю…
Сережа пожал плечами, но промолчал, не желая обижать гостеприимную хозяйку. На этом разговор закончился. А следующим утром он выступил в путь.
Вышел он с рассветом, и, когда примерно через час достиг болот, солнечные лучи еще не окончательно разогнали утренний туман. Молочная дымка стелилась от края и уходила вдаль. Из нее торчали деревья, верхушки кустов… Шелестела под легким ветерком осока. Сережа решил сделать привал и благоразумно дождаться, пока туман не исчезнет вовсе. Он скинул рюкзак, снял ружье и растянулся на сочной зеленой траве. Солнце начинало постепенно припекать, и Сережа вначале снял брезентовую куртку, а потом и теплую рубаху.
