Марк Тюфо - Zombie Fallout. Апокалипсис
Уилбур наконец-то встал. Стул, на котором до этого покоился его зад, скрипнул от облегчения.
– Ох, ну в самом деле. Неужели мы намерены все это слушать? – спросил он, обращаясь к остальным собравшимся. – Он утверждает, что зомби умеют соображать и знают, что мы здесь. И проводит параллели между этими тварями и Матерью-Природой, во имя всего святого! Зачем мы тратим время на его бред и, если уж на то пошло, на него самого? Он просто раздосадован тем, что не стал тут главным, а эта чушь позволяет ему почувствовать собственную значимость.
Я понял, что проиграл.
– У меня нет ни малейшего желания быть главным в этом цирке уродов.
– Все это только слова! – яростно выпалил Уилбур.
Я пропустил мимо ушей его шпильку и продолжил:
– Я просто хотел убедиться, что мы готовы к тому, что нас ждет. Джед, я собираю свою семью и уезжаю. Если кто-то из вас захочет к нам присоединиться, добро пожаловать.
– Счастливого пути, Тальбот. Такие, как ты, нам здесь все равно не нужны, – фыркнул Уилбур.
Тинкл поддержал его кивком.
Алекс отвернулся.
– Я был бы рад поехать, Майк, но здесь я чувствую себя в безопасности.
– Понимаю, Алекс, ты должен позаботиться о семье. Удачи, дружище, – искренне проговорил я.
– А ну-ка постойте, – поднимаясь, проговорил Карл.
Я не представлял, какие у них с Уилбуром отношения, но тот в его присутствии сразу же поник. Позже я выяснил, что Уилбур был зятем Карла, и что последний его терпеть не мог. Жаль, что я не знал об этом в тот день.
– Не то чтобы я был полностью согласен с Тальботом.
«Отлично, – подумал я. – Давай, возглавь политическую партию «Поколотим Тальбота».
– Но эти зомби и в самом деле вели себя странно, и я тоже задумывался над тем, чему стал свидетелем. Не стану прикидываться, будто понимаю, что происходит, но если эти твари придут сюда, и в том количестве, что мы видел рядом с арсеналом, нам крышка. Однако я не собираюсь уезжать и не думаю, что Тальбот должен уехать.
Это явно не понравилось Уилбуру.
– Но я думаю, что мы должны известить всех жителей, сколько бы их ни набралось, и начать укреплять слабые места нашей обороны.
– Спасибо, Карл, – с чувством сказал я.
– Я делаю это не для тебя, – ответил Карл.
– Все равно я люблю тебя, чувак, – ухмыльнулся я.
Тут наконец-то подал голос Джед.
– Будь осторожней, Карл. Похоже, ему нравятся мужики постарше.
Уилбур был совсем не рад тому, что его подсекли прямо у финишной черты, но уважительно помалкивал до конца совещания.
С новообретенной надеждой и энтузиазмом я продолжал:
– Алекс, ты инженер. Какое давление способны выдержать эти стены?
Алекс посмотрел на меня в замешательстве.
– Не очень понимаю вопрос. Скорей всего, стена остановит обычную легковушку, едущую на скорости тридцать-сорок миль в час. А фура с большой вероятностью ее проломит.
– Нет-нет. Я имею в виду нечто гораздо меньшее, размером с зомби.
– Вряд ли зомби обладают сверхчеловеческой силой, если ты об этом, – ответил Алекс.
– Прости, Алекс, мне следовало выражаться яснее. Я сейчас думаю о сотне вещей за раз, и они все так и норовят первыми сорваться с языка. Я говорю о тысячах зомби, одновременно давящих на стену. Она выдержит?
– Вот черт, об этом я не думал. В смысле, это же только шлакоблоки и цемент. Там нет никакой арматуры. Через каждые двадцать футов стоят столбы, и они выдержат, потому что вкопаны в землю – но нет, если это так формулировать, то стены очень уязвимы. Применив подобную силу, зомби могут повалить целые секции.
Жирная рожа Уилбура скривилась от страха. Это не должно было меня обрадовать, однако обрадовало.
– Что ж, если стены ненадежны, то о воротах и говорить нечего, – вмешался Джед. – Сдается мне, они могут столкнуть автофургон с дороги намного быстрее, чем продавить стену.
– Теперь вы понимаете, о чем я, – с триумфом провозгласил я.
Я почти видел, как крутятся колесики и шестеренки в голове Алекса. Он начал быстро повторять свой «список покупок», необходимых для укрепления наших позиций.
Джед хотел еще немного поговорить после окончания собрания. И я тоже. Мысль о праздной болтовне на тему зомби казалась намного более привлекательной, чем ужасная реальность, ожидающая меня дома. Однако долг отца – быть со своей семьей в тяжелые времена, и я не собирался нарушать это правило. Холодный воздух ничуть не взбодрил меня по дороге к дому.
Джастина перенесли из ванны в мой кабинет и уложили на кушетку. Вокруг него опять столпилась куча народу. Под грудой одеял он выглядел еще хуже. Мой старший сын как-то угас – вот самое подходящее слово. Трейси все еще несла вахту рядом с ним.
– Все вон, – выдавил я.
Казалось, все потерялись в собственных мыслях и были так далеко, что даже не поняли, что кто-то заговорил.
Я чуть повысил голос.
– Выходите. СЕЙЧАС ЖЕ!
В качестве восклицательного знака я стукнул ладонью по стене. Это привлекло их внимание. Пол положил руки на плечи Эрин и помог ей встать. Брендон, Тревис и Томми вышли сразу за ними. Остались лишь Трейси и Николь, прижавшаяся к матери.
– Я его не оставлю, – спокойно проговорила Трейси, не поднимая глаз.
Помолчав, она добавила тем же уверенным тоном:
– Ты просто хочешь его застрелить.
Я внутренне содрогнулся.
– Трейси, – начал я, пытаясь обнять ее, но она сердито меня оттолкнула.
– Ты не можешь его убить, – умоляюще сказала жена, на сей раз глядя прямо мне в глаза.
МОЕ сердце грянулось об пол, и на него тут же наступил увесистый бегемот. Я не мог ничего ей ответить. Какие слова могли оправдать то, что я собирался сделать через несколько жалких минут?
– Николь, пожалуйста, проводи свою мать в кровать, – попросил я.
И, впервые за свою жизнь, Николь выполнила мою просьбу безо всяких споров и возражений. Увы, мне бы хотелось, чтобы это вошло в привычку в совершенно иных обстоятельствах. Но мне нужно было, чтобы что-то или кто-то помог мне спрыгнуть с этой сумасшедшей карусели. Запирая на замок дверь кабинета, я слышал удаляющиеся рыдания Трейси. Джастин, к счастью, не осознавал всего творящегося вокруг него безумия. Я вытащил из наплечной кобуры девятимиллиметровый глок. Глаза немедленно наполнились слезами. Мне так хотелось, чтобы все поскорее закончилось! Даже больше, чем когда мне было одиннадцать лет, и предстояло сделать устный разбор книги перед всем классом. В те времена я страдал от чудовищного страха перед публичными выступлениями, и целые недели дрожал в предчувствии рокового дня. Но сейчас все было намного, намного хуже.
Я решил, что если проведу несколько лишних минут с сыном, это никому не повредит, поэтому уселся в кресло в пяти футах от него. Так, глядя на его распухшее лицо, я просидел всю ночь до рассвета. Я проигрывал в голове все счастливые и не слишком счастливые минуты, которые мы, семья Тальботов, пережили и перетерпели за эти годы. И все же, когда солнце медленно, неуклонно начало подниматься над горизонтом, я понял, что ничуть не ближе к окончательному решению, чем в тот момент, когда выгнал всех из комнаты. Я уже давно отложил глок на стол, опасаясь, что многу нечаянно прострелить себе ногу, если задремлю. Но, хотя я и отчаянно устал, сон никак не приходил.
