Юрий Моренис - Охота на вампиров
За последнее время генерал Гришенко неожиданно похудел — на полпуда, не менее — и с тех пор мундир свой не надевал.
Ал как-то его спросил:
— Василий Владимирович, вы же мундир можете ушить или новый купить! Неужели денег не хватает?
— Вы меня хоть раз в форме видели, Алексей Юрьевич? Никогда ее не носил, только по торжественным случаям, кои мне уж и не припоминаются, — он усмехнулся. — Я тут под ваше влияние попал, Вальтера Скотта начитался, в результате в английский стиль ударился.
Вот и сейчас на нем был твидовый серый, в черную крупную клетку пиджак, темные в полоску брюки, под которыми матово отливали штиблеты, а в вырезе пиджака на бледно-голубом фоне шелковой рубашки светился синий галстук. Просторный плащ цвета хаки был аккуратно сложен на заднем сидении.
— Держи, малыш, гостинцы, — он протянул Юрочке шоколадку и компакт-диск.
— Стлатегия? — спросил пацан, шурша серебряной оберткой шоколадки.
— Что?
— Юрочка сейчас стратегическими играми увлекается, — пояснил Ал. — Мы с ним крепости берем, города строим…
— Нет, — растеряно сказал генерал. — «Ходилка», а точнее, «леталка». Там Бэтмен с крыши на крышу прыгает.
— Спасибо, — промычал мальчик с полным ртом. — Пусть будет Бэтмен. У меня этих летучих мужиков, как собак нелезанных.
— Фу, Юрка, — сказал Ал, отбирая у него полплитки шоколада. — Во-первых, невежливо так отвечать, а во-вторых, нечего перед ужином сладкого наедаться. Сейчас деда Васю потчевать будем.
— Ох, боюсь, деду Васе не до ужина, — вздохнул генерал и все замолчали. Так молча до хижины и доехали.
Хижиной Ал называл свой дом. Его жизнь так сложилась, что он обязан быть скромным, застенчивым и робким. Хлебом не корми, дай только покраснеть, глаза опустить и носком туфли из крокодиловой кожи в полу повертеть. Ал Агеев жил в казематах, точнее в подземельях — бывших секретных лабораториях. Занимал он одну их половину, на другой сохранилась часть лабораторий, где под руководством некоего член-корра Павла Иннокентьевича Гаева продолжались научные изыскания. В основном они касались укрепления здоровья и долголетия.
И даже отмечались некоторые успехи. Рискнувшие пройти эти процедуры ради продления радостей жизни тут же бросали пить и курить. Может быть поэтому не многие рвались туда за здоровьем, искренне полагая, что пара сигарет и кружка пива относятся к удовольствиям земного бытия.
Василий Владимирович хоть и часто наведывался к Алу, но не спешил подставлять под уколы свои генеральские ягодицы, отдавая предпочтение рюмке французского коньяка и грушевой трубке с голландским табаком. Чем он сейчас и наслаждался: смаковал янтарную жидкость и окутывал себя ароматным дымом.
Другой бы на его месте радовался жизни, но он продолжал пребывать в дурном расположении духа. Таким Ал его раньше никогда не видел. Обычно Василий Владимирович жизнерадостен, весел, даже когда гадости говорил — и то улыбка на губах, а тут…
Ал терпеливо ждал. Генерал пристально смотрел на молодого человека, однако тот понимал, что Гришенко его не видит.
— Осторожно, Василий Владимирович, не прожгите дыру! Взгляд у вас сейчас, как у Дзержинского…
Он и бровью не повел — сидит прямой, как палка, вылитый лорд на заседании парламента. Говорят, что полные люди, как правило, добродушные. Генерал же, видеть, со своими килограммами всякую веселость утратил.
* * *Наконец Василий Владимирович вздохнул, выпустив очередное кольцо дыма.
— Вы на меня не дуйтесь, Алексей Юрьевич. Повод для моего визита несколько странный. Я бы даже сказал, глупый… Глупый, но страшный.
— Уже интересно.
— Для вас тем более… Вы же любите страшные сказки?
— Давайте без намеков. Не я их придумываю.
Он взмахнул рукой, как бы подхватывая идею.
— Вот, вот! Это не придумано, хотя выглядит, как сказка. Но все происходит на самом деле.
— Не мучайте меня, Василий Владимирович, начинайте.
Генерал закинул ногу за ногу, поправил тщательно отутюженную «стрелку» на брюках, откинулся на спинку кресла, побарабанил пальцами по столешнице — короче, совершил массу мелких, но изматывающих собеседника действий — и наконец заговорил.
— В одном сибирском городе стали пропадать люди. Они сейчас везде пропадают — наверняка видел объявления: такой-то такой вышел тогда-то, был одет в то-то, не вернулся. Вот и там стало происходить нечто подобное. Но что загадочно… Время от времени одежда пропавших людей обнаруживалась, и как правило, со следами крови. Но внутри одежды находился прах!
— Вы хотите сказать, что находили лишь ворох одежды?
— Да.
— Я что-то слышал о случаях самовозгорания. Сидит себе человек на лавочке, читает газету, и вдруг — бах! Начинает дымиться, вспыхивает и на тебе — горстка пепла.
— Вы меня невнимательно слушали, Алексей Юрьевич. Я сказал «прах», а не «пепел».
— Есть разница?
— Да, есть. Пепел — результат горения, а прах — тления.
— А кости?!
— Ни одной! Сплошной прах…
— Вы хотите сказать, что человек, пусть даже пропавший один-два месяца назад, истлел в пыль?!
— Именно так. Вы, может быть, читали: вскрывают какой-нибудь старый гроб, а мертвец в нем, как новенький. Но стоит его только коснуться, как он рассыпается?
— Слышал. Это происходит под воздействием свежего воздуха.
— Вот и тут так же. Когда исследовали найденный прах, анализ показал, что покойнику сотни лет.
Ал невольно присвистнул.
— Да, да, — кивнул генерал. — В чем и парадокс: одежда современная, а праху — века. Как вы удачно заметили, даже косточки истлели…
Неизвестно почему, Алу вдруг стало смешно. Василий Владимирович глянул на молодого человека с холодным недоумением.
— Простите, — извинился тот, — но история такая странная, что в голову приходят совершенно нелепые мысли.
— Например?
— Скажите пожалуйста, а эти ворохи современной одежды находили на улицах? Я имею в виду открытые пространства, не подвалы, не чердаки, не какие-нибудь укромные закоулки…
Теперь генерал смотрел на Ала по-иному.
— Точный вопрос. Именно так, на улицах. Только один обнаружили в кабинете. Кстати, его окна выходили на восток.
— Отсюда вывод… — сказал Ал с той же идиотской улыбкой.
— Вывод? — спросил Василий Владимирович.
— Видимо, по улицам современного сибирского города ходят вполне реальные покойники. Однако, попадая под солнечные лучи, они моментально разлагаются, оставляя после себя абсолютно целую одежду и сгнивший тлен.
