Кассандра Клэр - Механическая принцесса
– Смертоносная шляпка, – гордо заявил Генри.
– Понимаю, – кивнул Магнус, – при необходимости леди может превратить ее в оружие и сразить врага.
– Ну что вы! Хотя, вынужден признать, ваш замысел лучше. Если бы в тот момент, когда мне в голову пришла идея, вы оказались рядом, было бы замечательно. Смертоносная шляпка складывается вокруг головы врага и душит его – если, конечно, тот ее наденет.
– Мне кажется, Мортмейна будет трудно убедить напялить ее на себя, – заметил Магнус. – Хотя цвет ему к лицу.
– Ох, рассмешили, мистер Бейн. – Генри затрясся от хохота.
– Прошу вас, зовите меня Магнусом.
– Договорились!
Генри небрежно бросил шляпку и взял круглый стеклянный сосуд, в котором искрился какой-то порошок.
– Если этот порошок распылить в воздухе, призраки станут видимыми, – сказал он.
Магнус в восхищении поднес банку к лампе и, увидев поощрительную улыбку Генри, отвинтил крышку.
– Мелкий какой, – сказал он, высыпав немного порошка на ладонь. – А его нельзя использовать в косметических целях? Например, чтобы моя рука мерцала вечно.
– Вечно не получится, – нахмурился Генри, но тут же просветлел: – Если хотите, я могу его для вас усовершенствовать.
– О, и я буду сверкать почище золота! – улыбнулся Магнус. – Мистер Бранвелл, да у вас тут полно самых удивительных предметов. Вижу, вы воспринимаете мир совсем не так, как другие нефилимы. Признаюсь, я полагал, что большинству Сумеречных охотников недостает воображения, хотя они и склонны к личным драмам. Но, встретив вас, я совершенно изменил свое мнение! Нефилимы просто обязаны осыпать вас почестями и ценить как индивидуума, способствующего развитию вашей расы.
– Увы, – грустно возразил Генри, – в основном они хотят, чтобы я прекратил экспериментировать и не устраивал пожаров.
– Но изобретения немыслимы без риска! – воскликнул Магнус. – Вы и сами знаете, к каким переменам привело изобретение паровой машины, а строительство фабрик и мельниц полностью преобразило лицо Англии. Люди взяли мир в свои руки и превратили его в изумительную штуку. Мы, колдуны, столетиями создаем и усовершенствуем заклятия, призванные изменить облик Земли. И лишь Сумеречные охотники топчутся на месте, не желая ничего менять. Не понимаю, как они могут воротить нос от выставленных здесь гениальных изобретений. С их стороны это путь во тьму, но никак не к свету.
Генри залился краской смущения. Вполне очевидно, что раньше никто так высоко не отзывался о его изобретениях, за исключением, может быть, Шарлотты.
– Вы мне льстите, мистер Бейн.
– Магнус, – напомнил ему колдун. – А не могли бы вы ознакомить меня с результатами работы над упомянутым вами средством перемещения?
– С порталом? Конечно!
Генри подвинул Магнусу кучу бумаг, и колдун стал просматривать их. Каждая страница была исписана неразборчивым мелким почерком, математические уравнения и руны складывались в пугающую гармонию. Сердце Магнуса учащенно забилось – перед ним действительно сидел гений. Но до решения проблемы, как он понял, было еще далеко.
– Я понял, к чему вы стремитесь, – сказал колдун, – и вы почти довели дело до конца, но…
– В том-то и дело, что почти. – Генри провел пятерней по рыжим волосам, чуть не сбив очки. – Портал можно открыть, но механизм управления им еще не создан. И я понятия не имею, что будет после того, как вы в него войдете, – окажетесь ли в нужной точке в этом мире, попадете в какой-то другой мир или даже в ад. Слишком рискованно, слишком…
– С этими рунами у вас ничего не получится, – сказал Магнус, – нужно попробовать другие.
Генри покачал головой:
– Мы можем использовать руны только из Серой книги. Все остальное – магия, а она для нефилимов неприемлема. Я не могу на это пойти.
Магнус окинул Генри задумчивым взглядом.
– Но я-то могу, – заявил он и придвинул к себе бумаги.
Колдуны Неблагого сословия свет недолюбливали, поэтому по возвращении в магазин Сэллоуз – на самом деле его звали иначе – первым делом заклеил вощеной бумагой окна, которые разбил этот мальчишка-нефилим. Очки куда-то запропастились – вероятно, утонули в водах канала Лаймхаус-Кат. И никто, как он теперь понял со всей очевидностью, не собирался платить ему за исключительно дорогой заказ Бенедикта Лайтвуда. Словом, день выдался на редкость паршивый.
Услышав звон колокольчика, возвещающего о том, что в магазин кто-то вошел, он злобно поднял подслеповатые глазки:
– Что, нефилим, решил вернуться? Решил зашвырнуть меня в воду еще раз, да? Ну так знай – у меня есть могущественные друзья и…
– Не сомневаюсь, – сказал незнакомец, чье лицо прикрывал капюшон, и плотно затворил за собой дверь. – И мне бы хотелось узнать обо всем этом побольше. – В полумраке блеснул холодный стальной клинок, и глазки сатира расширились от ужаса. – Мне нужно задать тебе пару вопросов. И не пытайся бежать, если, конечно, не хочешь остаться без пальцев.
Глава 13
Горы разума
О, разум! Разум имеет горы; отвесные скалы, пугающие и недоступные пониманию человека. Те, кто ни разу за них не цеплялся, считают их ерундой. Но наше презренное существование не может долго выдерживать такую крутизну, такую глубину. Вот он лег, бедолага, и буря дала ему облегчение. Жизнь всегда заканчивается смертью, и каждый новый день, засыпая, умирает.
Джерард Мэнли Хопкинс, «Нет хуже ничего»Возможно, во время падения Тесса кричала, хотя никаких воспоминаний об этом у нее не осталось. Все, что сохранилось в памяти, – прыжок вниз, приближающиеся камни по берегам ручья и пустота у нее под ногами.
Вдруг руки девушки взлетели вверх. Цепочка с Механическим ангелом оказалась у нее над головой. Засиял металлический ореол, и, словно створки ворот, над Тессой распростерлись два больших крыла, сдерживая падение. Глаза девушки расширились от удивления – это было невозможно, немыслимо, но крохотный Механический ангел каким-то непонятным образом увеличился в размерах и теперь парил над ней, хлопая крыльями. Прекрасное лицо ангела, как всегда, было лишено всякого выражения. Зато у него выросли руки, и эти руки держали ее, в то время как крылья хлопали в воздухе, позволяя ей падать медленно, как падает на землю гонимая ветром пушинка одуванчика.
«Может, я умираю?» – подумала Тесса. Но тут же на смену пришла другая мысль: «Этого не может быть». Ангел не выпускал ее, и по мере приближения к земле она все явственнее различала рельеф. Теперь девушка видела отдельные валуны на берегу ручья и отражение лунного блеска в воде. На земле мелькнула тень крыльев, и они с ангелом мягко опустились на каменистый берег.
